Книга Слабость Виктории Бергман. Часть 2. Голодное пламя - Эрик Аксл Сунд

Карлу Лундстрёму тоже приносили желтые цветы, но это могло оказаться случайностью.

– Кого-нибудь подозреваете? – спросила София.

– Пока никого конкретно, но у нас есть ниточка к адвокату Вигго Дюреру, и мы собираемся проверить его. И у Лундстрёма с Сильвербергом, и у Дюрера есть интерес в организации под названием Sihtunum i Diaspora.

У Софии сделался растерянный вид, и Жанетт показалось, что в ее глазах что-то мелькнуло.

Реакция. Едва заметная, но она все же была.

– У меня совсем недавно состоялся один странный разговор, – сказала София. Жанетт заметила, что она раздумывает, стоит ли рассказывать о нем.

– Ага. И что же в нем было странного?

– Мне позвонил прокурор Кеннет фон Квист и намекнул, что Карл Лундстрём мог сказать неправду. Что все, о чем он рассказывал, могло ему померещиться под воздействием лекарств.

– О, черт. И фон Квист хотел знать, что ты об этом думаешь?

– Да, но я не поняла, к чему он клонит.

– Тут ничего сложного. Хочет спасти собственную шкуру. Он должен был проверить тогда, что Лундстрём перед допросом не получал никаких лекарств. Если он это упустил, то он спалился.

– Мне кажется, я допустила ошибку.

– В каком смысле?

– Я назвала одного из мужчин, про домогательства которых говорила Линнея, и у меня такое чувство, что это имя знакомо фон Квисту. Он как-то странно замолчал.

– Можно спросить, о ком речь?

– Ты только что сама его назвала. Вигго Дюрер.

Жанетт меньше чем за наносекунду поняла, почему прокурор Кеннет фон Квист вел такие странные разговоры. Она не знала, злорадствовать ли ей, потому что Дюрер действительно оказался гнусным негодяем, или печалиться, потому что он изнасиловал маленькую девочку.

Жанетт собралась с мыслями и продолжила:

– Могу правую руку дать на отсечение, что фон Квист попытается напустить туману. Я вряд ли ошибусь, предположив следующее: ему сильно повредит, если тот факт, что он водит знакомство с педофилами и насильниками, выплывет наружу. – Жанетт потянулась за бутылкой.

– Кто вообще этот фон Квист? – София протянула пустой бокал, и Жанетт налила ей вина.

– Он больше двадцати лет работает в прокуратуре, и дело Ульрики Вендин не единственное расследование, севшее на мель. И то, что он работает на полицию, означает, что он не был звездой курса. – Жанетт посмеялась и, увидев вопросительное выражение на лице Софии, пояснила: – Самые бесталанные, кому удается одолеть выпускной экзамен по юриспруденции, попадают к нам, в полицию, в судебно-исполнительные органы или в государственную страховую кассу.

– Как это?

– Очень просто. Они недостаточно талантливы, чтобы стать специалистами по коммерческому праву на каком-нибудь экспортном предприятии, недостаточно сообразительны, чтобы открыть собственное бюро по коммерческому праву, где получали бы на порядок больше. Фон Квист, наверное, спит и видит, как однажды станет звездой адвокатуры на каком-нибудь процессе, но этого никогда не случится, потому что он дурак.

Жанетт живо вспомнилось ее высшее начальство – глава полиции лена, один из самых великих спецов по умению наживаться. Человек, который никогда не вступал в серьезные дискуссии, если речь шла о преступности, но с удовольствием позировал для желтых газет и посещал гала-премьеры в дорогих костюмах.

– Если хочешь прижать Вигго Дюрера, могу обеспечить тебя доказательным материалом. – София постучала пальцем по бокалу. – Линнея показала мне письмо, в котором Карл Лундстрём намекает, что ее изнасиловал Дюрер. А Аннет Лундстрём разрешила мне сфотографировать рисунки, которые Линнея нарисовала в детстве. Сцены, которые описывают изнасилование. Все это у меня с собой. Хочешь посмотреть?

Жанетт молча кивнула. София взяла сумочку и показала ей три рисунка Линнеи и ксерокопию письма Карла Лундстрёма.

– Спасибо, – сказала Жанетт. – Это точно пригодится. Но боюсь, это скорее косвенные улики, чем вещественные доказательства.

– Ясно.

Они посидели молча, и София продолжила:

– Кроме фон Квиста и Дюрера… есть еще имена?

Жанетт подумала.

– Да. Есть еще одно имя, которое упоминается постоянно.

– И какое?

– Бенгт Бергман.

София вздрогнула:

– Бенгт Бергман?

– На него подавали заявление об изнасиловании двух детей. Мальчик и девочка из Эритреи. Дети без документов, такие не существуют. Дело закрыли. Подпись Кеннета фон Квиста. Адвоката Бергмана звали Вигго Дюрер. Видишь связь? – Жанетт откинулась на спинку дивана и сделала большой глоток вина. – И был еще один человек по фамилии Бергман. Виктория Бергман, дочь Бенгта Бергмана.

– Был?

– Да. Лет двадцать назад она перестала существовать. После ноября восемьдесят восьмого – никаких следов. И все же я разговаривала с ней по телефону, и она не слишком тактично отзывалась о своем отце. Похоже, он изнасиловал ее, и поэтому она исчезла. Наш единственный след – номер ее мобильного телефона, который больше не существует. Супруги Бенгт и Биргитта Бергман тоже больше не существуют. Недавно погибли во время пожара. Пуфф – и их нет.

София неуверенно улыбнулась:

– Прости, пожалуйста, но я ничего не понимаю.

– Несуществование, – пояснила Жанетт. – Общий знаменатель для Бергманов и Лундстрёмов – то, что их как бы нет. В их историях сплошной туман. И я думаю, что туману этого напустили фон Квист с Дюрером.

– А Ульрика Вендин?

– Ну, с ней-то ты знакома. Групповое изнасилование, среди прочих – Карл Лундстрём, в гостиничном номере семь лет назад. Ей вкололи обезболивающее. Дело закрыто Кеннетом фон Квистом. Еще один слой тумана.

– Обезболивающее? Как у убитых мальчиков?

– Мы не знаем, было это одно и то же обезболивающее или нет. Медицинских исследований не проводили.

– Почему не проводили? – София выглядела рассерженной.

– Потому что Ульрика ждала три недели, прежде чем заявить на Лундстрёма в полицию.

София сидела с задумчивым видом. Жанетт поняла, что подруга раздумывает и выжидает.

– Я думаю, что Вигго Дюрер пытается подкупить ее, – сказала она наконец.

– Почему ты так думаешь?

– Когда она была у меня, я заметила у нее новенький навороченный телефон, а в кармане – прилично денег. Она случайно уронила на пол несколько пятисоток. К тому же она видела фотографию Вигго Дюрера, которую я распечатала и положила на рабочий стол. Когда она увидела фотографию, то дернулась. Я спросила, знает ли она его, но она сказала – нет. Я абсолютно уверена, что она соврала.

Гамла Эншеде

Район частных домов Гамла Эншеде построили в прошлом веке для того, чтобы простые люди могли позволить себе дом с двумя спальнями, кухней, подвалом и садиком за ту же цену, что и обычная двухкомнатная квартира в центре города.