Книга Белое солнце Пойнтера - Всеволод Мартыненко

Оттого, видимо, не отжав одежды и толком не почистившись, я поднялся, покряхтывая от ощутимой ломоты во всем теле, и рванул в город со всей возможной в таком состоянии скоростью. Одним духом миновал пригороды и торопливо затрусил к центру, в посольский квартал.

Свет реального заката, проходя сквозь призрачную тень, превращал сумерки в нереально светлую ночь с темно-кофейным небом над почти по-дневному светлыми улицами. Сейчас, в противовес полдню, они отнюдь не пустовали. Хорошо хоть не до такой степени, чтобы расталкивать встречных-поперечных. Вечерняя столица Хисаха отличалась неспешностью течения дел и передвижения жителей. На этом фоне всеобщего благодушества я, наверное, был заметен, как жирная муха лягушачьему глазу, видящему лишь подвижные предметы.

На счастье, патрулей по дороге не встретилось. Либо стражники тоже не дураки отдохнуть после трудов праведных, либо сторожить лм в это время дня уже некого. Все, кому надо, проскользнули, как рыбий косяк через слишком редкую сеть — туда, обратно, и были таковы!

Повседневная жизнь столицы сопредельного государства теперь предстала в совершенно непредсказуемом свете. Не в сиянии искаженного магическим фильтром солнца, не в сполохах бесчисленных храмовых огней, а под пронизывающими лучами понимания истинного положения дел.

Похоже, за три тысячи лет султанат изрядно утратил прочность и единство, сообщенные ему во время оно принцем Халедом.

Посольство прежде всего встретило меня нормальным освещением, более привычным глазу, нежели зеленые сумерки морского дня и кофейные — наземного вечера Хасиры. Гнилушки в оранжевых колбах давали куда более теплый свет.

После недолгой пробежки по коридорам я обнаружил разом всех нынешних обитателей здания. То есть обитательниц. В предбаннике. Точнее, в холле с бассейном, предшествующим парной.

Мог бы и сам догадаться, где искать, без лишней беготни — непривычным к жаре эльфям это помещение полюбилось с первого же дня на новом месте. Сейчас все четверо, включая драконидку и унтер-бандершу, обретались не в бассейне, а на ближней его стороне, где площадка пошире была занята массажным столом и парой туалетных столиков с трельяжами для лучшего обзора. Дело-то к ночи, жара уже спала — можно и чем полезным заняться.

Картина в мягкой вечерней палитре, оживленной бликами от прохладной ароматной воды, разворачивалась на редкость колоритная: мои жены с компаньонкой усердствовали в приведении себя к канону хасирской моды.

Первой, очевидно, решилась Хирра. Как в силу симпатии к Исэсс, так и по причине общей покладистости. В чужой алтарь со своими клятвами не ходят, а тем более в чужую баню. Хисах — это надолго, значит, лучше сразу привыкать к здешним порядкам. Так что к вечеру нынешнего дня моя высокородная уже обрела все местные признаки добропорядочного шика. Ворох прозрачных покрывал искристо-пепельного отлива не скрывал четких линий и точек хны на коже темного серебра. Всего где-то на треть площади тела — узор, подобающий жене государственного чиновника высшего ранга.

Келла, похоже, раскачивалась дольше и доверилась только рукам старшей подруги. Хотя у драконидки опыта в таких делах, конечно, побольше, допустить ее до себя моя древнейшая не захотела. Но темная эльфь не подкачала — художественного чутья у нее не отнимешь, к тому же она явно успела потренироваться на Пемси. Пышечка, правда, на полное преображение не решилась, украсив росписью лишь руки, ноги и совсем немного — физиономию. А обнажиться до набедренной повязки, как жены, хотя бы и под прозрачной накидкой, не захотела совсем. Вот уж от кого не ожидал стыдливости…

Впрочем, она же человек. А я уже привык к эльфям и их своеобразному пониманию благопристойности. Которая не в облике, а в образе. Действий в том числе, но чаще — мыслей.

Словом, унтер-бандерша сохла на пуфике, растопырив свежераскрашенные конечности, рядом с приготовленными для нее самой и ее атаманши покрывалами — в отличие от драпировок Хирры, бирюзово-синими, как стрекозиное крыло. Сама Келла нежилась пузиком вниз на низенькой кушетке, перекинув обильную медовую гриву через плечи вперед, на скрещенные под подбородком руки. Моя высокородная колдовала над узором у нее между лопатками. Под чутким руководством наложницы, ненавязчивым оттого, что почти беззвучным. Змеиный язычок Исэсс имел свои преимущества.

В разгар этой сцены я и вломился. Влетел, запыхавшись, весь в засохшей соли и приставших водорослях. Да еще с совершенно пиратскими плоскими кольцами ревербераторов в обоих ушах. Точь-в-точь песчаный купец. Только ятагана в руках не хватает. Или буздыгана какого-нибудь…

Первой из присутствующих опомнилась и среагировала на данное явление моя высокородная. Обеспокоенно выпрямившись во весь свой шестисполовинойфутовый рост и склонившись надо мной, она принялась легкими скользящими движениями обирать с моих плеч прилипший морской мусор и стряхивать соль, при этом что-то успокаивающе приговаривая.

— А? Что?! — По уже появившейся подводной привычке я завертел головой, нащупывая направление.

— Когда идут купаться, серьги снимают, милый! — Хирра как раз заботливо вынула означенные украшения из моих многострадальных ушей. Наложенное на них обезболивающее заклятие тут же перестало действовать — свежие ранки, разъеденные морской водой, принялись саднить во всю мочь. Чуть пополам не согнулся от боли.

— Эти как раз наоборот одевают, милая! — зачем-то прошипел я в ответ, схватившись обеими руками за уши.

Обменявшись этим гоблинским обращением, мы оба немного успокоились. Во всяком случае, я точно пришел в себя. Славный пример семейного общения получился для Исэсс. Памела-то уже привычная, хотя отучиться от именования старшей жены по полной форме так и не сумела.

— Где обнову подцепил? — вложила свою долю в формирование образа семьи моя древнейшая.

— В Аква-Кале, на площади Уфии аль-Риххол, — с ухмылкой ответствовал я. Пусть погадает, где это.

— Не гони, — неожиданно быстро просекла она подначку. — Таких названий и на карте нынешней нет! Только на старых да в балаганных пиесах поминается Балконная Площадь!

— Она давно ушла под воду, — сочла необходимым добавить моя высокородная.

— Будто я не знаю! — В присутствии Исэсс младшая жена неосознанно срывалась на недовольство.

— Точно, — пресек я назревавшее препирательство по пустякам. — Еще как ушла. Но местные измыслили свой способ гулять по ней. На основе зелья ныряльщиков за раковинами… — Слово за слово я изложил им историю своего путешествия как по затопленной, так и по оставшейся на поверхности частям города, преподнеся полную картину народных настроений вплоть до попытки расправы над мнимым шпиком Великого Визиря.

Вопреки ожиданиям, именно этот эпизод в наибольшей степени обеспокоил моих эльфочек, от которых я прежде всего ждал поддержки по вопросам более серьезным. Политическим, дипломатическим, стратегическим… Историческим, в конце концов. Все-таки одна родилась раньше меня без малого на две, а другая — почти на три сотни лет. Если не на своей памяти, то хоть по книгам могли бы прикинуть, что такого необычного могло произойти здесь за последнее время. Отчего содеялось «неладно» в султанате?