Книга Карфаген атакует - Алексей Живой

Иллур опрокинул кубок с вином прямо в глотку, облизал губы и закончил.

— Надо сжечь флот еще в гавани, чтобы они не смогли атаковать нас с моря. А уж с армией наемников мы справимся.

— Что я должен делать на этот раз, брат? — поинтересовался Леха. — Командовать кораблями?

— Нет, Алл-лэк-сей, — отрицательно мотнул головой скифский вождь, — кораблями будет командовать Ичей, твой помощник. Он неплохо подружился с морскими богами и в чести у Тамимасадоса.

— Это верно, — согласился Леха, вспоминая, как ловко Ичей управлялся в морском бою с флагманской триерой. — Думаю, он должен справиться.

— А ты завтра же возьмешь своих людей и отправишься в разведку на границу земель Ольвии, — распорядился Иллур. — Постарайся пробраться, как можно дальше, не ввязываясь в бой. Мы должны нанести удар первыми. Поэтому не поднимай шум раньше времени. Но привези мне пленных. Я хочу их допросить.

— Я все понял, — кивнул Леха. — Возьму своих людей и на рассвете отправлюсь.

Иллур молча глянул на него, размышляя о чем-то.

— Не задерживайся больше двух дней, — произнес он, наконец. — Кораблей у нас уже достаточно для того, чтобы нанести один, но сильный удар. Пока ты охотишься за пленниками, мы соберем всю силу многих вождей для главного удара. Мои отряды уже здесь, осталось подождать, когда подойдут всадники Савлия. Тогда можно наступать.

— Ты хочешь осадить этот город? — осведомился Леха, слегка усмехнувшись. — Или только пустить кровь его армии?

— Ольвия перекрывает нам дорогу на запад, — ответил Иллур, прищурившись. — Беда в том, что мы слишком давно не ходили этим путем. Но теперь настал час потоптать копытами наших коней эти благодатные земли. Ольвия должна быть сожжена.

Леха отпил вина, помолчал, оценивая важность момента.

— Ну, тогда вам без десанта не обойтись, — заявил он. — Прикажи Ичею, чтобы посадил побольше пеших воинов на корабли. Если ты утверждаешь, что там флот не хуже, чем у Херсонеса, то большинство десантников там и сгинет. Но какая-то часть прорвется.

— А что Фарзой? — спохватился Леха, вспомнив прошлый штурм. — Не хочет и Ольвию хитростью взять?

— Хочет, — не стал скрывать Иллур, — да только не получается. Для хитрости времени нет. Греки про Херсонес знают и понимают, что скоро настанет черед Ольвии. Насторожились. Почти всех наших засланных людей переловили. Поэтому придется нам налететь, как ветер. Но, надеюсь, боги нас не оставят.

— Это уж точно, — согласился атеист Леха.

На следующее утро Леха — трезвый, как стеклышко, несмотря на затянувшуюся попойку с Иллуром — поцеловал Зарану и, взобравшись в седло, поскакал в сторону границы с греческими владениями. Позади стучало копытами две сотни всадников, с которыми ему помогали управляться два сотника — Инисмей и Гнур — временно появившиеся рядом с ним в Золотой бухте, да так и оставшиеся при кровном брате самого Иллура. Леха ценил этих бородатых скифов за хорошую службу и платил исправно.

Полученные от Иллура после взятия Херсонеса сокровища он еще не успел обратить в новых солдат, в противном случае с ним сейчас выступало бы уже сотни три. Примерно на такую сумму богатств привалило к Лехе на той телеге. Хотя деньги можно было использовать и по-другому. Когда-то для разведывательных целей он обходился вообще десятью бородачами и неплохо, надо сказать, справлялся. Теперь же, имея две сотни, Леха мог при случае проводить уже разведку боем. Хотя в этот раз Иллур просил всего лишь привезти нескольких пленных.

Еще с прошлого набега, когда были захвачены греческие мастера, Леха помнил расположение близлежащих деревень и мест, где предполагалась концентрация военных сил противника. А потому обошел их стороной. Более того, приказал разделить отряд на две части, договорившись о часе и месте встречи. Одну сотню под командой Инисмея отправил в сторону моря, где тоже имелись населенные пункты, а со второй сам двинулся вглубь территории, стремясь добраться до крупного селения, при котором в прошлый раз видел посты греческой конницы. Леха решил обязательно захватить кого-нибудь из катафрактариев. В тяжелой коннице бедные не служат, и эти ребята уже по своему рангу могли кое-что знать о планах военного руководства Ольвии в отношении скифов.

Проскакав полдня по оврагам и редколесью, они умудрились углубиться на территорию противника почти на двадцать километров, не встретив серьезного сопротивления. Тридцать легких пехотинцев, вальяжно передвигавшихся по дороге в сторону границы, изумились до полного остолбенения, увидев скифов прямо перед собой, и сделать ничего не успели. Конные лучники выкосили всех, кроме двух командиров. Леха, не вдаваясь в детали, коротко допросил их через толмача, и выяснил, что в намеченном для налета селении действительно квартирует сотня катафрактариев. Но в это утро, половина из них отправилась в Ольвию для выполнения неизвестных пехотному офицеру целей.

— Это я удачно прибыл, — заметил вслух Леха.

Закончив допрос, он отошел в сторону, потеряв интерес к греческому пехотинцу. Перепуганный офицер, уже решивший, что его сейчас казнят, забился в истерике. Но скифы лишь оглушили его обухом топорика и погрузили на лошадь рядом со своим пленным сослуживцем.

— Так, два языка уже есть, — удовлетворенно объявил Леха, наблюдавший за манипуляциями своих солдат. — Иллуру с кузнецами будет, чем заняться, но нужно еще.

Он вскочил на коня, дернул поводья и крикнул скакавшему рядом Гнуру:

— Вперед! Мы атакуем эту деревню. Убивать не всех. Ищите командиров.

Гнур дернул головой в знак согласия и ускакал вперед, уводя за собой половину сотни. Скифы рассыпались лавой и, охватив полукругом уже показавшееся на холме селение из двух десятков домов, устремились в атаку. Леха с оставшимися всадниками держался во втором эшелоне.

Их заметили быстро, но слишком поздно для активного сопротивления. Разрозненных греческих всадников, из тех, кто успел вскочить в седло, ворвавшиеся в деревню скифы быстро перебили, хотя и не без потерь. Греки тоже не вчера родились — контратака двух десятков катафрактариев унесла жизни дюжины скифов, правда, греки полегли все. Остальные в панике отступили, поскольку оказались застигнуты врасплох в своих казармах. Но не обратились в безудержное бегство, а откатившись на край деревни, снова перешли в контратаку.

Когда Леха со второй частью отряда ворвался в деревню, бой еще шел. Более того, последняя атака греческих конников пришлась как раз на него. Размахивая мечами, десяток всадников врубился в колонну скифов и смог прорвать ее центр. Бой шел на тесной улице деревни, где греки ничуть не уступали скифам, орудовавшим длинными мечами в ближнем бою. Катафрактарии не знали, сколько кочевников напало на них, но продолжали стойко оборонять свою землю. Лучше всех мечом орудовал их командир — широкоплечий бородатый воин в дорогой кирасе и шлеме с гребнем из белых перьев. Он уже зарубил двух скифских всадников, когда оказался перед их предводителем.

— А ну давай ко мне! — крикнул Леха по-русски, вытаскивая меч из ножен — Померяемся силушкой!