Книга Сокровище храма - Эльетт Абекассис

Они ждали от меня чего-то.

Хасиды запели под арфу, и музыка эта унесла мою душу к далекому воспоминанию: передо мной возникло видение Иезекииля, каким я его видел в Томаре. То было нечто, похожее на Славу Божию.

Джейн или я вызвали пожар в Томаре своим раскаленным дыханием?.. И Джейн бросила на меня умоляющий взгляд, желая остаться со мною, среди них…

— Не ходи туда, — пробормотал я.

Появись, возникни и встань, Иерусалим, ты, отпивший из рук Господа из чаши гнева, из кубка головокружительной славы; ты выпил все это до дна; оправься от развалин, от вереницы мечей, восстань и накройся Силою, о Сион, облачись в одежды величия, о Иерусалим, святой Город, отряхнись от пыли скверны, восстань из рабства, Иерусалим, разорви цепи в своем сердце, о дочь Сиона, и все смертные узнают, что Тот, кто спасает тебя, — это Всевышний.

В этом Храме будет двенадцать дверей для двенадцати собравшихся племен — три на каждую сторону света, с каждой внешней стороны эспланады дарохранительницы.

Пусть он взойдет! Мы же поднимаемся по винтовой лестнице к большому зданию с широкими стенами, с прямоугольными колоннами, с дверьми, выходящими на террасы, — золотыми и бронзовыми дверьми. В святую Обитель с грешной земли надо пройти через несколько дверей, дабы избавиться от скверны по мере продвижения в Храм через очистительные паперти. Нужно подниматься по ступеням, ведущим к другим папертям, выходящим на двери, которые позволяют подойти к святому, предшествующему святая святых. Между дверьми со створками, выложенными чистым золотом, три этажа колонн образуют трехуровневый перистиль с просторными комнатами. Пусть он взойдет! В центре перистиля находится квадратная стена с двенадцатью дверьми, створки которых выложены золотом, а внутренняя паперть служит площадью, окруженной жилищами жрецов. В центре этой площади расположена Обитель. В сердце ее — святое с жертвенником всесожжения, и бассейн для ритуальных омовений, и святая святых, где покоится крышка Ковчега с двумя херувимами, расправившими крылья за золотой завесой.

Пусть он взойдет и пусть увидит канделябр из чистого золота, окруженный чашечками наподобие цветка миндаля. А на стебле светильника тоже есть четыре чашечки наподобие цветка миндаля и драгоценные камни, сапфиры и рубины, и сверкающие камни.

Пусть он взойдет! В святая святых может войти только Коэн, жрец в священном облачении.

Передо мной в иерархическом порядке проходили жрецы, один за другим; за ними прошли левиты, а за ними — самаритяне со своим вождем; один за другим, сотнями, дабы известны стали люди Израиля, их положение в общине Бога.

Тогда Леви показал на дверцу, соединявшую с комнатой, где находилось священное место.

— Слава Всевышнего да войдет в каменный Храм, — пробормотал он, — дабы владеть им, как того хотели Давид и Соломон, и как вошла она в святилище пустыни.

Я приблизился к дверце и медленно открыл ее.

— Как здесь страшно! — воскликнул я.

Это было страшнее, чем передвижное святилище пустыни кочующего Бога кочевого народа, и еще страшнее каменной Обители народа, ставшего оседлым, на скале Аарона, где поселился Бог.

Маленькая комната, квадратная и мрачная, стены — из белого камня. Одним словом, обычное, простенькое помещение без пышности; там находилась только крышка Ковчега с пеплом Красной коровы.

И тут я увидел, как, словно искры из костра, поднимаются буквы, и в каждой содержалась сила, способная изменить все. И все они согласовывались — гласные и согласные, точки и другие знаки препинания. А силы моей души собрались в единую силу, искры которой возгорелись пламенем. Я почувствовал ни с чем не сравнимый запах. И сердце мое исполнилось радостью, а душа словно оторвалась и взмыла ввысь. Таким образом, я преодолел все горы, возвысился над всеми пустыми словами, достигнув абсолютной Точки, на которой кончается любое слово.

Величественные буквы были прекрасны, как аметисты на диадемах из сокровищницы, как рубины в коронах, как алмаз на нагрудном кресте, как яшма и оникс; они поднимались вдоль мраморных колонн, отливая жемчужным светом, они становились звездами, достаточно было, чтобы я их произнес…

Тогда я пригласил букву глаз: в ней разбиваются ложные идеи и спадают шоры,

рот, чьи губы артикулируют слово.

— нос, улавливающий запах.

— Бог поддерживает падающих и выпрямляет павших духом,

— угольное ушко, воссоединение сил для прохода через узкую дверь.

— сперва не было ничего, потом появилось все.

— как голова бычка.

откуда происходит Dam, кровь,

— выбор хорошей дороги. И

— изменение состояния. Потом буква силы,

от которой приходит высвобождение.

— благотворительность и сострадание.

— согласие на испытание для взятия новой вершины.

— Божественное происхождение.