Книга Средневековая история. Первые уроки - Галина Гончарова

Тетя умерла, когда Алексу было восемнадцать. И на следующий год, сразу после траура, в доме появилась Аделаида.

Яркая. Красивая. И по возрасту намного ближе к племяннику, чем к своему законному мужу. Общий язык они нашли почти сразу.

Дядя до последнего дня так и не узнал, что его рога в дверь не пролезали. Зачем? Еще перепишет завещание…

В любом случае, денег у них было немного. Да еще Алексу нравились бои. Ну и ставки тоже. А это дорогое удовольствие.

И почему-то Алексу часто не везло.

А когда ему повезло, выигранные деньги он потратил на важное.

Ну зачем Джесу Иртону законная жена?

Аделаида станет прекрасной графиней! И, разумеется, не забудет про своего кузена. А если забудет – он не постесняется напомнить.

Утром Лиля ощущала себя совершенно разбитой.

Вечер пришлось потратить на баб. А ночью четыре раза вставать к пациенту. Корабельный «докторус» таки явился, но из всех средств у него было только обезболивающее, в котором Лиля по описанию узнала кору ивы. А остальное вообще не порадовало. Лимоны от цинги и несколько порошков, о которых он отозвался так: «докторус дал». От желудка. От горячки. От сердцебиения. Очистительное. И промывательное.

Шикарно, правда?

С другой стороны, в плавание по определению больных не берут.

В очистительном Лиля узнала сенну. Уж очень характерный запах и вкус у этой травы, отвар ни с чем не спутаешь. Хотя боцману это было глубоко параллельно. Очистительное – и все тут.

Ну да!

Вот шесть баб с собой взять – это нормально. Это все пятачком. А на одного лекаря места не хватило. Блин!

От желудка было что-то вроде лакрицы. От сердцебиения – наперстянка. Кровеостанавливающее узнать не удалось. Промывательное – тоже.

Так что Лиля была не в восторге. По ее меркам этот тип даже на медбрата не тянул. Но другого пока не было. Так что Лиля взяла обезболивающее, срезала корочки с лимонов, заварила их кипятком, потом выжала в воду сок лимона и приказала бабам поить господина только этим. Витамин С – вещь полезная.

А жаропонижающее…

Авось завтра найдет. На ярмарке. То есть уже сегодня.

Лиля встала и чуть не взвыла.

Голова болела так, словно по ней всю ночь молотом лупили.

Ну и наплевать! Умыться ледяной водой, нацепить очередной розовый балахон – и на ярмарку.

Должны же в этом мире быть травники?! Обязаны!

Лейф ждал внизу. И с ним еще пятеро вирман. Ингрид робко улыбнулась графине:

– Ваше сиятельство…

Лиля ласково улыбнулась девушке. Нет. Если бы она была Лилиан Иртон, вирманка вызвала бы у нее только раздражение. Как любая красивая женщина у некрасивой. Но Лиля в глубине души считала себя привлекательной. Она помнила свое первое тело. И Ингрид вызывала у нее только улыбку. Да, красивая. Но красота – ее так много в мире. Кто сказал, что Лиля хуже?!

Она просто другая.

– Как ты себя чувствуешь, маленькая?

Ингрид улыбнулась.

– Все в порядке. Я просто так испугалась за мужа вчера.

– Я тоже вчера испугалась, – призналась Лиля. – Очень.

– Лейф мне рассказал. Вы потом еще раненому помогали… Госпожа, а меня вы научите так раны зашивать?

Лиля подняла брови.

– Зачем?

– Вы же умеете…

Лиля пожала плечами. А потом взглянула на Лейфа. Ремесло воина опасное. Кто знает, в один кошмарный день его могут привести Ингрид полуразобранным на части. И надо учиться.

– А тебя не учили?

– Не такому, нет…

– А травы ты знаешь?

– Немного, ваше сиятельство.

– Ты мне – я тебе? Ты мне помогаешь с травами, а я учу тебя тому, что сама знаю.

Ингрид кивнула. И лицо ее осветилось улыбкой.

– Ваше сиятельство. Я надеюсь, там, где торгуют травами, быков не будет?

Лиля едва удержала на языке едкое замечание, что только козлы. Где ж без них!

Спустя пару часов она была в этом абсолютно уверена.

Травяные ряды оказались… Сокровищем! Иначе и не скажешь.

Ромашка, подорожник, который тут называли придорожником, душица (она же медвяница), чабрец, зверобой, иван-чай (лиловый цвет), тысячелистник и прорва всего полезного. Она опознавала знакомые растения. Но…

Стоило начать ворошить пучки – и упс!

Лиля сама много чего собирала и сушила. А каких усилий стоило уберечь траву от мышей? А высушить правильно?

Простите, ее не устроит сено по такой цене. Его и так накосить можно.

Да и Ингрид морщила нос.

А ведь Лиле растения нужны были в больших количествах. Пополнить запасы она сможет лишь осенью. А люди болеют круглый год. Но должного сочетания цены и качества она пока ни у кого не видела. А если бы не вирмане, торговцы бы вообще обнаглели. Факт!

Сейчас-то они были и вежливы, и не слишком завышали цену. Но втюхать гадость пытались.

Так или иначе, Лиля успела разжиться мешком плодов шиповника, боярышника, с радостью вцепилась в алоэ, который здесь вырастили до размеров маленького кустарника и продавали в здоровенном ведре. И остановилась у очередного прилавка.

Прилавок был буквально завален травой. Ровные пучки топорщились сухими цветками. Стоящий за прилавком мальчишка смотрел волком.

Лиля тоже поглядела на парнишку. Молодой, лет пятнадцати, глаза сверкают, светлые волосы пострижены кое-как, но при этом чистые. И одежда тоже. Старая, заплатка на заплатке, но чистенькая и опрятная.

– Придорожник есть?

– Есть, – мальчишка старался быть вежливым, – госпожа.

Явно ломал себя через колено, но не хамил.

– Покажешь?

Мальчишка даже не стал рыться. Залез под прилавок и выложил пучок. Лиля повертела его в руках, чуть-чуть помяла, растерла в пальцах один лист.

Вообще – нормально. И собран вовремя, и высушен…

– Сколько просишь?

– Медяк за три пучка.

Лиля прищурилась.

– А покажи, что еще есть? Глядишь, еще чего возьму…

В результате часового копания в травах Лиля поняла, что счастье есть.

Теперь она была обеспечена травами по самое некуда. И на ближайшую осень, и на весну. А там и свои поспеют.

Было даже несколько трав, которые она не знала. Лиля подробно расспросила парнишку и купила несколько пучков. Надо.

А мальчик – молодец. Из молодых, но ранних. Хотя здесь пятнадцать лет – это уже серьезно.