Книга Личный номер 777 - Игорь Поль

— Плевать на поверку! — отмахнулся он.

— А мне нет. Не хочу, чтобы меня обвинили в том, что я способствую нарушению режима. — Она отвернулась и потеребила прядь маскировочной сети. — Знаешь, в этом лагере существует свой профессиональный кодекс.

— Не сомневаюсь, мэм… — пробормотал Брук. Его разбирала злость на себя. Напился, как школьник после выпускного бала!

Пользуясь тем, что она отвернулась, он тайком рассматривал очертания ее фигуры, белеющие в полутьме руки, соблазнительный изгиб бедер. Подсознание твердило ему, что если он сумеет заинтересовать девушку, то, возможно, она согласится встретиться с ним еще раз. Когда-нибудь его обязательно отпустят в увольнение, и тогда можно будет пригласить ее в местный музей или, к примеру, театр… Ведь должны же здесь быть театры?

— А мы можем встретиться еще раз? — наконец решился он.

Словно почувствовав, что творится у него в душе, Вероника повернулась и пытливо поглядела на него.

— Ты действительно этого хочешь?

— Конечно.

Она ненадолго задумалась.

— Говоришь, разбираешься в оружии? Как насчет того, чтобы немного помочь мне на складе?

— Отлично! — воскликнул Брук. Вероника улыбнулась.

— Договорились. Я попрошу, чтобы тебя назначили в рабочий наряд. А сейчас иди спать.

Она протянула ему руку, и Брук, робея, осторожно сжал ее тонкие пальцы.

— Ты и вправду хорошо танцуешь, — тихо сказала она. Едва уловимый аромат ее духов ударил Брука почище сержантского кулака и вмиг лишил последних крох самообладания. Не осознавая, что делает, он привлек девушку к себе.

И тут за углом раздались звуки приближающихся шагов.

— Вероника! — послышался голос Твида. — Ты здесь?

Она поспешно высвободила руку и отступила назад. Не ожидавший такого оборота событий Брук покачнулся и потерял равновесие, но успел ухватиться за маскировочную сетку, которая угрожающе затрещала под его весом. Сердце его колотилось, словно после изнурительного марш-броска. Шаги приблизились.

— Вот ты где! А я тебя всюду ищу! — сказал Твид.

— Незачем будить весь лагерь, чтобы сообщить мне это, — холодно произнесла Вероника. Она кивнула Бруку. — Спасибо, что проводили, рядовой.

Твид вышел из-за стены. Ворот капитанского белого парадного мундира был расстегнут, открывая смуглую от загара шею. Медали на его груди двоились и сияли золотыми бликами. Брук никак не мог сосредоточиться, чтобы сосчитать эти блестящие кругляши.

Зато у Твида со зрением было все в порядке — он свирепо уставился на солдата, безуспешно пытавшегося принять строевую стойку.

— В чем дело, Адамс? В этот сектор вход разрешен только патрульным!

Брук смерил его тяжелым взглядом. В его состоянии это оказалось сродни подвигу. Он вдруг ощутил, как в нем поднимается злость, едкая, как кислота, способная испепелить человека. Но что ему оставалось делать? Он был болваном с неправильными мозгами, а Твид — офицером, всемогущим, как сам Господь…

— Виноват, капитан, — наконец, выдавил он. Губы были словно деревянные. — Спокойной ночи, сержант.

— Спокойной ночи. — Брук был готов поклясться, что девушка ему подмигнула. Впрочем, с равным успехом он мог списать ее жест на игру своего пьяного воображения.

— И застегни воротник! — прошипел Твид. — В каком ты виде!

Вероника хмыкнула и, не дожидаясь окончания сцены, направилась к своей двери, проигнорировав капитана, который сверлил новобранца взглядом, полным злобы и подозрительности. В тишине дробно простучали по бетону ее каблучки. Звонко щелкнул замок охранной системы, двери закрылись, и сквозь металлические жалюзи просочились тусклые лучики света.

Твид растерянно посмотрел вслед девушке. Вновь повернулся к застывшему у стены Бруку. Казалось, в душе его происходит ожесточенная борьба.

— Вот что, солдат. Даю тебе две минуты, чтобы вернуться в расположение, — торопливо проговорил капитан и, не дожидаясь ответа, бросился следом за девушкой. — Вероника, постой! Нам нужно поговорить!

Дверь снова открылась, выпустив в ночь сноп яркого света. Потом свет сошелся в узенькую полоску, и сквозь щель донеслись неясные голоса — сбивчивый, умоляющий — капитана и резкий, с ироническими интонациями — Вероники.

Некоторое время Брук старательно дышал полной грудью, насыщая кровь кислородом. Он не любил быть слабым.

— Послушай, это же глупо!.. — донесся до него приглушенный возглас Твида.

Словно издеваясь над стараниями капитана, над лагерем разнесся хохот какой-то ночной твари.

Брук повернулся и, пошатываясь, побрел искать свою палатку.

— Чтоб ты сдох, Заика… — пробормотал он на ходу. И, повысив голос, повторил, шалея от собственной дерзости: — Чтоб ты сдох!

Вторя ему, далеко за лесом что-то гулко бабахнуло. Ночь осветилась тусклой багровой вспышкой. Артиллерия вновь принялась перемешивать с землей лесные тропы. Далекая музыка сразу стихла, напомнив Бруку сверчков, прекращавших свои концерты при первых звуках войны.

В свете звезд и прожекторов лагерь «Маджи» выглядел так, словно попал под перекрестный огонь. Повсюду между палатками в самых причудливых позах лежали пьяные до бесчувствия новобранцы. Одни заснули на земле, так и не сумев добраться до своих коек, другим помогали идти не менее хмельные товарищи, третьих бесцеремонно волокли за шиворот дюжие военные полицейские. Некогда вычищенная до состояния стерильности форма рядовых была перепачкана пылью и следами рвоты. Некоторые не выпускали из рук недопитые бутылки с пивом, а какой-то везунчик повесил на шею розовую деталь женского облачения, очевидно, захваченную им в качестве доказательства своей победы. Брук усмехнулся, когда услышал брань сержанта, споткнувшегося о бесчувственное тело.

Когда он вошел в палатку, стало ясно, что его товарищи тоже оттянулись на славу. Гор валялся на койке, так и сняв парадной формы, и что-то гнусаво напевал. Пан храпел, уронив голову на тумбочку. Кратет спал на полу безмятежным сном человека, которому было наплевать, ради чего напиваться. Бан Мун, единственный из присутствующих, сумел снять ботинки перед тем, как заснуть, но при этом зачем-то натянул на голову боевой шлем.

Остаток ночи Бруку не спалось, и дело было вовсе не в грохоте заградительного огня. Он никак не мог разобраться в своих чувствах. Дайна, Марина и вот теперь Вероника — три разных девушки как будто тянули его в разные стороны, и, если бы кто-нибудь спросил его мнение, он ответил бы, что предпочел бы всех троих сразу, так как каждая из них была по-своему хороша.

Его ладони еще помнили прикосновения к горячему женскому телу. Лежа на спине с закинутыми за голову руками, Брук пытался представить, на что может быть похожа близость с женщиной. Но как он ни старался, у него ничего не выходило. Ему хотелось пробраться на другой конец лагеря, вызвать Твида на пару слов и пересчитать ему все зубы. Это было новое, незнакомое ему чувство.