Книга 419 - Уилл Фергюсон

— А! Ты ее поймал! — с облегчением крикнули они, благодарные Ннамди за то, чему помогли угасание импульса и густая грязь.

Парни из его деревни, чуть помоложе, — они признали в нем сына сказителя.

— Ноао!

Глаза красные, кожа землистая.

Ннамди поглядел на беглую бочку.

— Нефть сосете, — сказал он.

Они потрясли головами.

— Не, газ. Пока до факела не доберется. — И они указали на огненный столб у него за спиной.

— Газ? Природный газ?

Они закивали.

— Нельзя сосать природный газ, — сказал Ннамди. — Убьетесь же.

Они засмеялись, ответили на иджо:

— Еще как можно.

Ннамди снова глянул на бочку, попятился.

— Расслабься, братуха. Там пусто. Дырявая. Назад тащили, залатать.

— Не нефть, а газ. — Ннамди покачал головой. — Как вам это удается?

Их предводитель постучал пальцем по виску.

— Иджо находчивы, — засмеялся он.

Сначала они вскрыли сборный трубопровод, думали утечку подстроить. Нефтяники усовершенствовали систему датчиков, научились быстрее вычислять падение давления и теперь быстрее перенаправляли потоки — на отсос оставалось гораздо меньше. Деревенские решили, что за утечки шелловцам все равно придется платить компенсацию. А еще лучше — нанимать местных на очистку. Тут особо не очистишь, в мангровых-то болотах, но можно слегка подсобрать и получить деньжат. К сожалению, нефтяники не желали присылать бригады, опасаясь ловушек и новых заложников. Так что трубопровод протекал. Ннамди видел — оттуда и текло в лагуну.

— Жалко, — сказали парни. — Очистка — непыльная работенка. Ну вот, и мы решили на газ перейти. Газовые трубы пластмассовые, отсосать легче — никто ж не ожидает. Сверлим, как пальмы, теми же сверлами. Помнишь свою первую пальму, Ннамди?

— Помню.

— Сто лет уж прошло. Мы тогда были совсем мелкие.

— Да уж.

— А думали, что взрослые.

— Вот-вот.

Газовая труба шла к факелу под водой.

— Нырнули, просверлили дыру, — объяснил другой парень. — Когда утечка, газ сразу пенится. Ну, мы опять нырнули, пришпандорили шланг — та еще задачка. Вывели на сушу, присобачили кран, теперь проще простого. Вертишь кран туда-сюда, и все. Наполним все, что плотно закрывается. Консервные банки, стеклянные банки, бутылки. Не чистый, конечно, но если пару деньков постоит, получается керосин. Только вот на каплю керосина уходит много газа. Ну мы и подумали, что лучше нефтяные бочки. Накачиваем, потом запаиваем. Очень быстро надо, пока не утек.

Ннамди не поверил своим ушам.

— Запаиваете?

— Ну да.

— Но они же…

— Взрываются? Бывает. Помнишь Сэмюэла и Удачу? Братьев? Оба сгорели. И с ними их двоюродный — этот выжил, но лучше б умер. Ему веки сожгло. И кожу всю. Грузили бочку, уронили нечаянно, а она по борту чиркнула — ну и искра. Паров-то много в воздухе — хватило. Говорят, аж из Олобири взрыв было видать.

Один парень еле стоял на ногах. Глаза помутнели, смотрят в никуда. Ннамди видал эти остекленевшие зенки у воинов Эгбесу, только парню не хватало ухарства — или джина.

— Сложней всего охранять. Круглые сутки у трубы дежурим. По очереди, работаем посменно. А из шланга и из крана подтекает. Надышишься — голова болит.

Ннамди оглядел его недужных друзей, изнуренных и исхудавших.

— Кончайте, — сказал он. — Заболеете от этого газа. Он вас отравит.

— Уже отравил. — И на иджо: — Злосчастье наше, да, Ннамди? Сидеть верхом на этом сокровище, которое все хотят. За что нас боги наказали? Нефтью этой прокляли? За что?

— Не знаю.

— Может, в ней души игбо и других всяких, кого мы ловили? Может, это их кровь нас преследует?

— Тогда бы, друг мой, ойибо тоже от нефти болели.

— По-моему, Ннамди, они и болеют.

В нависших облаках застрекотал вертолет. Парни обернулись; стрекот затихал очень долго.

— Что-то надвигается, — сказали они.

88

Когда Ннамди вернулся, мать лепила пироги из ямса с кассавой, передавала Амине, чтоб та посолила.

— И что нам сказали боги? — осведомилась мать.

Амина вынесла пироги во двор — положить на уголья.

Ннамди посмотрел на мать:

— Скажи мне, что хочешь, чтоб она осталась. Скажи, что она гостья, скажи, что ей в этом доме рады. Скажи мне это, и мы уйдем.

— Она и есть гостья, — ответила та. — Но ей тут нельзя.

— А куда податься? Только не говори, что в Портако. В Портако заваруха.

— Не в Портако. В Лагос.

— В Лагос? К йоруба?

— Лагос — большой город, каких только городов не понамешано. Иджо, игбо. Даже хауса. У тебя родич в Лагосе. Можешь к нему. Очень важный бизнесмен. Возьмет тебя под крыло. — Она вытерла руки, написала что-то на бумажке. — Вот. Нормального имени на иджо ему так и не дали, но он все одно родня, поможет тебе.

На бумажке — номер телефона, а ниже имя: ИРОНСИ-ЭГОБИЯ.

Огонь

89

Для начала она составила таблицу стилей.

«Поздравления с тождествами». Крохотная ошибка, не очень-то редкая — но это тончайшая ниточка, можно дернуть. Так распускают гобелен. Или свитер.

Сначала Лора прошерстила нигерийские письма к отцу, подчеркнула орфографические странности и отметила семантические причуды. Исходила из того, что вся толпа отцовских корреспондентов — умирающий поверенный, отчаявшаяся сиротка, коррумпированный банкир, мафиози — один и тот же человек.

Список разрастался.

учительство

сохранение (вместо «хранения» — напр., «мы положим деньги на сохранение»)

Это наше с вами всеобщее дело

загарантировать (или, может, в Нигерии так говорят?)

атрибуты (необычный выбор слова — неуместно? Проверить.)

мы умоляли его к молчанию

места вдалеке

Я пишу вам по воле такого-то. (вместо «по просьбе»)

Я не выношу смотреть (вместо «мне невыносимо смотреть»)

на колене (вместо «на коленях»)

заморочка (распространенное в Нигерии выражение?)

к позаранку

с большой искренностью (на прощание)