Книга С петлей на шее - Николай Трой

— Да, Константин. Моя речь выстроена таким образом, что намеренно разграничивает меня и вас. Я не принадлежу к человеческому роду. К человеческой расе. Как называют мою расу, не имеет значение. Сейчас важно только то, что происходило, произошло и произойдет с вами. С людьми.

Я обреченно выпустил струю дума. Глаза царапнули КАт, мозг торопливо обдумывал вариант расстрела Христиана, кто бы он ни был. Но тот заметил мой взгляд, довольно дружелюбно произнес:

— Константин, если вам так будет спокойнее, вы можете пару раз в меня выстрелить. Ручаюсь, что это не причинит мне вреда. Но вам так будет спокойнее.

— Нет уж, спасибо, — нехотя ответил я, чувствуя себя полным дураком. Во избежание соблазна уязвленно отодвинул КАт в сторону. Вновь обернулся к Христиану, спросил: — Ну рассказывайте…

Человек, если он был человеком, поморщился, но заговорил:

— Все началось очень и очень давно. Мы обнаружили одну планету, что идеально подходила для слабой жизни. Мы таких много находили, но эта планета была слишком отдалена от нашего сектора… и мы начали на ней процесс выращивания…

— Это были мы? — шепотом спросил я.

— Нет, — отмахнулся человек. — Люди такими, какие они есть, стали только седьмой расой, что так активно стала процветать.

— Седьмой? А как же те шесть остальных? Не понравились?

— Мы не устраивали Катастроф, — отрезал Христиан. — Эти расы изначально были готовы к краху. Теперь эти цивилизации еще существуют на вашей планете. Только в виде давно привычных вам животных. Их разум не выдержал искусственной стимуляции и эволюции…

— Это кто? — заинтересовался я. Сигарилла давно погасла, вновь хотелось курить, но теперь уже было нечего. — Обезьяны, дельфины, собаки?

— И они тоже, — уклончиво качнул головой Христиан. — Это не важно. Важно то, что новый виток выращивания неожиданно дал результат. Было создано четыре варианта человека. Четыре разных расы. Три из них начали жить мирно, редко собирались в стаи, тихо познавали себя… А вот четвертая неожиданно быстро очнулась от искусственного летаргического сна. Ее разум начал активно прогрессировать, и первым его приказом для эволюции организма стал приказ быть хищником. Мясоедство не напугало нас, но заинтересовало. Ни одна из рас не была столь агрессивна и жестока, как ваша. Она собиралась в стаи, быстро научилась убивать даже самых опасных животных на планете. И так до тех пор, пока животные не стали бояться слабого двуногого. Этот результат поразил нас, и мы стали наблюдать пристальнее. И мы ужаснулись, когда человек вдруг обнаружил иные расы. Короткий миг он прицеливался… За короткий промежуток времени человек уничтожил все остальные расы, что только подавали признаки развития. И тогда мы решили уничтожить его в первый раз.

Я поморщился от его слов. Но Христиан ничего не заметил. Как ни в чем не бывало продолжал:

— Каково же было наше удивление, что абсолютно неразвитая раса даже в самых экстремальных условиях научилась выживать! Более того, она стала подчинять природу себе!

— Так можно и возгордиться, — довольно ухмыльнулся я.

— Здесь нечем гордиться, — сухо отрезал Христиан. — Разве можно гордиться тем, что являешься убийцей?

Я не нашелся, что на это сказать. Христиан некоторое время помолчал, очевидно, ожидая ответной реплики, потом продолжил:

— Тогда мы создали расовую разницу, и это обострило отношения людей. Разумный метод общения оказался утрачен. Но только на время. И среди таких людей быстро определился лидер. Он примитивно, по цвету кожи, подмял и поработил себе подобных. И это ужаснуло нас. Сильнейшая раса на планете принялась устраивать сама себе естественный отбор, выбирая только самых жестоких и живучих… вспомните, Константин, самые жестокие политики и цари вошли в историю! И это только благодаря тому, что имели дикую склонность к насилию… Удивительный факт…

— Ну, — промямлил я. — Это, наверное, нормальный подход каждой развивающейся разумной расы…

Христиан с интересом посмотрел на меня, в уголках рта мелькнуло подобия улыбки. Я понял, что не каждая раса движется подобным путем.

— В то время уже образовались первые государства, и мы создали различное экономическое положение в странах. И это породило зависть. Завоевательные войны прожили едва ли не дольше всего человечества. И это подход разумной цивилизации?..

Я не ответил.

— Человек, вопреки нашему мнению, оказался более наблюдателен. От его внимания не скрылись факты нашего участия в его жизни. И он, занятый более насущными проблемами, чтобы не отвлекаться на то, чего не понимает, быстро создал пантеон богов. Нас вновь поразил такой подход. Это подход коварного хищника и убийцы, что только выжидает момент, пока не повзрослеет, чтобы вцепиться в глотку более сильному противнику, как было в начале веков с сильными хищниками! Но мы использовали факт возникновения религии в своих целях. Мы наделили священные тексты первыми моральными догмами, пытались направить человека по правильному пути развития… Как жаль, что теперь человек настолько силен, что может смело отмахиваться от богов и сам решать, что делать дальше… к сожалению, даже религия не смогла остановить войн…

Христиан печально развел руками.

— Войны остались в прошлом! Человечество движется вперед!

— Да? — аккуратная бровь жеманно выгнула спинку. — А как назвать то, что происходило в вашем Гарнизоне? Битва за власть и блага.

— Борьба за выживание!

— Борьба за выживание? Цель такой борьбы, молодой человек, как ни парадоксально, — именно выживание. А не уничтожение наиболее сильных противников и покорение слабых. Это уровень развития даже не доисторического общества. Это уровень развития животного. Любая другая цивилизация жертвовала бы всем, только чтобы выжило новое поколение и ценнейшие из особей. Ценнейшие, не обязательно сильные. Ум — вот настоящая сила. Умение закрутить гайку или выстрелить из оружия — удел автоматов. Удел разумного существа — мыслить!

5

В зале наступило молчание. Я не знал что ответить, да и не чувствовал в себе силы оправдать всех людей.

— Насилие разрешило больше конфликтов в человеческой истории, нежели все остальные методы, вместе взятые, — задумчиво проговорил Христиан. — Кстати, это единственное… или почти единственное, что мы взяли положительного из вашего опыта. На вашу расу не действовали абсолютно никакие ингибиторы. Только активаторы. Вы всегда, независимо от того, понукают ли вас или нет, вы всегда лезли вперед. Выживали в самых экстремальных условиях. Три! Вы вдумайтесь! Три Армагеддона пережили люди! И, поразительно, становились только сильнее!!!

Я мрачно усмехнулся:

— Что нас не убьет — сделает нас сильнее.

Христиан покосился на меня со злой иронией.

— Вот-вот. Вы знаете, Константин, любопытный факт. Если бы мы вовремя не вмешались, индустриальная революция в вашем мире свершилась бы на две тысячи лет раньше. Ее бы сотворил некто Герон, в древнем Риме. Именно он почти что изобрел паровой двигатель. Благо, что наблюдатели вовремя заприметили изобретателя… Не гоже двигать расу вперед, когда в ней так полно отражается агрессивность… Возможно, что сейчас бы вы уже летали на Марс в летний отдых… Пришлось быстро уничтожить много всего, что мы так долго и тщательно готовили. Но наши умы, слава им, придумали нечто новенькое, что притормозило человека на пути развития.