Книга С тобой и без тебя. Дорога к дому - Лесли Локко

Она услышала, как внизу вошел Джеймс. Она осушила бокал и отошла от раковины, решив, что этот вечер не должен закончиться слезами.

97

Паола не знала, как это вообще случилось, кто их познакомил, а потом исчез, оставив ее наедине с прекрасным шестнадцатилетним сыном одних ее соседей на обрамленной деревьями дороге, но… так все оно и было. Она стояла одна с Дитером Велтоном, который только что окончил школу в Южной Африке, как сообщил он ей, когда она старалась не смотреть на него. Они потягивали холодное вино, и она постоянно оглядывалась в поисках его матери. Шестнадцать? Паола пожала плечами. Дитер Велтон, в отличие от других подростков, встречаемых ею когда-либо, был любопытным экземпляром мальчика в отличном состоянии здоровья, похоже, все дни он проводил на воздухе, в шортах и под солнцем. Ни один из его родителей, которых она мельком видела во время своих кратких поездок в Виндхук, не имел особых физических данных. А сын! Добрых шесть футов роста, грация прирожденного спортсмена, светлые волосы, карие глаза… маленькие ямочки на щеках, придававшие его улыбке потрясающий воображение вид. Его лицо не было стандартным из-за пары недостатков — длинный прямой нос; полные красные губы, обнажавшие белые передние зубы, которые совершенно точно повидали не одного дорогого стоматолога. Паола отметила про себя эти вещи в состоянии мягкого шока. Тот факт, что он определенно считал ее самой красивой женщиной, встреченной в этот день, еще больше смущал ее.

Она спросила его о школе; он пожал плечами и задал вопрос о Риме. Ему уже не терпелось избавиться от этого всего, побыстрее пройти вступительные экзамены в институт и поездить по миру. У некоторых его друзей были яхты; они планировали отправиться в Мапуто и поплыть оттуда куда-нибудь. Паола слушала фантазии подростка и не верила своим ушам. Ей вдруг захотелось стать снова шестнадцатилетней девчонкой, жить на Менорке с Бернадетой, Энрико и Пабло… сидеть в каком-нибудь городском баре, пить кампари и апельсиновый сок, флиртовать с красивыми мужчинами лет двадцати — тридцати, которые усаживались за стойки и не сводили с нее глаз. В какое-то мгновение ей безумно захотелось вернуться в те безмятежные времена, когда Макс все еще был жив, а им с Франческой не нужно было делать ничего, кроме как красиво выглядеть и восхищать Макса. Теперь, когда она стояла здесь сухим теплым летом в самом сердце Намибии с красивым подростком посреди дороги, та жизнь показалась ей не вчерашним днем, а все еще такой близкой и возможной. Как еще Паола могла объяснить ее спонтанное приглашение лететь вместе с ней в Утьо на следующий день? Он никогда не видел гостиничных домиков, никогда не сидел на широких террасах, наблюдая за дикими животными за дамбами, которые Отто строил лично. Она видела, приглашение польстило Дитеру — он был настолько испорченным, что согласился, не думая; шестнадцать ему было или нет, похоже, он был не тем мальчиком, который спрашивал разрешения своих родителей делать то, что ему хотелось. Она тут же узнала то непослушное высокомерие, которое тоже было у нее, когда она была подростком, будто их красота была пропускным билетом всюду, куда они ни пожелают. Отто был в Германии и не собирался возвращаться в ближайшую неделю. Она могла позволить себе провести эту неделю… что? Веселясь? С шестнадцатилетним?

— До завтра, Дитер, — прошептала она, уходя от него, завидев приближающуюся мать. — Я пришлю водителя за тобой. Мы обычно отправляемся из аэропорта Эрос в восемь. Проснешься так рано?

— Проснусь ли я? — Он широко улыбнулся. — Я гуляю сегодня со школьными друзьями всю ночь. Мы идем в клуб. И, наверное, навряд ли сегодня ляжем спать. — Он повернулся своим красивым личиком к своей обеспокоенной матери. Паола моргнула и быстро ушла.

На следующее утро она проснулась рано и, лежа в постели, слушала пение неугомонных птиц за ее окном. Утро все еще дышало прохладой ночи. Она откинула одеяло и легла на спину, потирая пальцы с накрашенными ногтями на ногах. Она старалась не думать о том, какой замечательный день у нее сегодня, наверное, будет. Маленькие прикроватные золотистые часики показывали, что утро еще раннее; четверть шестого. Она быстро придумала, что наденет, но не совсем точно, хотя определенно что-то милое… она осеклась. Вдруг в утренней прохладе идея лететь в Утьо с шестнадцатилетним сыном своих соседей показалась ей глупой — пафосной даже. Она перевернулась. Она должна немедленно отказаться от бредовой идеи, прежде чем совершит какую-нибудь глупость. «Но чем еще там заниматься?» — спросила она сама себя, положив одну из подушек себе на грудь. Там совершенно нечем заинтересовать себя, по крайней мере, для нее там определенно не было ничего занятного. Ни магазинов, достойных внимания; ни кафе, в которых бы ждали ее появления; ни кино, ни театров, о которых можно было бы поговорить… Ничего, кроме бескрайних равнин вокруг, которыми все восхищались, к ее удивлению. Поэтому никто не мог винить ее в том, что она ищет средство отвлечься. А Дитер Велтон был именно тем, с кем можно было это осуществить.

Яркий коричнево-черно-белый топ с завязками на шее; льняные брюки, держащиеся на бедрах и мило покачивающиеся у нее на щиколотке… кожаные сандалии, широкополая соломенная шляпа… она внимательно осмотрела свое отражение в зеркале, застегивая пару серебряных сережек в ушах. Получилось именно то, что она хотела, неординарно, витиевато… с ее длинными волосами, свисающими почти до пояса, она произведет впечатление на шестнадцатилетнего школьника, решила она, посмотрев с его точки зрения. Свободный открытый топ то и дело оголял ее загорелую кожу живота и бледную, нежную грудь. Ее руки тряслись немного, пока она наносила помаду, поправляла поля шляпы и ходила за сумочкой. Она уже послала водителя за Дитером, который должен был ждать в нескольких шагах от родительского дома вниз по дороге. Если бы ее увидели в машине, это показалось бы определенно странным. Интересно, что он сказал своей матери, довольно нервной женщине. Она совсем ничего не знала о его семье… Отец работал в какой-то химической сфере или на шахтах, Паола даже не помнила. Они были настоящими немцами — людьми типа Отто. Паола находила их приятными, но до ужаса скучными.

На выходе она заметила, как странно на нее смотрит Эстрелла. Куда это хозяйка собралась столь ранним субботним утром? Она читала этот вопрос в ее маленьких глупых глазках. Она не обратила на нее никакого внимания и забралась в свой отполированный черный «лендкрузер», единственный вариант транспорта, приемлемый для жен в Виндхуке. Она завела мотор, почувствовав, как он заревел под ногами, и выехала на дорогу.

Аэропорт Эрос был совершенно пустынным, когда она остановилась на парковочной стоянке. Она закрыла машину и быстро зашагала к ангару, где Отто держал оба своих самолета «Сессна». Франц, его немецкий пилот, должно быть, уже внутри, проверяет исправность самолета перед перелетом. Она с нетерпением ждала Дитера, он задерживался — черного «мерседеса», который она послала за ним, еще не было видно.

— Доброе утро. — Франц вышел из-за угла, потирая руки. Паола остановилась. Она не выносила эту напыщенную жабу. — Вас кое-кто ждет там, госпожа фон Копенхоер… он едет с нами?

Паола однозначно кивнула.