Книга Праздник, который всегда с другими - Люся Лютикова

— Да вы что! Без клаки театр пропадет! Мы делаем благородное дело, несем культуру в массы!

— Неужели? — подстегнула я Александра.

— А вот смотрите. Люди заплатили за билеты деньги и хотят получить удовольствие по полной программе. Для этого они должны принимать участие в происходящем на сцене. А вы думаете, кто-нибудь из обывателей разбирается в балете? По большому счету им по барабану, кто там скачет и как. А кайф должен быть. И вот когда зал взрывается аплодисментами, когда все вокруг кричат «Браво!», когда человек поднимается вместе со всеми, хлопает и потеет, — тогда он уверен: да, три часа потеряны не зря. — Мужчина перевел дух и продолжил: — Обычный человек ходит в театр редко. Даже очень редко. Но он вообще бы здесь не появлялся, если бы не клакеры. Ведь мы делаем так, чтобы спектакль запомнился, чтобы хотелось прийти еще.

Я призадумалась: рациональное зерно в его словах, безусловно, есть. Людям не нужно, чтобы было правильно, — людям нужно, чтобы было хорошо.

— А начинающему артисту без клаки вообще не подняться, — горячился Каминский. — Кто его знает? Он один против всех: и зрителей, и более опытных коллег. Вот мы и поднимаем молодняк.

Тут я почувствовала, что мы подобрались к какой-то важной теме. Но почему она важна, этого я еще не могла понять. Я попыталась ухватить мимолетную мысль за хвост, вертя так и эдак последние слова Каминского: «Надо помочь молодым, без клаки им не подняться, подняться, опуститься…» Есть, нашла!

— А как насчет того, чтобы утопить артиста?

Каминский отвел взгляд, но спустя мгновение вновь уже честно смотрел мне в глаза:

— Нет, этим мы не занимаемся.

— А если подумать?

После минутного молчания мужчина выдавил из себя:

— Ну возможно, были такие эпизоды… Один или два раза.

— Когда?

— Дайте-ка вспомнить… Первый случай произошел лет шесть назад. Приезжала тогда в Москву одна оперная певица из Новосибирска. Ее любовник, ответственный чиновник в Министерстве культуры, хотел перевести даму в Большой театр и для начала организовал ей главную партию в «Кармен». Однако столичные примадонны встали на дыбы и принялись интриговать. Ну и среди прочих мероприятий наняли клаку. Сработали мы идеально, зал чуть ли не тухлыми яйцами в певичку кидался. После такого оглушительного провала в Москве ей делать было нечего. Вернулась домой в Новосибирск.

— А дальше что?

— Ничего, — равнодушно отозвался Каминский, — продолжает петь у себя на родине.

— А что-нибудь посвежее у вас есть? Гадили вы кому-нибудь в компот в последнее время?

Александр призадумался.

— Ну, был один случай… Так, ерунда, детский сад, и говорить об этом не стоит…

— Продолжайте, — приказала я.

— Месяц назад дело было, может, чуть больше. Ко Льву обратился старый приятель с просьбой помочь дочери. Она у него скрипачка, участвовала в конкурсе «Юная поросль столицы».

— Поросль?

— Да, конкурс молодых музыкальных дарований. За первое место полагался приз — учеба в Венской консерватории. Ну а дочка хоть и была талантливая, однако у нее имелись более сильные соперники. Вот папаша и попросил сорвать им выступление.

— Удалось?

— Да, девчонка получила первое место.

— А кого топили?

— Честно говоря, я даже толком и не знаю. Вроде бы парня и девушку. Вообще-то я на конкурсе не присутствовал, дело-то было — раз плюнуть, Лев сам все организовал. Он даже денег с этого приятеля не взял, просто за интерес работал.

Я не знала, что и думать. Важный ли это эпизод в жизни Котика? Приведет ли он меня к его убийце? Каминский заметил мои терзания и сказал:

— Я и говорю, что ерунда, не стоило даже об этом упоминать…

— А кто проводил конкурс? — на всякий случай спросила я.

— Не помню я. Кажется, одна из музыкальных школ Москвы вместе с каким-то банком.

Больше ничего интересного мне из Каминского вытянуть не удалось. Балет подходил к концу, и клакер рвался в зал, нести культуру в массы.

Я тоже вернулась на свое место. Максим посмотрел на меня о-очень долгим и пристальным взглядом, но ничего не сказал. А через несколько минут, когда зазвучали заключительные аккорды, зрители в едином порыве поднялись со своих мест и принялись рукоплескать исполнителям. Вот она, великая сила искусства!

Всю обратную дорогу Малахов ворчал по любому поводу, почему-то обвиняя меня во всех смертных грехах. Стоим на красном светофоре — это потому, что я слишком долго одевалась после балета. Ремонтируют мост и приходится ехать в объезд — опять я виновата, потому что выбрала именно Большой театр. Бензин снова подорожал — и чует его сердце, что без моего вмешательства не обошлось. И вообще, где это я шлялась все второе отделение?

Теперь я знаю, зачем Малахову потребовалась жена: потому что не все в жизни можно свалить на правительство.

Глава 38

Найти устроителей конкурса «Юная поросль столицы» не составило труда. Поисковая система Интернета услужливо подсказала: ими являлись музыкальная школа номер 456 города Москвы и Банк промышленного развития. Я сообразила, что банк лишь финансировал проект, а всей организацией занималась школа. Туда я и отправилась.

Охранник у входа в храм знаний пропустил меня, даже не спросив документы. Наверное, принял за мамашу, которая пришла устраивать ребенка в хоровую студию. А вот директор школы, милая женщина в стильных очках, узнав, что я журналист, первым делом поинтересовалась, для какого издания я пишу.

— Журнал «Музыка вокруг нас», — соврала я, заметив на ее столе этот печатный орган.

— О, отличный журнал, мы его выписываем! — обрадовалась директриса. — Так что вас интересует?

— В этом году ваша школа выступала устроителем конкурса «Юная поросль столицы»…

Женщина важно кивнула.

— Мы хотели бы поднять на своих страницах тему молодых дарований, — заливалась я соловьем. — Знаете, посвятить им целый номер. В том числе рассказать о судьбах победителей различных конкурсов. Не могли бы вы дать информацию о финалистах «Молодой поросли»? Естественно, о вашей школе тоже будет сказано несколько теплых слов.

— Конечно, я с удовольствием вам помогу, — расплылась в улыбке директриса. — Вот только организацией конкурса занималась моя заместительница, Ольга Теодоровна, обратитесь к ней.

В течение следующего часа выяснилось, что Ольга Теодоровна тоже рада помочь, но она, к сожалению, не владеет всей информацией. Потому что перепоручила это нудное дело преподавателю по классу виолончели Эрнесту Тимофеевичу. Тот, в свою очередь, очень вовремя заболел и попросил заняться бумажной волокитой свою коллегу Розу Михайловну. Именно с ней мне и следовало поговорить.