Книга Отчаянные - С. Стивенс

Он щипал меня за ляжку всякий раз, как я изготавливалась метнуть дротик. Я промахнулась три раза подряд. Однажды, когда он так сделал, я до того сосредоточилась на попадании в цель – любую, – что не заметила, как он подкрался. Едва я собралась бросить, Келлан невозмутимо залез мне в передний карман. Я до смерти перепугалась, дернулась и послала дротик в бильярдистов. Тот угодил в задницу Гриффину. К счастью или несчастью, дартс был электронным, и Гриффин не пострадал. Но он ответил: запустил голубым мелком в Мэтта, на которого и подумал ничтоже сумняшеся.

Келлан так хохотал, что бросил игру. Девчонки окружили его, напоминая кошек вокруг пузырька с валерьянкой. Однако окружающие по-прежнему не видели ничего странного в том, что Келлан усиленно флиртовал со мной. Возможно, потому, что сами без зазрения совести занимались тем же – это походило на то, что творилось в баре «У Пита». Будучи вне игры, Келлан большей частью отводил похотливые ладошки и вежливо уворачивался от блудливых пальчиков. Даже я была вынуждена признать, что это выглядело довольно потешно.

Когда наша команда переключилась на бильярд, счет был таков: на первом месте оказалась команда Гриффина, далее – Эвана, Мэтта и, наконец, Келлана. Меня такой разгром не удивил. У нас за игрой никто толком и не следил – разве что, может быть, три участника мужского пола, хотя и тем на бильярде пришлось нелегко среди оравы кокетливых девиц.

Покуда двое ребят из нашей команды лузеров ухлестывали за высокой рыжей девушкой, для которой, в свою очередь, кроме Келлана, не существовало никого, я шепнула тому:

– Ставлю двадцать баксов на то, что забью шаров больше тебя.

– Сорок на то, что ты осталась без двадцати! – ощерился Келлан.

Усмехнувшись, я протянула руку, дабы заключить пари. Келлан криво улыбнулся, и у меня словно выросли крылья.

– Нет, так неинтересно. Если я выиграю, то вечером за кулисами устраиваем секс. А если ты – все равно устраиваем.

Я была готова опять рассмеяться, но «секс» в его устах прозвучал так, что я на миг обмерла.

– По-моему, ты не понимаешь, что такое пари.

– Да неужели? – выдохнул он мне в ухо, придвинувшись и положив руку на мой живот.

– Ладно, – буркнула я, желая, чтобы его рука спустилась чуть ниже. – Заметано.

Я не представляла, где найти уголок в кольцевой закулисной зоне, но в эту секунду мне было все равно.

Мы с Келланом принялись мазать удар за ударом. Я начала задумываться над правилами спора при нулевом счете, но вот Келлану улыбнулась удача, и он наконец загнал в лузу шар. Это удивило его не меньше, чем меня.

– Да! – возопил он, потрясая кулаком.

Поскольку наша команда продолжала безнадежно проигрывать, все глянули на него, как на чокнутого. Но Келлану было наплевать. Лучась детским восторгом, он заиграл на кие, как на гитаре. Я закатила глаза, однако у девчонок, которые не сводили с него глаз, началась истерика.

– Я выиграл, – объявил Келлан.

У меня еще оставался шанс наверстать, но призрачный, и я это понимала. Я знала и то, что было не важно, кто победит: сегодня за сценой состоится секс.

Кубок «Чудил» в итоге достался Эвану. Зал исполнился разочарования – в основном после скорбного вопля Гриффина, который взвыл не хуже героя «Храброго Сердца»[10], когда его команда потеряла четыре очка. Кто мог знать, что вульгарный пластмассовый приз окажется столь вожделенным?

Эван гордо демонстрировал свой трофей в виде буквы «Ч» всю обратную дорогу на радиостанцию. К моменту, когда мы доехали до конечного пункта, Гриффин так себя накрутил, что больше не хотел даже смотреть на ударника.

– Ты мухлевал, – буркнул он.

– Как же тут намухлюешь?

– Не знаю, – фыркнул Гриффин, – но ты точно все подстроил.

– Если тем, что был круче тебя, то да, я смухлевал!

Они ругались, а Келлан посмеивался. Когда беседы приняли более мирный характер, он посмотрел на меня с чистым, неразбавленным желанием:

– Скорее бы концерт! Я еле терплю.

К моим щекам прихлынул жар: я вполне уловила намек.

– Понимаю! – обронила я, подыгрывая его озорству. – Настоящий содом – вот что это будет!

«Черт, да я ли это, чтобы говорить такое вслух?»

– Небось, к финалу я буду мокрый насквозь! – осклабился Келлан, распахнув глаза.

Я мигом отвернулась – стыдно-то как! И сладко.

– Да уж точно, выложишься досуха, – с улыбкой подтвердила я, снова посмотрев на него.

Поразительно: я произнесла это с безмятежным лицом. Келлан тоже остолбенел. Кривя губы, он отвернулся.

Когда он сумел взять себя в руки, мы уже прибыли к служебному входу в зал, где было назначено выступление.

– Надеюсь, мне хватит сил вспахать это поле, – сказал мне Келлан перед выходом из машины.

– Ты обязательно словишь кайф, – выдала я ему вслед, когда он выбрался наружу.

Ребята глазели на нас, пока я вылезала из автомобиля. Мэтт и Эван были удивлены моим словам, а Гриффин чуток возбудился. Зардевшись, я встретилась взглядом с Келланом:

– Не очень тонко вышло, да?

Он помотал головой, а затем разразился истерическим смехом. Я утопила лицо в ладонях. Черт! Наверное, я все-таки дура. Услышав смех Мэтта и Эвана, я посмотрела сквозь пальцы. Они улыбались мне так тепло, что я и сама расхохоталась.

В здание все вошли в приподнятом настроении, особенно Гриффин, который отстал на несколько шагов и похабно двигал тазом.

– Подождите, я кончаю! – простонал он, притормозив немного.

Я прикусила щеку и мысленно приказала себе воздерживаться от подобных речей в присутствии басиста.

Мэтт и Эван отправились готовить сцену, а Келлан зашел сзади и обнял меня за талию.

– Куда пойдем? – Он уткнулся мне в шею.

Я оглядела помещение, уже заполненное фанатами и рок-звездами. Укрыться было негде, даже двери туалетов постоянно распахивались и закрывались. Я обернулась к Келлану:

– Ты что, серьезно поспорил?

Келлан развернул меня лицом к себе. Пара фанаток остановилась и уставилась на него, откровенно дожидаясь очереди обняться с любвеобильным дружком Сиенны.

– Насчет секса? С ним у меня всегда серьезно. – Склонившись, он прошептал: – И мне обязательно нужно вернуть должок.

По спине у меня пробежал электрический ток. Меня снова бросило в жар, но теперь это чувство не имело ничего общего со стыдом.

Келлан потащил меня сквозь толчею, но я не понимала, куда он идет. Может, в кладовку? Люди, мимо которых мы шли, высказывались о редкой любезности Келлана с поклонниками, однако произносилось это взволнованно. Я подслушала, как одна девица сказала даже: