Книга Романс о розе - Джулия Берд

Франческа не стала провожать его взглядом. Она смотрела на цветы в своей руке – нежные, бархатные, густого фиолетового цвета, более яркие, чем одеяния любого монарха или прелата. Когда-нибудь она будет спать на постели из анютиных глазок с тем единственным, которого ищет всю жизнь. Когда-нибудь.

По ее щеке скатилась одинокая слеза, но тут внезапный звук заставил ее поднять голову. В дверном проеме виднелся темный силуэт.

– Как давно вы здесь стоите?

– А вы как думаете? – спросил незнакомец.

На нем был черный камзол, а на лице она заметила шрам через всю щеку. Он выглядел изможденным и усталым, словно лошадь, которая уже сбила копыта, но все еще не могла найти стойло для ночлега.

– Что вам угодно? – холодно спросила Франческа.

После мучительного разговора с Жаком нервы у нее были натянуты как струны, и ей совершенно не хотелось быть очаровательной или учтивой.

– Хочу побыть мгновение с вами. – Он прислонился к дверному косяку; эта поза свидетельствовала не столько о дерзости, сколько о том, что его не волнует чужое мнение.

– Вы уже побыли, и больше, чем одно мгновение. Так что вам угодно?

Он устало улыбнулся:

– Не тратьте время на пустых юнцов.

Франческа в изумлении открыла рот, пораженная такой дерзостью, и едва не зашлась от ярости. Она никогда не позволяла себе проявлять гнев, никогда не повышала голоса, но в данный момент ей тоже не было дела до мнения других.

Шагнув к этому странному незнакомцу, она изо всех сил ударила его по щеке, На лице его остался красный след, который постепенно слился со шрамом. Но он даже не вздрогнул, словно привык к пощечинам.

– Какое замечательное приветствие, миледи, – проговорил он.

– Как вы смеете подслушивать мои разговоры? – прошипела она. – Да еще высказывать свое нелепое мнение по поводу того, что видели?

С неожиданной грацией он вдруг опустился перед ней на колено, поднес к своим губам подол ее платья и вызывающе произнес.

– Смею, потому что целую подол вашего платья. – Потом он прижался губами к мягкой ткани, не отрывая взгляда от Франчески.

На лбу ее выступил холодный пот, сердце сильно забилось. О чем он? Что хочет сказать этот отвратительный мрачный человек? Может, он шутит? Нет. «Уходи, Франческа, – прошептал ей внутренний голос. – Уходи!»

Она резко повернулась, уронив цветы, и шлейф ее платья ударил незнакомца по лицу. Он насмешливо улыбнулся и встал.

– Я вижу, что вы придворный, прекрасно усвоивший галантные манеры, – бросила она через плечо.

– Меня не жалуют при дворе.

– О-о, – протянула она с притворной непринужденностью. – Ну тогда вы случайно не испанский посол?

Она нетерпеливо обернулась, но он не засмеялся.

– На самом деле я гораздо хуже любого испанского посла.

– Ваше имя, сэр?

– Страйдер.

– Господин Страйдер?

– Просто Страйдер. Я агент.

– Могу ли я спросить, кому вы служите?

– Подобный вопрос, миледи, в данном случае был бы крайне неуместным, – сверкнув глазами, ответил он.

Она усмехнулась:

– А, один из тех агентов, шпион.

Его это нисколько не задело. Судя по его непроницаемому лицу, он слышал и худшие эпитеты в свой адрес.

– Так почему же вы прервали заключительную сцену моей слезливой любовной истории, Страйдер? Что, дело никак не могло подождать?

– Нет. Ваш друг, Дрейк Ротвелл, в беде.

– Что вы имеете в виду? – вздрогнула Франческа.

– Ему не придется долго собираться в путь. В Тауэре ему мало что пригодится.

– В Тауэре? О чем вы говорите? И откуда у вас такие сведения?

Он мрачно улыбнулся:

– Я знаю. А он пока нет. Королева благоволит к нему, несмотря на то, что собирается бросить в Тауэр. Я пришел сюда предупредить вас, потому что она этого не сделает. Она стара, и у нее полно причуд.

– Она? Вы имеете в виду королеву?

– Позаботьтесь о вашем друге.

– Что вы знаете? Скажите! – Франческа бросилась к нему и в отчаянии остановилась. – И потом, если вы имеете в виду, что Дрейк пытается продать Торнбери-Хаус, так это я и сама уже узнала.

– Ах, это, – фыркнул Страйдер, направляясь к двери. – Это мелочи, и Дрейк легко все переживет. Его прелестная и без памяти влюбленная в него жена не заметит, продай он даже ее последнюю рубашку, если я, конечно, разбираюсь в людях.

– Я едва ли сочла бы вас способным разбираться в чем-либо, особенно в том, что касается сердечных дел.

Он резко остановился, словно задетый за живое. Потом повернулся к Франческе, оценивающе взглянул на нее своими ледяными глазами. Затем коротко кивнул, коснулся полей воображаемой шляпы и гут же словно испарился. И как будто холодная волна страха прокатилась по комнате после его ухода.

Вскоре после того, как Дрейк со скандалом покинул Розалинду, она повстречала леди Блант. Вдова поджидала ее в коридоре, что вел в парадный зал, и тотчас буквально вцепилась в руку Розалинды.

– Пет! Нам нужно поговорить.

Розалинда сморщилась.

– Что такое, Порфирия?

– Я невольно услышала ваш спор. И зачем вам понадобилось выходить замуж за этого негодяя? Ему ведь только одно нужно, знаете ли…

Щеки Розалинды вспыхнули от негодования.

– Нет, я не знала.

– Вы все поймете, когда я поделюсь с вами некоторыми фактами, дорогая. Давайте побеседуем наедине.

Леди Блант выглядела чересчур довольной, чересчур осведомленной, и Розалинда огромным усилием воли подавила желание повернуться и убежать в сад. Теперь уже ей не отвертеться. Приходится пожинать посеянное, каким бы горьким ни был урожай.

– Значит, вы следили за Дрейком? – спросила она едва слышно.

– Как вы и просили, – холодно откликнулась леди Блант.

– Но я послала вам записку с просьбой прекратить всяческие… выяснения.

– Слишком поздно. Вы попросили меня открыть ящик Пандоры, моя дорогая, и я так и сделала. Теперь вы не можете просить меня забыть то, что я узнала.

Розалинда кивнула:

– Давайте пройдем в кабинет.

Едва они вошли в кабинет, как Розалинда почувствовала тонкий аромат цветов и, оглядевшись, заметила рассыпанные на полу анютины глазки. «Здесь, должно быть, была Франческа», – подумала она про себя.

– Прошу вас, присаживайтесь, Порфирия.