Книга Слеза дьявола - Джеффри Дивер

— Вовсе нет, — возразил Паркер. — Задачки с лабиринтами сложно решать, но составляются они легче легкого. Сначала рисуете правильный маршрут, а когда он готов, начинаете добавлять слой за слоем ложные пути, ведущие в тупики.

Загадки всегда кажутся легкими, когда узнаешь ответы на них…

Она снова окинула его взглядом и оставила одного, сама присоединившись к команде криминалистов, вспарывавших в спальне матрац в поисках других возможных улик.

Как и в жизни, верно?

Паркер перевернул верхнюю страницу блокнота и увидел, что следующая густо испещрена заметками, сотнями слов, написанных рукой преступника. Ближе к нижней части страницы он увидел нечто вроде списка. Первые две записи выглядели так:

«„Площадь Дюпона“, Метро, вверху эскалатора, 9 часов утра.

Джорджа Мейсона, Театр, ложа № 58, 4 часа дня».

«Боже мой! — сразу мелькнула мысль. — Это же реальный список целей! Без обманок и ловушек». Он поднял голову и позвал Кейджа:

— Быстро иди сюда!

Но как раз в этот момент на пороге появилась Лукас с криком:

— Я чувствую запах бензина! Откуда здесь бензин?

Паркер посмотрел на Тоби Геллера. Оба поняли, что именно этот запах уловили чуть раньше.

— Господи! — Паркер посмотрел на банки из-под яблочного сока.

Это была ловушка на случай, если ФБР удастся найти квартиру.

— Кейдж! Тоби! Всем немедленно выбираться наружу! — Паркер и сам вскочил на ноги. — Это банки!

Но Геллер посмотрел на них и спокойно возразил:

— Не надо паниковать. Смотрите, при них нет детонатора. Никто не сможет…

Но в этот момент автоматная очередь прошила окно, выбивая из стола белесые щепки и разбрызгивая повсюду розоватый бензин из расколотых банок.

19

Казалось, пуль тысячи. Или даже миллион.

Их точно было больше, чем использовали Паркер и его коллеги в тире Квонтико за все годы его работы.

Осколки стекла, обломки дерева, фрагменты каких-то железок метались по всей гостиной.

Паркер распластался на полу, так и оставив драгоценный блокнот лежать на поверхности стола. Он попытался дотянуться до него, но еще одна струя свинца прочертила пол прямо перед ним, и Паркер вынужден был отпрыгнуть к стене, укрывшись за ней.

Лукас и Кейдж сумели выползти через дверь и залегли в коридоре с пистолетами в руках, высматривая цель через соседнее окно. Крики, вызов подкрепления, мольбы о помощи. Тоби Геллер пытался отпихнуть кресло от компьютера, но ножки зацепились за неровности пола, и он вместе с креслом завалился на спину. Монитор компьютера разлетелся вдребезги — в него угодило не меньше десятка пуль. Паркер сделал еще один рывок к блокноту, но его снова остановила автоматная очередь, предназначавшаяся ему, но лишь пробившая ряд дыр в противоположной стене. Так и не добравшись до стола, он снова вжался в пол.

И опять ему пришла в голову мысль, которая уже не раз посещала в этот день. «Я не знаю, чего больше боюсь — погибнуть или быть раненым». Невыносимо было даже думать, что дети увидят его прикованным к больничной койке. И что он не сможет больше заботиться о них.

В стрельбе наступило краткое затишье, и Паркер попытался помочь Тоби Геллеру.

Но потом Диггер, укрывшийся скорее всего на одной из соседних крыш, снова открыл огонь, целясь теперь в чугунную сковороду, которая тоже оказалась на своем месте не без умысла. Попадавшие в металл пули посылали снопы искр в разлитый теперь повсюду бензин. С громким хлопком его пары разом воспламенились.

Взрывом Паркера вышвырнуло через дверь в коридор. Он повалился на бок рядом с Кейджем и Лукас.

— Там остался Тоби! — выкрикнул он и рванулся назад. Но огненная волна полыхнула в двери и заставила отступить.

Все трое теперь скрючились у стен в коридоре. Лукас звонила по сотовому. Кейдж говорил по своему.

— …Вероятно, на крыше! Мы точно не знаем… Вызовите пожарную бригаду округа… Один агент убит. Нет, теперь уже, должно быть, двое… И он все там же. Откуда, черт возьми, он ведет такой прицельный огонь?

А Диггер продолжал стрелять.

— Тоби! — выкрикнул Паркер.

— Кто-нибудь… — ясно услышал он голос Геллера. — Помогите!

Паркер на мгновение сумел разглядеть фигуру молодого агента по другую сторону бушующего пламени. Тоби лежал, свернувшись калачиком на полу. Комната была уже почти полностью охвачена огнем, но Диггер не прекращал поливать ее пулями. Посылая очередь за очередью в уже и так напоминавшую огненный ад гостиную. Скоро Геллера стало невозможно разглядеть. Казалось, что и стол, на котором остался лежать блокнот, сгорел дотла. Нет! В это невозможно было поверить. Прямые указания на места, где преступники собирались еще и еще раз устроить бойню, обратились в пепел.

Откуда-то доносились голоса:

— …Где же он?

— …Что происходит? Где? Глушитель и пламегаситель. Не можем определить точку… Не видим его, не видим!

— Мать твою, нет, он все еще палит без остановки! У нас там остался человек. Боже милосердный…

— Тоби! — Теперь уже Кейдж встал и попытался вбежать в гостиную, объятую оранжевыми языками пламени и клубами черного дыма. Но и его остановил невыносимый жар и еще одна струя пуль, оставивших темные отверстия в стене рядом с его головой.

Потом еще очередь. И еще.

— …То окно… Нет, надо попробовать другое…

— Где пожарные машины? — орал Кейдж. — Они нужны здесь срочно!

— Уже в пути, — ответила Лукас.

Скоро всякие звуки переговоров по рации утонули в гуле пламени.

Теперь сквозь этот шум они могли слышать только один голос — это все еще звал на помощь бедняга Тоби Геллер:

— Помогите! Пожалуйста, помогите мне…

Но постепенно и его призывы затихли.

Последней попытку прорваться к нему предприняла Лукас, но она тоже не сделала и двух шагов, как сверху обрушилась потолочная балка, едва не похоронив ее под собой. С громким криком она отпрянула. Сам с трудом держась на ногах и задыхаясь от дыма, Паркер потащил ее к выходу из дома, потому что огненное торнадо уже выплеснулось в коридор и подбиралось все ближе.

— Тоби! Там Тоби! — в отчаянии кричала она, постоянно заходясь в кашле. — Он погибает…

— Нам нужно самим выбираться отсюда! — крикнул ей в ответ Кейдж. — И немедленно!

Шаг за шагом они пробирались к выходу.

Даже посреди этого сумасшествия, охваченный страхом и полузадохнувшийся, Паркер сейчас хотел оглохнуть, чтобы не слышать криков отчаяния из дома, ослепнуть, чтобы не видеть, какой ужас внес Диггер в жизнь всех этих людей, этих хороших, добрых людей, у которых были семьи, были дети, как у него самого.