Книга Референт - Полина Грекова

Потихоньку начал накрапывать дождь. Первые холодные капли пробили в уличной пыли темные воронки. Листья деревьев влажно заблестели.

Не чувствуя холода, почти не ощущая струй дождя, катящихся по лбу и плечам, Анна присела на лавочку. Зачем-то посмотрела на свои руки, повернув их сначала ладонями, потом тыльной стороной вверх. Запрокинула лицо к небу. Она еще не до конца осознавала, что же все-таки произошло, и тем более не знала, что делать.

Идти в милицию? Без документов, в таком виде? Опасно и глупо. Опасно в первую очередь для тех, кто остался в подвале. Но у кого тогда искать помощи? Кому, кроме нее самой, нужна ее дочь? Кому нужен Павел? Верного водителя Леху «повязали», как сказал Осокин. Обратиться к кому-нибудь в компании? Это тогда, когда там безраздельно властвует вице-президент? Да, к офису нельзя подходить ближе, чем на километр! Значит, выходит, что они все обречены? И Наташа, и Павел, и Галина, и Лариска? Галя и Лариска вообще влезли в эту историю по ее, Аниной, милости.

Стоп! Лариска! Анна вздрогнула, зябко повела плечами и встала со скамейки. Ну, конечно, Лариска! Как же она сразу об этом не подумала!

Через десять минут она уже стояла в метро перед бабушкой контролершей и, краснея от унижения, просила:

— Пожалуйста, позвольте мне пройти бесплатно. Так получилось, что у меня нет при себе денег. Но мне нужно ехать! Обязательно! У меня в распоряжении каких-нибудь сорок минут.

Ее пропустили. Она сбежала вниз по мраморным ступенькам. Обернувшись, посмотрела на электронные часы над платформой. Времени оставалось действительно совсем немного. Рынок прекращал свою работу примерно в половине седьмого.

Полная, коротко стриженная Галина, как и прежде торгующая около самого входа босоножками, встретила ее радостным:

— О! Рубашечница наша пожаловала! Давненько тебя видно не было. А чего ты мокрая такая? Зонтик дома забыла?

— Да… То есть нет… В общем, сейчас не в этом дело.

— А платье-то какое! Платье! И не жалко такую роскошь мочить? Видать, дела хорошо пошли, а? Больше уже не таскаешься с коробками по камерам хранения? Ну-ка колись: чем занимаешься?

Анна, чувствуя что вот-вот упадет от усталости и странной слабости, навалившейся на нее как-то вдруг, прислонилась к железному прилавку:

— Потом, Галя. Все потом. Ты скажи мне лучше, где Артура можно найти?

— О! — Та удивленно приподняла правую бровь. — А тебе-то он зачем понадобился? Я и Лариске всю жизнь говорила: не связывайся, себе дороже выйдет! А ты-то вообще, как говорится, не из нашего болота. Брось даже думать. Давай я лучше тебе туфли сейчас покажу. Натуральные, штатовские. Колодочка — чудо! Каблучок тонюсенький. Серый атлас. Да-да, натурально тряпочные, только на балу танцевать.

— Галя, мне в самом деле очень нужен Артур. Скажи, пожалуйста, как его найти. Что-то я сегодня здесь вообще ни одного лотереечника не вижу. Разошлись уже, что ли, все?

— Заладила: Артур, Артур! А где я тебе его возьму? Их сейчас прищучили здорово: чуть ли не уголовные статьи вешают. Так они куда-то перебазировались. Или, может, вообще чем другим занялись.

— То есть Артур здесь теперь не бывает? — не веря собственным ушам, спросила Анна. — Совсем не бывает?

— Ага, — скорбно кивнула Галина и тут же, забыв про Анну, любезно улыбнулась покупательнице, присматривающейся к паре белых босоножек с тоненькими переплетающимися ремешками.

Значит, Артура найти не удастся? Человека со связями, со знакомствами в московской рыночной мафии. Человека, который некогда имел к Лариске свой интерес и мог если не спасти ее, то, по крайней мере, посоветовать, что делать.

С трудом переставляя стертые, гудящие ноги, Анна дошла до метро. Села на перевернутый ящик рядом с бабушкой, торгующей цветами. Та взглянула на нее с явным неудовольствием:

— Чего здесь расселась? Пьяная, что ли?

Она молча поднялась и побрела мимо рядов коммерческих киосков. Тоскливо ныло сердце, кружилась голова. И, главное, снова не было никакого плана действий. Можно, конечно, объехать один за другим все рынки Москвы, но вероятность разыскать бывшего босса Игрунова все равно слишком мала. Возможно, он в самом деле сменил род деятельности. Может быть, уехал. Кто это может знать наверняка? Возможно, только ребята из его команды, которые тоже должны были где-то обосноваться…

А Игрунов? Почему бы не поехать к Игрунову? Да, он противный, гадкий, не вызывающий никаких симпатий человечишко, но он — бывший Ларискин любовник. И к тому же едва ли не единственный человек в Москве, к которому Анна еще может обратиться.

В семь часов она уже подходила к Линейному проезду, опять же проехав в общественном транспорте зайцем. Все здесь было по-старому: два детских садика — один за другим, высокие тополя, нагромождения «ракушек» и площадки со ржавыми, скрипучими качелями. Обычный тихий московский двор. Идиллия! Однако теперь все казалось Анне подозрительным, внушающим тревогу. Светловолосый парень со свертком под мышкой, спускавшийся в подвальчик коммерческого магазина и посмотревший на нее как-то странно. Темно-синий джип с водителем, спящим на переднем сиденье, прямо возле Ларискиного дома.

Но тем не менее она собралась с духом и быстро нырнула в подъезд, тут же зацепившись подолом о детскую коляску. Нервно рванула платье, выдрала большой клок.

Вихрем взлетела на второй этаж. Надавила на кнопку звонка.

Игрунов, к счастью, был дома. Послышались тяжелые шаркающие шаги.

— Кто? — поинтересовался он осторожно.

— Алексей, откройте! — попросила она. — Это Анна — подруга Ларисы. Мне нужна ваша помощь. То есть не мне — Ларисе.

Игрунов за дверью помолчал, похоже не собираясь открывать. Потом очень быстро и очень невнятно пробормотал:

— Больше всего вы поможете и ей, и себе, если прямо сейчас уйдете — сию секунду!

— Что это значит? Откройте мне, пожалуйста! Не съем же я вас, в самом деле!

— Не могу.

— Что значит — не можете? Лариса в опасности. Можете вы это понять?!

— Да что ж ты так кричишь-то? — досадливо взмолился тот, переходя на «ты».

Тут же в замке заворочался ключ, и Алексей буквально втащил Анну в квартиру.

Выглядел Игрунов отвратительно. Трехдневная неопрятная щетина, обрюзгшее лицо, грязная серая майка. К тому же он был слегка пьян.

— И чего ты сюда приперлась? — На лице его читалась обида на несправедливую судьбу и едва ли не страдание. — Чего? Ну что мне теперь с тобой делать?

— Со мной как раз все в порядке. Я сейчас уйду.

— Ага! Уйдешь ты, как же! Губищу-то раскатала! — Он метнулся к кухонному окну. Тут же прижался спиной к стене и смачно сплюнул прямо на пол, себе под ноги. — Повезло тебе, вот что я скажу, просто повезло. Один за пивом погнал, а другой в машине уснул или просто не заметил тебя.