Книга Брик-лейн - Моника Али

Май

Случилось очень страшное. Вчера я ходила в Мотиджхил[53]и видела такое и досихпор у меня оно перед глазами. Закрываю глаза и тоже вижу. Я все видела как случилось. Двое мужчин вышли из банка Ислами и когда они несколько шагов прошли по дороге пять шесть раз бабахнуло и они упали. Я стояла не двигалась. Двое мужчин в черных очках и хороших рубашках подошли и обокрали тех кто лежал и тут же запрыгнули в мотоцикл. Только несколько метров проехали и люди закрыли улицы. Мотоцикл хотел поехать мимо старого здания Биман[54]и гостницей Пурбани где начинается большая дорога. Но было сотни человек. И все кричали и ругались. Я побежала через дорогу. Толпа все больше и я чуть не оглохла. Мужчины стаскивали грабителей с мотоцикла и били их кулаками и ногами и лати[55]. Через несколько секунд грабители убежали в толпу. И их не видно и толпа сгущаетса к середине штобы ударить. Потом открылся бак в мотоцикле и его подожгли. Огонь так быстро пошел. Я смотрела. И толпа должна быстро разбежатса. Потом я увидела грабителей они лежали на земле и горели и я не знала может они уже умерли или нет горели и я смотрела. Я не могу это забыть.

Сестричка што случилось с полицией и судом и всем? В Англии может такое быть? Люди судят быстро и жестоко. Все говорят об этом. Лапушка говорит как ужасно но она говорит што это хорошо показать грабителям што улица не ихняя и што деньги тоже не ихний.

Сегодня вечером муж Джеймс кушает дома и вместе с Джимми. Я подметала за Джимми потому што он кидает на пол еду и вытирала ножки стола и мыла под столом. Муж Джеймс говорит лицом в газету. Все видят небеса говорит он. Стране нужна стабильнось. Она не будет если менять правительство. Партии враги от них много проблем и они приходят в дом и пугают и могут даже насильничать с женой. Иногда они платят полиции за аресты и чтобы пугать. И ище студенты сичас совсем не студенты а душегубы. Партии враги дают им деньги и оружие и у студентов нет времени читать книги. Это большая проблема для бизнеса. Нет стабильсти и все плохо. И он ище много про бизнес и то и се а Джимми из риса лепит шарики и клеит под стол. Муж говорит што все большие компании гнилые и преступники. Есть Один Человек у которого большое вилияние и который украл пятнадцать миллионов така из стальной компании и все об этом знают. Муж Джеймс говорит што это выйдет наружу. Што выйдет наружу спрашивает Лапушка. Он опустил газету и обяснил што все вокруг воруют тащут и несут и государственые придприятия и судьи только делают што охотятся в часных компаниях за взятками. Лапушка смотрит и прячет зевок. Как мило муж што ты мне все расказываеш но я так устаю. У нее закрываются глаза. Средняя компания говорит она.

Зэйд стоит за двер'ю и слушает. Когда мы пошли на кухню он мне сказал што эти люди постояно гадят и говорят што это не от них дерьмом несет. Он говорит и никогда не обясняет што имеет ввиду. И ище он говорит што все нанимают силу штобы выяснять отношения на улице а у силы редко бывают собственые мозги. Он постучал по голове.

У ниво маленькая голова и лоб низкий и у ниво может немного места для мозгов но у ниво неглупый вид и вобщето он ничиво.

Май

Сестричка я молюсь штобы Аллах тебя хранил. Я молюсь штобы это письмо нашло тебя такую же как и другое. У меня снова новости. Я услышала от людей што моя подруга Монжу лежит в Дакке в больнице при медицинском коледже и она вотвот умрет. Я пошла к Лапушке и все об'яснила и она мне сказала иди к ней. Мать может посидеть с детьми часок. Но вместо этова она красит ногти на ногах постояно и выталкивает меня штобы я не мешала.

Сестричка как мне, расказать што я видела? Я не знаю как я пошла в больницу и искала ие. Никто на ние не был похож. Я спросила сестру и она мне показала в угол. Кровать прямо рядом со стеной и совсем нет места. Когда я подошла ближе от белья шел очень плохой запах. Я даже зажала нос рукой и рот и живот мне пригрозил. Я встала на колени перед кроватью и близко близко наклонилась. Я увидела Монжу. Только по правому глазу узнала. Левый глаз очень узкий и отуда течет. Щека и рот тают а уха нет какбутто ево собака откусила. Я начала шептать но сестра проходила мимо и сказала што надо орать. Она сичас очень плохо слышит. Я кричала Монжу! Монжу! Я больше не знала што говорить. Она сказала Господь послал им боль от которой я сичас умираю. У ние рот стал такой узкий што она не может кричать и громко говорить. Я была у ние петнацатъ минут. Она шептала а я кричала. Ие муж сделал это с сестрой и братом. Брат и сестра ие диржали и он вылил на них кислоту на лицо голову и тело. И сичас везде заражение и так ваняет што люди не могут подходить близко.

Она мне показала на пятно грязи на потолке как отпечаток пальца. Я увидела это. Она сказала не хочу штобы это было последнем што я вижу в жизни. Я ей сказала што все будет хорошо и што последним она увидит внука но я не смотрела тогда ей в глаза.

Я пришла домой и сидела немного с Самдой. Она точно самая щасливая. Я всегда хочу быть рядом с ней. Но мне нужно смотреть за детьми а малышка Дейзи тычит мне в щеку кулаком и трет носом об мой нос и я благодарю Аллаха за эту любовь ко мне наконец.

Назнин вернулась к столу и прочла, что написала. Теперь ничего смешного не увидела:

«Мужчины пишут листовки и суют их под двери».

Голова распухла — вот-вот взорвется. Дети, Шану, сестра, стирка, готовка, шитье, нервотрепка. Все это занимает много места, и мысли кружатся так назойливо и разлетаются так легко, как туча мух над помойкой.

Решила начать письмо снова. На этом письме напишет список покупок. Перевернула листок. Ни о чем не думая, начала писать. Небрежное что-то, скомкала листок, разорвала. Все ложь. Она не влюбилась. Она ничего не сделала.

Взяла новый листок, приготовилась писать. За дверью раздались шаги. Работал телевизор, и шаги могли ей послышаться. Если постучат, придется открывать. Снаружи могут услышать телевизор. От миссис Ислам можно спрятаться утром. За дверью послышался пронзительный голос старухи, и Назнин на цыпочках прокралась в постель и забралась под одеяло. Если сыновья взломают дверь, она притворится спящей. Но за дверью стало тихо — ушли.

Назнин записала суммы на чистом листе. Последний платеж сто фунтов, предыдущий восемьдесят пять, шесть раз по семьдесят пять и четыре — пять раз по пятьдесят. Сколько Шану занял денег? Сколько они еще будут выплачивать? Если в неделю платить по сто фунтов, то Назнин ничего не сможет отложить, даже если станет работать по ночам.

Пришла Биби и заглянула к ней в записи:

— Мама, что ты делаешь?

Назнин постаралась не хмуриться и ответить беззаботным голосом. Треплет нервы нервотрепка.

— Ничего, в магазин собираюсь. Покажи-ка мне свое горло.