Книга Мы выжили! Начало - Николай Побережник

— Палыч, вот я и прошу тебя, выясни сходи, — нервно ответил дежурный.

— Понял, выходим, — нахмурившись ответил Палыч в рацию, и встав с табуретки сказал нам, — идем ребята, проверим что у этих охламонов приключилось. Оружие держите наготове от греха.

Дослав патрон, я поставил оружие на предохранитель и перекинул ремень АКМ-а через голову. Направились от привокзальной площади в сторону филармонии, темень несусветная, но Палыч как кот, повел нас по наверняка знакомому ему пути.

— Ну вот, это уже не хорошо, — резко остановился Палыч, а я чуть не налетел на него, когда метрах в трехстах от нас раздались выстрелы, — это ведь там, куда мы идем. Ну-ка ребятки, левее забираем, мимо ЦУМа пройдем, да по Пушкинской спустимся.

— Обходить будем? — уточнил я.

— Правильно, нечего сломя голову нестись.

— А говорил не стратег.

— А говорил романтик, — сострил Вовка.

— Тихо вы! Пошли.

Примерно через сорок минут мы уже пробирались по какому-то проспекту рядом с филармонией и перебежав за остов сгоревшего ЗИЛ-ка улеглись в снег. Периодически постреливали… и из окон здания, и по окнам, со стороны перекрестка.

— Седьмая группа ответь десятой, — взялся Палыч за рацию.

— Здесь седьмая, — ответили с жутким фоном и треском.

— Что у вас?

— Да их тут до черта! В этой филармонии, мы четверых преследовали, они сюда… а тут их…

— Сколько их?

— Много, почти из каждого окна долбят.

— Ясно. На перекрестке вы?

— Да.

— Ну и отходите к зданию телецентра, это уже не наша забота, я сейчас в дежурку сообщу, пусть ГБР на броне высылают.

— Понял…

— Сова десятому…

— Слушаю Палыч… Добрался?

— Да я на месте, по словам «семерки», в филармонии крупная банда «косых», так что ждем ГБР… отходим за телецентр.

— Принял, даю тревогу в войска… ждите.

— Принял.

Отошли за телецентр.

— Полезли внутрь, — сказал Палыч, включив фонарь и показав лучом на разбитое окно второго этажа, — там подождем.

Оказавшись в небольшом офисном помещении, Палыч покрутился, соображая и сказал:

— Так, нам по коридору надо пройти, что бы с той стороны оказаться.

— Идем, — ответил я и тоже включил фонарь.

Внутри почти ничего не тронуто, ну в принципе понятно почему — съестного тут ничего нет, если только небольшое кафе на первом этаже, вывеска которого торчала из-под снега. Двери конечно нараспашку в основном, какие-то кабинеты, монтажные, студии…

— Туши фонарь! — прошипел Палыч и потушил свой.

— Что? — спросил я шепотом выполнив приказ.

Палыч молча затолкал нас в дверь ближайшего кабинета.

— Ничего не слышали?

— Нет…

— Может показалось, — задумчиво произнес Палыч.

— Да что?

— Бормотал как будто кто-то впереди.

И тут мы все явно услышали, что по коридору кто-то идёт, и не один. Шаги остановились, чем-то погромыхали и звук басурманской речи немного приглушился.

— Косые! — прошептал Палыч, — в соседний кабинет похоже зашли, значит, они не только в филармонии.

— Что делаем? — спросил я.

— Зачищаем, — безапелляционно сказал Палыч, — идем.

До двери кабинета, где предположительно находился враг оставалось пара метров, когда мы втроем, осторожно ступая по ковровому покрытию двигались по коридору со вскинутым оружием…

— … пилик… Палыч, Сова в канале, ГБР выдвинулась, как принял?

— Тсяули!!! — буквально провизжал кто-то в кабинете.

— Назад, назад, назад! — заорал Палыч.

На секунду затупив, и соображая что происходит мы с Вовкой «зависли», но были снесены словно локомотивом — Палыч затолкал нас обратно в кабинет, — к бою мать вашу! Гребаная рация! Гребаная Сова!

Обо что-то больно саданувшись голенью, я перемахнул за какую-то стойку с оборудованием, откуда высунулся уже с автоматом. В соседнем кабине поднялся галдеж, прозувучало несколько выстрелов, а потом я услышал характерный звон спусковой скобы… Ба-бах! — в коридоре ухнуло очень громко, что заложило уши, а ливер встряхнуло так, что я было подумал, что обделался.

— Все живы? — прокричал Палыч.

— Да.

— Да, — отозвались мы по очереди

— Сова, Сова твою мать! — орал Палыч в рацию, — в здании телецентра еще группа косых, как принял?

В этот момент в дверях возник силуэт, включил фонарь и одновременно с этим начал отстреливать по два-три патрона короткими очередями, приближаясь лучом к месту откуда доносился голос Палыча.

— Да на! — заорал уже я и влепил по нему несколькими одиночными.

Враг рухнул как подкошенный выронив оружие… 7,62 не хухры-мухры с трех метров-то. Автомат, на котором собственно и был закреплён фонарь, грохнулся на пол и очень удачно светил в коридор, но по нему тут-же начали стрелять. Я заметил, что стенки прошиваются насквозь.

— Палыч! Тут стены «картонные», на вылет шьются! — прокричал я

— Я понял! — ответил он, — давайте в три ствола тогда по направлению кабинета… огонь!

Что тут началось… мы стреляли в китайцев, китайцы сообразив что происходит, начали стрелять в нас.

— Ребятки! — прокричал Палыч меняя магазин, — уходить надо! Покрошат нас тут, неизвестно сколько их! В окно!

В окно полетел системный блок брошенный Вовкой, но нет, стеклопакет оказался крепким… короткая очередь… стул в окно… есть!

— Есть выход! — крикнул Вовка, — Палыч давай, ты вперёд, Андрюха ты следом…

Вывалившись в окно за Палычем, я присел у стены в ожидании Вовки, но его все не было, а потом опять бабахнула граната, заставив вылететь на улицу сорванные жалюзи, следом Вовка матерясь вывалился на снег.

— Вдоль стены! За угол! — прокричал Палыч.

Пробежав за угол, остановись, ощетинившись стволами в разные стороны.

— Так, — тяжело дыша и глубоко вдыхая морозный воздух, сказал Палыч, — глядим в оба, слушаем.

В телецентре не стреляли, но в стороне филармонии шел бой, нормальный такой бой — не один десяток стволов работает.

— … пилик… Палыч… «десятка», ответь Сове…

— Здесь «десятка»…

— Где находитесь?

— На улице, — сплюнул на снег Палыч.

— ГБР должна быть уже в вашем районе…

— Судя по звуку боя она уже здесь.