Книга Хозяин тумана - Томас Барнс

Молодую обнаженную девушку трудно было назвать призраком.

В лунном свете фосфоресцирующе сверкали ее зеленые глаза, развевались густые волосы, заплетенные в бесчисленные косички. И, главное, на ее груди не было той глубокой раны, которую можно было заметить у всех остальных, а на груди виднелось продолговатое родимое пятно, змеившееся зигзагом молнии…

Ошеломляющей силы гром оглушил того, кто именовался Обитающим-в-Тумане. Яркая молния зигзагом прорезала темное небо.

Повелитель болот почувствовал, как невидимые персты разворачивают его сознание, словно свиток, и всевидящее око Дома разбирает начертанные на этом свитке письмена.

Вся его прошлая жизнь снова вспыхнула, как язык пламени, и взвилась вверх, чтобы в очередной раз изменить свои очертания.

Языки пламени словно лизали его со всех сторон. Обитающий-в-Тумане корчился и извивался от внезапно нахлынувших воспоминания, но из сполохов и искр, как со дна глубокого колодца, на него пристально смотрели бездонные зеленые глаза Далилы.

Он не мог бы никогда себе представить, что где-то в мире появилась его дочь, и эта дочь теперь стояла рядом с ним на скользких плитах Небоскреба, ушедшего под толщу зловонного болота…

Прежняя, одинокая жизнь закончилась, и он понял, что не сможет обитать вместе с дочерью здесь, в недрах Небоскреба.

На рассвете из тумана выплыла черная лодка. Но теперь в ней виднелся не только силуэт Обитающего-в-Тумане. Рядом с ним сидела и Зеленоглазая Ратта.

Повелитель болот проник в ее сознание до такой степени, что девушка не умерла от страха, и подчинялась, послушно воспринимая каждый его телепатический приказ.

— Куда мы плывем… — едва шевеля посиневшими губами спросила он.

В ответ раздалось что-то вроде скрежета. Рот, окаймленный чем-то вроде пиявок, почти не двигался, но девушка разобрала одно слово:

— Ниана… Ниана…

* * *

…Утреннее солнце с трудом пробилось сквозь плотную молочную пелену к бескрайним топям Пайлуда. Слабые лучи едва заметно высветили в белесом тумане лагерь дождевых охотников. Из мглы постепенно появлялись походные шатры, большое кострище, наполненное углем и фигуры крепко спящих иннейцев, беспорядочно валявшихся недалеко от реки.

Дождевые охотники, окутанные плотной влажной пеленой, один за другим просыпались, и мучительные гримасы возникали на их смуглых мужественных лицах.

Каждый из них очнулся в ужасном настроении. Голова с трудом поднималась, веки тяжело открывались после долгого сна. Все проснувшиеся иннейцы обводили мутными взглядами вокруг себя, пытаясь хоть что-то понять.

Каждый из них с изумлением обнаруживал, что все племя, вымазанное в грязи, беспорядочно валяется под открытым небом. Отважные охотники, содрогаясь от холода, лежали прямо на сырой земле, рядом со своими походными шатрами на берегу безымянной болотной речушки.

Даже яркие птичьи перья, обычно служившие горделивым украшением густых черных индейских прядей, были безнадежно перепачканы серой речной глиной. Большего позора для воинов трудно было себе представить.

Земля пахла болотной водой, прелой травой и влажным мхом. Ветер доносил издалека явственный запах гниющего тростника.

Каждый иннеец болезненно морщился, каждый чувствовал свинцовую тяжесть в голове. Всех мучила резь в желудке, все испытывали какую-то тошноту и дурноту.

О том, что же все-таки происходило этой ночью, никто не мог сказать ничего определенного. Только Медноволосый Хорр мучительно что-то пытался припомнить, обхватив затылок крепкими ладонями, как клешнями.

Но и он не мог выловить ни одного воспоминания из той тягучей, густой кипящей похлебки, в которую, как ему казалось, превратились его мозги. Похлебка вскипала и булькала пузырями в его гудящей от напряжения голове, грозя разорвать череп напополам, но припомнить он ничего не мог, как ни старался.

Вместо воспоминаний была одна чернота…

Около берега виднелись многочисленные свежие следы, словно там топталась куча народа. В воде темнело безжизненное распухшее тело Маара Шестипалого.

— Ночью на лагерь нападали враги! — завопили иннейцы, столпившиеся вокруг вчерашнего кострища. — Мы спали, а Маар защищал нас! Он не пустил их к нашим шатрам!

— Враги!.. Враги… — со всех сторон раздавались ошеломленные крики. — Здесь были враги!

— Что вы несете, тупые лесные шельмы! — отрезвил всех громогласный голос Медноволосого Хорра, заставивший всех охотников умолкнуть и обернуться. — О каких там врагах вы болтаете, трещотки?

Молодой воин стоял у берега напротив своих соплеменников, уперев узловатые мускулистые руки в бедра. Мучительно морщась от головной боли, он внимательно осмотрел всех вокруг и язвительно заметил:

— Клянусь влажным дыханием Духа Проливного Дождя, если на наше племя ночью нападали враги, почему же ваши дурные котелки до сих пор сидят на ваших плечах? Почему ваши скальпы до сих пор торчат на ваших тупых тыквенных макушках? Клянусь ресницами своей матери, если бы враги в темноте обнаружили наш лагерь, каждый из нас сейчас бы валялся на берегу, каждый стал бы жратвой для ненасытных птичьих клювов!

— Мудрый вождь защитил нас… — бросил из толпы Лысый Ниир, пожилой иннеец, еще недавно ходивший в близких друзьях погибшего. — Пока мы отдыхали после охоты и валялись в теплых шатрах, он охранял наш сон! Дух Проливного Дождя разбудил его и Маар всех спас!

— Захлопни свою зловонную пасть, облезлый крысиный хвост! Нарви мха и прикрой свой голый череп от позора, — пренебрежительно усмехнулся парень, с достоинством потряхивая густой рыжей косой, свисавшей с затылка. — Неужели ты думаешь, что всех нас смог уберечь от смертельной опасности этот трухлявый пень, валявшийся сейчас на берегу куском протухшего мяса?

Приземистый Ниир набрал воздуха грудью, чтобы гавкнуть победоносный ответ, и обвел глазами соплеменников в поисках поддержки. Но тут же он почувствовал, что время его поколения безнадежно прошло. Все почему-то отводили взгляды в сторону, воздух потихоньку выходил из глотки Лысого, и он на выдохе, не очень уверенно возразил:

— Маар Шестипалый всегда был отважным бойцом… он мог в одиночку отбить нападение…

Эти слова мгновенно вызвали у рыжеволосого воина приступ оглушительного ожесточенного хохота.

— Прежний вождь просто обожрался перед сном жирного мяса! Он ночью вышел к реке, чтобы опростать в воду свое бездонное брюхо! — зычно проревел в ответ Хорр. — Но старик не выдержал! Клянусь Духом Проливного Дождя, эту дряхлую задницу просто разорвало пополам от клубов вони, как протухшую рыбью требуху!

Ватага молодых охотников с готовностью поддержала эти слова дружным смехом. Лысый Ниир, стрельнув по сторонам глазами, как-то моментально ссутулился и счел за благо поскорее уйти с видного места, раствориться в толпе.

— А сражаться он уже не мог, он ни на что уже не был годен… — продолжил юноша. — Посмотрите, на этом гнилом теле даже нет ни одного следа драки!