Книга Ночной поезд в Инсбрук - Дениз Вудз

— Все бы закончилось тем, что мы бы просто поубивали друг друга.

— Это же не я отказался от тебя, — сказал Ричард, — поэтому мне легко думать иначе.

— О господи, опять ты об этом! Если бы только я могла тебе доказать, что я делала тогда в Каире!

Он встал.

— Давай, почему бы тебе и вправду не рассказать мне все. Хотел бы я знать: милашка Саба — это то пугало в старомодном костюме, которое я встретил в посольстве, приехав за визой?

— А посол не считается? Ты встречался с ним? Его фамилия — Дойл.

— Ну, видел я Дойла.

— Вот видишь! Я же не могла его выдумать.

— Ты могла прийти в посольство за чем угодно.

— Я пошла туда, потому что хотела вернуть тебя.

— Точно. Отлично. Тогда давай договоримся, что по какой-то неизвестной нам причине мы не смогли найти друг друга.

— Не надо «ля-ля». Пришел дядя и все испортил.

— Почему ты не можешь допустить, что все было не в нашей власти? — спросил Ричард.

«О, нет, — подумала я. — Только не надо начинать все сначала».

Но я уловила, что Фрэнсис улыбнулась ему в ответ.

— Потому что ты так просто от меня не отделаешься!

Он рассмеялся, и тучи рассеялись.

— Просто мистика какая-то, — сказала Фрэнсис. — И то, что мы встретились так — не где-нибудь, а в поезде!

— Ничего сверхъестественного. Точно так же мы могли бы встретиться в одном из лондонских ресторанов или на улицах Бомбея. Надо только оказаться в нужное время в нужном месте.

— Да, но оказаться в одном купе!

— Но ведь если бы мы сели в разные вагоны, то проехали бы всю дорогу до Инсбрука на одном поезде, сами того не зная. Вот это было бы уж точно мистика!

Фрэнсис схватила прядь волос и машинально стала теребить локон.

Ричард сел рядом с ней, прямо напротив меня, наклонив вперед голову, как и она, потому что сверху над ними нависала полка. Он находился в двух шагах от меня. Я закрыла глаза и громко сглотнула, чтобы они услышали.

— Будто едешь в одном купе с трупом, — прошептал он.

Почему он вдруг перешел на шепот именно в этот момент, оставалось только догадываться, но я застыла и покрылась холодным потом.

Фрэнсис еще больше меня напутала, когда сказала:

— Со мной это было однажды.

— Что?

— Я спала в одном купе с трупом. Какая-то женщина умерла ночью в поезде, когда я путешествовала по Франции. Утром мы все встали, а она лежала и не двигалась. Tиxo так лежала, никого не трогала, вот мы и не обращали на нее внимания. Но когда уже и шторы на окнах подняли, и пригласили всех сойти с поезда, а она так и не сдвинулась с места, кто-то попытался ее разбудить. Ее вынесли в Марселе.

Я уж, было, хотела пошевелиться, успокоив всех — мол, это не тот случай, но моя персона не так сильно занимала эту парочку.

Ричард взял ее руку и, играя с ее пальцами, сказал:

— Как поживает твоя мама? Все такая же — не от мира сего?

— Даже хуже. Постарела.

— Она удивилась, когда ты вернулась?

— Что-то я не заметила. Ее больше волновало, как мы уживемся в ее новой маленькой конюшне. Но я съехала, как только нашла работу.

— И чем же ты занималась?

— Как обычно — преподавала английский. А потом завела свой бизнес.

— Ты шутишь?

— Нет. Почему ты так решил?

— Я просто не могу представить тебя в роли крутой бизнесвумен. Тебе не идут деловые костюмы.

— Что правда, то правда. Я ношу джинсы. Если хочешь, я покажу тебе рекламную брошюру.

— Не надо, — устало сказал он. — Довольно улик и доказательств. Просто расскажи.

— Я работаю для все той же языковой школы — агентом своего рода. Используя свои связи за границей, я, как пылесос, собираю по разным углам иностранцев, которые хотят изучать английский язык, и записываю их в ирландские школы. У меня уже большая клиентская база. А за работу я получаю комиссионные от школ, определенный процент от их платы за занятия.

— Значит, твои блуждания по свету окупились сполна?

— Еще бы. Только что я собрала хороший урожай: еще десять флорентийцев на зимний семестр, и надеюсь сделать то же самое в Австрии. Доход небольшой, но…

— …ты можешь колесить по свету. Так вот откуда все эти визы в паспорте.

— Точно, но я собиралась тебе сказать, что очень хочу основать свою школу. Знаешь, это бизнес хороший, а Ирландия привлекает испанцев и итальянцев, которым нравится, что их дети учатся в католической стране, где поддерживают семейные ценности. Даже арабы любят Ирландию, потому что там очень сильны религиозные традиции.

— А что ты думаешь о Египте? Там тоже открываются большие возможности, верно?

— Может быть, но страны Персидского залива побогаче. Тамошние могут платить наличными.

Ричард покачал головой:

— Кто бы мог подумать! У странствующего хиппи инстинкт хищника.

— Теперь ты мне веришь?

— Я не знаю, чему верить, но твой дублинский акцент стал более заметным.

— Ага, значит, заблудшая душа все-таки является частью чего-то большего.

— Раньше я думал, что ты часть меня.

— Прости.

— Господи. Что же мы за люди такие?!

— Обыкновенные люди. Мы думали, что между нами что-то было, хотя на самом деле…

— Поверить не могу. Я должен был оторвать свою задницу и…

Она закрыла лицо руками:

— Не надо. Все в прошлом.

— Не в прошлом. А сегодня. Сейчас.

Фрэнсис теребила свои волосы, дергая за локоны.

— Ну и хрен бы с ним, — тихо сказал Ричард. — Проехали.

Она прислонилась к нему, положив голову ему на плечо.

— Давай поговорим о тебе. Надеюсь, ты не забросил архитектуру.

Он вздохнул:

— На некоторое время пришлось о ней забыть, но я не мог долго оставаться без дела, поэтому забросил удочку и в конце концов устроился в одну египетскую фирму. Сначала я работал там чуть ли не курьером, а потом стал чертежником с чересчур высокой квалификацией, но этого было достаточно, чтобы поддерживать себя в форме и накапливать профессиональный опыт. Теперь все идет как нельзя лучше, потому что в Каире планируют создать большие совместные предприятия, и я хочу принять в этом непосредственное участие. Я не смогу больше жить без своей работы. Поэтому я и направляюсь в Лондон. На следующей неделе у меня собеседование в одной английской компании, которая участвует в конкурсе на подписание контракта. Если меня возьмут, я стану настоящим экспатриантом, который отлично зарабатывает и живет припеваючи, не то что сейчас.