Книга Сирена - Михаил Волконский

Она подошла к столу открытого буфета, нашла стакан лимонного питья и, достав из кармана хрустальный флакончик, не сосчитать капель плеснула из него в стакан. Она сделала это, повернувшись спиной к Станиславу, с тем чтобы он ничего не мог видеть.

Впрочем Станислав стоял посредине террасы, с опущенными руками и головой. Он был в таком подавленном состоянии, что не заметил бы ничего, если бы даже прямо на его глазах она приготовила страшное питье.

Леди оглянулась на Станислава, и только глаза горели у нее злобным огнем, но рот и остальные черты улыбались.

– Не стыдно ли тебе, Стасю! – заговорила она сдавленным, тихим голосом. – Что ты сделал со мной? Ведь ты видел, какой я теперь стала, но неужели ты думал, что, приди ты ко мне тихо и мирно, я прогнала бы тебя? Зачем же ты поддался увещаниям моих врагов и дозволил соблазнить себя? Разве, ворвавшись так грубо, как ты это сделал, ко мне, ты можешь этим вернуть мое расположение?

Станислав дрогнул. Его губы зашевелились, и он, с трудом управляя ими, едва произнес ей в ответ:

– Откуда ты знаешь, что меня кто-то уговаривал?

– Я знаю это, потому что сам ты не решился бы на такой поступок! Ведь ты же любишь меня до сих пор?

– Зося! – воскликнул Станислав. – Правда твоя, я люблю, люблю тебя.

Вид у него был очень жалкий, но он, заслышав в голосе леди ласку, хотел взять именно своим жалким видом. Он был очень несчастен, очень жалел себя, и ему хотелось, чтобы его пожалели.

– Так отчего же ты не пришел ко мне как друг? – спросила леди. – Ведь я сама прислала за тобой карету!

– Да, я узнал эту карету, мне сказали, что она от тебя, но карета повезла меня...

– Вероятно, ко мне на яхту?

Леди была уверена, что ее приказания были исполнены в точности, что Станислав был привезен на яхту и задержан там. Поэтому его появление на вилле показалось ей тем поразительнее, что она не могла объяснить себе, каким образом Станислава отпустили матросы.

– Нет, не на яхту, – сказал Станислав, – а в дом, где живет маркиз; там меня ждал отец Грубер.

– Как? – не веря своим ушам, переспросила леди. – Моя карета повезла тебя туда, вместо того чтобы доставить на яхту?

– Да.

Леди приложила руку ко лбу.

– Боже мой! Значит, все мои слуги куплены и возле меня нет верного человека!

Фейерверк на реке трещал в это время во всем своем великолепии. Единственный верный леди Гариссон человек – Варгин, пускал его, думая доставить ей этим удовольствие.

– Так неужели меня обманули? – всплеснул руками Станислав. – И, в то время как ты меня звала к себе...

– Ты, – подсказала она, – совещался с моими врагами, как погубить меня!

– Но я не знал, что они твои враги: отец Грубер, который такой сильный человек, что все может сделать, сказал, что вернет мне тебя, если я буду его слушаться.

– И ты послушался?

– Я думал, что они вернут мне тебя.

– Что с тобой? – вдруг спросила леди, как будто только теперь увидев, что Станислав дрожал и был бледен, как полотно.

– Ничего... я не знаю, – пробормотал он, растерянно оглядываясь вокруг себя.

– Да нет же, на тебе лица нет! Выпей поскорее! Выпей! Тебе станет лучше, – и она поднесла к его губам стакан, который держала в руках.

Станислав послушно, как испуганный и растерянный ребенок, нагнулся было, чтобы сделать глоток, но в это время рука леди опустилась, она испуганно вскрикнула, отскочила в сторону и уронила стакан с приготовленным ею питьем. Сзади нее стоял арап, который остановил ее руку.

Откуда он взялся, когда и как подошел – леди не могла дать себе отчет. В арапе она узнала нового слугу маркиза де Трамвиля.

– Что вы делаете? – сказал он ей на ломаном французском языке. – Или мало грехов и без того у вас на душе, что вы хотите завершить их отравлением мужа?

Он схватил за плечи Станислава и потащил его в сад; тот бормотал что-то, протестуя и сопротивляясь, но арап распорядился с ним, не слушая возражений. Они исчезли в темноте, и голос Станислава замолк там.

Леди пошатнулась и ухватилась за перила террасы.

– Проклятая черномазая обезьяна! – проговорила она. – Но я не сдамся так скоро и рассчитаюсь как следует!

Она тяжело дышала, с усилием вбирая в себя веявший уже сыростью ночной воздух. Его недоставало ей.

ГЛАВА XXXIII

Фейерверк на реке, начавшийся в минуту общего смущения, вдруг прекратился.

Варгин услышал с берега чей-то голос, который кричал ему, чтобы он вернулся. Ему показалось, что это был голос Кирша; он сел в лодку и в несколько ударов весел миновал расстояние между плотом для фейерверка и берегом.

«Чей это голос звал меня? – недоумевал он. – Совсем будто покойный Кирш! Удивительно странное совпадение!»

Но на берегу Варгин не нашел никого; он направился к дому, удивляясь, куда девались гости из сада, и увидел на освещенной террасе леди Гариссон. Кругом горели фонарики иллюминации, лампионы и свечи пылали на террасе, как и быть должно в самый разгар праздника, а она стояла одна, ухватившись руками за перила, вытянув шею, насторожившись, прислушиваясь и взглядывая в темноту.

– Где же гости? Что случилось? – издали крикнул Варгин и вбежал на ступеньки террасы.

– Случилось? – быстро обернулась к нему леди Гариссон. – Случилось то, что я опозорена... опозорена и обесчещена!

– Что ты говоришь? – вспыхнул Варгин. – Кто же осмелился?

– Те же, которые хотели отравить тебя и отравили бы, если бы я не спасла! Они мстят мне за тебя! Ты должен отомстить им за меня!

– Постой... погоди!.. – начал было Варгин, ничего не понимая из слов леди.

– Нечего тут годить! – перебила она. – Станислав – их сообщник, ради него они дали тебе яд, и по их наущению он сейчас, при всех гостях явился сюда и разыграл тут сцену, после которой все уехали.

– Но откуда ты знаешь, что он сделал это по их наущению?

– Потому что с ним был арап, слуга маркиза де Трамвиля, такой же иезуит, как и они! Он был сейчас здесь. Послушай: если ты человек, способный любить и способный на решимость, тогда ступай сейчас же и действуй!

Впечатлительный Варгин, влюбленный до безумия в красоту леди, был уже наэлектризован ее волнением, которое передалось ему как бы невольным внушением. Все это для него случилось слишком быстро, словно земля под ним расступилась и он полетел в бездонную пропасть, не имея ни сил, ни воли, чтобы остановиться.

– Но что же нужно делать? – спросил он, готовый, казалось, исполнить все, что она скажет.