Книга Точка отсчета - Андрей Николаев

— Хватит, — оборвал его Седов, — это я уже слышал.

— Нет, не хватит! — Ингрид смотрела на него с верхней ступеньки лестницы, — Сергей, я прошу тебя, останься. Я была не права, извини.

Она быстро спустилась в зал и направилась к нему, но Седов отступил, качая головой.

— Опять… — усмехнулся он, — опять женщина легко извиняется и полагает, что все вернется на круги своя. Дорогая, дело ведь не в том, что ты меня обидела. Я бы стерпел от тебя любую обиду, если бы ты любила меня. Но ты выбрала человека, который давно умер и предпочитаешь жить в мире иллюзий. Ты даже во время близости искала во мне его черты… Я не останусь, Ингрид.

— Я искала следы анимата, — тихо сказала Ингрид, — как ты не понимаешь: я — ученый…

— Боже мой! Ингрид, что ты говоришь! В тебе осталось хоть что-то от женщины, кроме внешности? Ты даже в постели ставишь опыты, — горько усмехнулся Седов.

— Ага! — воскликнул Делануа, — значит, вы знали, что О'Брайан носил в себе это чертово семя.

— Кто чертово семя? Это он про меня говорит?

Седов почувствовал, что если бы вопрос был задан вслух, он услышал бы слезы обиды в голосе Мука и прижал ладонь к груди, будто хотел размять, уничтожить горький комок, внезапно возникший внутри.

— Пойдем отсюда, Мук. Ни до чего хорошего они не договорятся. Да и нам здесь делать нечего.

— Пойдем.

Глава 39

Под рукавом куртки завибрировал коммуникатор. Седов взглянул на экран. Номер абонента был ему неизвестен. Ему не хотелось говорить в присутствии Ингрид и Делануа, но потом он решил: какая, в сущности, разница? Что такого ему хотелось бы от них скрыть — его и так уже изучили, как муху под микроскопом: сначала Ингрид, с которой он откровенничал, а потом и Делануа, который без сомнения, заранее собрал о нем сведения.

Седов включил экран. Худощавый мужчина со светлыми, почти белыми волосами, смотревший на него, был Седову незнаком.

— Кто вы, и как узнали этот номер? — спросил Седов, неприязненно.

— Здравствуйте, Сергей Георгиевич, — вежливо сказал мужчина. Он говорил медленно и негромко, словно ему было лень вести эту беседу. Создавалось впечатление, что разговаривая с Седовым, он делает ему большое одолжение, — у меня есть к вам предложение, от которого вы, мне кажется, не сможете отказаться, — мужчина чуть повернул голову, — я полагаю, мисс Мартенс и господин Делануа слушают нас? Приветствую вас, господа.

— Подите к черту, Тауберг, — проворчал Делануа.

Ингрид закусила губу. Тауберг улыбнулся:

— Вы уже до чего-нибудь договорились? Или я помешал?

— Только не говорите, что вы нас прослушиваете, — сказал Делануа, — дом экранирован.

— А зачем мне это? — пожал плечами Тауберг, — в свете последних событий мне это совершенно без надобности.

— Вы что-то говорили о предложении, — напомнил Седов, — а то, извините, я спешу.

— Так вы собрались уходить? Очень кстати. Я намерен пригласить вас к себе… вернее, в один из центров компании «Биотехнолоджи инкорпорейтед». Здесь есть люди, которые с вами с удовольствием встретятся. Нам, видите ли, хочется получить то, что принадлежит нам. И безотлагательно.

— Кто же это такой нетерпеливый?

— Ну, например, президент компании Спенсер Бриджес. Я, Стефан Тауберг, тоже, не отказался бы вас повидать.

Он произнес это со скрытой издевкой и Седов понял, что у Тауберга есть аргумент, который заставит его принять предложение.

— Если это все, то, боюсь, я не смогу удовлетворить вашу просьбу, — сказал Седов, желая заставить Тауберга выложить карты на стол.

— Конечно, не все. Будьте любезны, увеличьте экран, чтобы всем присутствующим было видно.

Седов снял коммуникатор и положил его на стол. Проекция выросла до нормальных размеров.

Тауберг щелкнул пальцами, вытянул руку в сторону и поставил перед собой одетого в одни шорты, слегка лопоухого, с выгоревшими волосами… Лешку.

Седов почувствовал, как бухнуло и остановилось сердце.

У Лешки было очень бледное лицо, а глаза были полузакрыты, будто он нестерпимо хотел спать. Он стоял, едва заметно покачиваясь, и смотрел прямо перед собой, никак не реагируя на Седова.

— Я хочу с ним поговорить, — услышал Сергей собственный голос.

— Боюсь, в данный момент он вас не поймет, — сделанным сожалением сказал Тауберг.

— Чем вы его накачали?

— Вы не о том думаете, Сергей Георгиевич. С вашим сыном и с его подружкой все будет в порядке, если вы согласитесь принять наше предложение. Мы их тотчас отпустим, и даже доставим туда, откуда взяли. Они ничего не вспомнят и никому ничего не скажут, так что за их жизнь можете не опасаться. Нам нужны вы. Желательно, конечно, чтобы и мисс Мартенс нашла в себе силы сопровождать вас, но это не обязательно.

— И выбора у меня нет…

— Ну что вы, — Тауберг от удивления даже всплеснул руками, — выбор есть всегда. Устроит ли он вас, вот вопрос!

Он подтолкнул Лешку вперед, и тот сделал два неверных шага. Тауберг вынул из кармана «Стекмэн» и приставил ствол к затылку паренька.

— Я понял вас… — быстро сказал Седов.

Тауберг нажал на спуск.

Сегментная пуля, выпущенная в упор, разнесла голову на несколько частей. Седову показалось, что осколки костей и липкий сероватый мозг ударили ему прямо в лицо.

Из обрубка шеи ударил короткий фонтан крови, тело передернулось, упало на колени и мягко завалилось на бок.

Закричала Ингрид. Взревел, грязно ругаясь, Делануа.

Седов почувствовал, как пол уходит из-под ног, сердце бьется в глотке, пробиваясь наружу, а в глазах стремительно темнеет…

— Спокойно. Я держу тебя , — возник в голове голос Мука.

Постепенно зрение вернулось, и Седов обнаружил, что стоит, все так же глядя на Тауберга, а тот говорит, беззвучно шевеля губами и с интересом его разглядывая.

— …есть выбор. А вы крепче, чем я думал, Седов. Как вы, наверное, уже поняли, это не ваш ребенок. Это даже не человек. Так, сработанная наспех поделка. Но согласитесь, демонстрация была эффектная, — Тауберг опустил глаза и брезгливо сбил ногтем прилипший к рукаву розоватый сгусток, — ну как, я вас убедил?

— Подонок! Какой ты подонок, — Ингрид, сидя на полу, истерически рыдала.

Делануа дрожащей рукой наливал водку в три стакана.

— Куда я должен придти? — спросил Седов.

Он чувствовал себя спокойным. Немного кружилась голова, но мысли были ясные и четкие. Он проиграл. Они все проиграли: и Ингрид, и Делануа, и он, Сергей Седов.