Книга Тролль ее величества - Александр Плахотин

— Михаэль, к северу от столицы есть монастырь Королевы-Мученицы, ты знаешь до него кратчайший путь?

— Да, господин. Вы полагаете, они там?

— Или там, или уже в столице. Полагаю, стоит сходить… посмотреть…

— Господин, позвольте задать вопрос, — склонил голову сержант. Получив разрешающий кивок, он продолжил: — Что делать с графом Алассией?

— Великолепный Ловар де Сус? Отпустите его на все четыре стороны. Мне он неинтересен. Пока…

— Мне казалось, он ваш враг…

— И что же? Хотя… — Регард де Ходер задумался. — Хотя, может, вы и правы. Приведите графа ко мне.

Хотя де Сус и был внутренне спокоен, но, когда его привели к Яре, граф внутренне затрепетал. Он уже догадался, кем был этот молодой человек… чьим сыном.

— Сударь, вы знаете, кто я? — Алассия кивнул. — Хорошо, мне говорили, что вы человек чести, и поэтому я спрашиваю вас, надеясь услышать откровенный, правдивый ответ. Итак, если я дам вам свободу и вы вернетесь домой живым, каковы будут ваши дальнейшие действия?

— Честно говоря, еще не знаю… — расправил плечи де Сус. Он понял, что от его слов и их правдивости зависит не только его жизнь, а возможно, и судьба. — Отправляясь в этот поход, я ожидал узнать, кто вы, и, уже исходя из этого, планировать свои действия.

— И каковы же они теперь?

— Я в растерянности. События последних дней полностью изменили мои планы. Но теперь я знаю одно: если вы призовете меня под свои знамена, то я готов прямо сейчас принести клятву вассальной верности. И эта клятва будет дана от чистого сердца, а не из-за страха за свою жизнь.

— Отлично! Я принимаю ее. И первое, что я потребую от вас, — это молчание. Никто: ни ваши друзья, ни кто другой не должны знать о моем появлении и тем более о нашем союзе. Живите, как жили… и ждите моего приказа. Вы все поняли?

— Да… мой король!

Обогнув Вильсхолл с севера, Айдо с эльфами и ранеными вышли на равнину перед горами Халлатетра. В вечерних сумерках взору изможденных всадников предстали зловещие стены знаменитого монастыря

— Вот он — монастырь Королевы-Мученицы, — объявил Куп, щуря красные от усталости глаза.

— Прямо замок какой-то, — восхищенно покачал головой Асама-Заика.

— Изначально сооружение действительно возводилось как замок, — в первый раз за прошедшие сутки разомкнул губы бор-От. — Как загородная резиденция Гиеров. Но в один прекрасный день по никому не известным причинам был совершенно безвозмездно передан Единой Церкви, которая и превратила его в монастырь.

— Интересно, что это был за приступ невиданной щедрости? — ухмыльнулся Куп. — Насколько я знаю это семейство, они за обрезанную монетку нищему глотку перегрызут. А здесь — аж целый замок…

— И земли, с которых монастырь не платит ни одного из многочисленных налогов! — продолжал Айдо. — До меня доходили слухи, что это плата за молчание…

— Все это, конечно, весьма интересно, — подытожил наемник, — но у меня один животрепещущий вопрос: мы стучимся или зря сюда приехали?

Вместо ответа Айдо слегка тронул лошадь, направляя ее к стенам монастыря.

— Куп, а где здесь ворота? Что-то я их вообще не вижу! — нарушил тягостное молчание Асама.

— По-моему, вон там! — вскинул руку эльф, указывая на выделяющуюся из серой стены свежую кладку камней. — Мы же тогда взорвали ворота и часть стены. Кажется, это они и есть.

— Шустро отстроили! — восхитился Заика. — Видать, с деньгами и рабочей силой у сестер проблем нет.

— Замолчали оба! — резко прикрикнул мастер боя. — Подъезжаем.

Лошади встали у самого края рва. Всадники спешились, оставив раненых Ильд-Ми и Маргу Вакару привязанными к седлам.

— И долго мы так будем стоять? — шепнув, толкнул Купа наемник, когда ожидание затянулось. — Может, посигналить надо?

— Стой и молчи, — раздраженно отмахнулся эльф, — нас заметили, еще когда мы выбрались из леса. В тот раз мы полдня под стенами проторчали, пока они не соизволили обратить на нас внимание.

— Дурь, однако… — сплюнул сквозь зубы Асама. Загремели цепи опускаемого моста. Айдо, тихо приказав ждать, взошел на него, отправившись к воротам..

— Кто вы, и что вам здесь надо? — прошипел женский голос из смотрового окошка.

— Я бы хотел видеть мать Элизабет, — вежливо поклонился бор-От.

— Для чего? — явно нервничала монашка по ту сторону окна.

— Попросить помощи и ночлега, — снова поклонился Айдо, — у нас двое раненых, и все мы нуждаемся в отдыхе.

— Ступайте с миром отсюда. Мы помолимся за вас Богу Единому и Матери Его, — монашка осенила себя знаком креста в круге. — Здесь рядом город, там вас и приютят.

— До Вильсхолла все же далековато, а мы можем заплатить за постой. — Айдо вынул из-за пазухи кошелечек. — Как насчет золота, сестра? Или мать Элизабет предпочитает плату землями короля Гиера?

Послушница, чуть ли не подпрыгнув на месте, унеслась прочь с удивительной для ее фигуры проворностью. Бор-От только усмехнулся ей вслед, пряча обратно пустой кошелек. Скоро послышались быстрые шаги, и в окне появилось сухое морщинистое лицо настоятельницы.

Женщина долго рассматривала просителя, явно в растерянности, что с ним делать.

— Ваше имя, сударь? — наконец просипела мать-настоятельница, стукнув посохом о деревянный настил.

— Мое имя Айдо. Если угодно, мастер Айдо. Думаю, вы обо мне слышали.

— Новости редко посещают эти стены, — уклончиво ответила мать Элизабет. — Что вы хотите от смиренных слуг Господа нашего?

— Двоих моих друзей пытались убить с помощью яда. Насколько я разбираюсь в этом, они должны были встать на ноги еще сегодня утром, но, увы, их состояние не улучшилось. А нам предстоит еще долгая дорога.

— Кто еще с вами?

— Два эльфа. Они из числа послов ее величества королевы Винетты Вильсхолльской в Бревтоне.

— Троллей случайно нет? — У старого мастера от такого вопроса буквально отвисла челюсть.

— Нет… — наконец выдавил он из себя.

— Выходит, вы послы Винетты. Я правильно все поняла? Тогда почему вы не идете к своей королеве? Здесь ехать-то всего ночь да день.

— На это есть причины, сударыня, о которых я не могу говорить, — уклончиво ответил бор-От.

— Политика… интриги… суета… — недовольно проворчала старуха. — Ладно, обождите немного. — И, повернувшись к мастеру спиной, проковыляла в темноту монастырского двора.

Чуть-чуть погодя снова натужно заскрипели цепи, и широкие ворота плавно поползли вверх.

Около тридцати «золотых» въехало в заснувшую деревню. Стучали копыта, гремела железная упряжь, скрипели кожаные седла под тяжестью седоков. То в одном, то в другом доме зажигался осторожный свет лучин, и настороженные крестьяне с испугом и надеждой вглядывались в мутные стекла окон: кого пригнала к ночи судьба, чего ждать… Или, как и два года назад, пряча баб и детей по погребам, в тайные лесные места хвататься за немудреное оружие, выходя против супостата?