Книга Бурная ночь - Дебора Рэли

– Случалось иногда, что я желала быть достаточно богатой и никогда больше не беспокоиться о состоянии своих финансов, но в целом я не стала бы менять свою жизнь. – Она гордо вскинула подбородок. Почему бы и нет? Она это заслужила, заработала это право своим трудом. – Если бы я не испытала тягот, предоставленных мне жизнью, то не поняла бы, какой отвагой и силой обладаю. Я была бы еще одной скучной матроной, находящейся в полной зависимости от мужа и в постоянном страхе перед капризным и переменчивым обществом.

Он подался вперед, разглядывая ее черты и будто пытаясь решить, насколько она искренна.

– Неужели вы и впрямь предпочитаете жизнь хозяйки гостиницы жизни жены дворянина?

– Почему это вас так удивляет?

– Я склонен думать, что любой предпочел бы праздную жизнь постоянному ежедневному труду с целью ублажить чужих людей, – сказал Фредерик, и тон его был почти обвиняющим.

Она молчала, начиная подозревать, что бы ни угнетало Фредерика, это имело отношение к его прошлому.

Неужели его отец сказал или сделал что-то обидное? Или Фредерику пришлось претерпеть еще одну стычку с глупыми денди, решившим наказать его за незаконное происхождение?

– А вы, Фредерик?

Он вздрогнул от резкого порыва ветра, прорвавшегося сквозь заслон деревьев.

– Я?

Она склонила голову набок:

– Неужели вы охотно отказались бы от дела, созданного своими руками, чтобы посвятить свою жизнь мельканию в лондонском обществе?

Он поднял плечо:

– Если бы я был дворянином, у меня было бы поместье, которым я должен был бы управлять, я был бы постоянно занят.

– И вас бы удовлетворила эта деятельность – уход за землями и необходимость выслушивать мелкие жалобы арендаторов?

– Должен признать, что в такой интерпретации это выглядит не слишком привлекательно, – сухо ответил он.

Осознав, насколько ее слова показали отношение к дворянам вообще, Порция скорчила гримасу.

– Думаю, мое мнение о дворянах и их положении в обществе искажено моим прошлым.

– То есть запятнано поведением вашего отца?

Порция помолчала, прежде чем заставить себя оторваться от дерева и продолжить путь по узкой тропинке. Она не знала, каким образом усмирить демонов, терзавших Фредерика. Единственное, что она могла сделать, – это быть честной с самой собой.

– Нет, – пробормотала она. – Дело не только в моем отце.

Фредерик догнал ее и пошел рядом, приноравливаясь к ее походке.

– Значит, дело в вашем женихе?

– Да.

– Расскажите о нем.

По телу ее пробежала судорога отвращения. Теперь было почти невозможно поверить, что она когда-то была настолько глупа, что оказалась обманутой самым обычным плутом.

Конечно, она была молодой и наивной. Но даже и это едва ли могло стать приемлемым извинением того, что она не сумела разглядеть его подлинной натуры.

– Я… – Она была вынуждена остановиться и откашляться. – Я встретила Эдварда на одном из местных светских сборищ. Молоденькой девушке, редко бывающей за пределами ближайшей деревеньки, он показался скорее сказочным существом, чем человеком из плоти и крови.

Она почувствовала, как Фредерик оцепенел от ее слов.

– Я полагаю, он был красив?

Порция испустила вздох, полный отвращения:

– Он был красивым, образованным и умело обольщавшим случайных женщин, попадавшихся на пути. Если бы я не была такой наивной деревенщиной, я бы тотчас же распознала в нем негодяя.

Фредерик поднял руку и провел ладонью по ее холодной щеке.

– Ну, вероятно, он был не совсем уж негодяем, если предложил вам выйти за него замуж?

Несмотря на все свои отчаянные усилия, Порция не могла полностью подавить память о том головокружительном счастье, когда Эдвард опустился на колено и попросил ее стать его женой. В ту минуту ей показалось, что все мечты сбылись.

– Он сделал мне предложение только потому, что ошибочно вообразил, будто мое довольно значительное приданое все еще в целости и сохранности.

Она дрожала под своим тяжелым плащом. Также хорошо, как это романтическое предложение, Порция помнила ужасную ярость Эдварда, когда он узнал, что шесть месяцев ухаживания за ней потрачены впустую.

– Как только ему стало ясно, что мой отец уже ухитрился растратить мое состояние, он тотчас же бросил меня.

Протянув руку, чтобы отвести ветвь, с которой стекала вода, Фредерик посмотрел на Порцию и увидел, что она хмурится.

– Как он узнал правду?

– За день до свадьбы он пришел к отцу с намерением получить мое приданое до того, как мы отправимся в свадебное путешествие. Можете представить его ужас, когда он вместо денег, получение которых уже предвкушал, увидел пачку счетов, которую вместо приветствия протянул ему отец в надежде на то, что скоро зять позаботится об их оплате. – Она издала короткий смешок: – Можно ли по-настоящему осуждать Эдварда за то, что он сбежал?

– Да, можно, – процедил Фредерик сквозь стиснутые зубы. На скулах его зарделся румянец. – Я осуждаю его не только за это, но и за то, что он разбил сердце юной девушки.

Остановившись на небольшой прогалине, Порция печально улыбнулась ему:

– Он не разбил мне сердце, Фредерик. Неужели вы считаете меня такой слабой духом? Неужели вы думаете, что я могла оплакивать потерю рядового охотника за деньгами?

– Порция, возможно, вы не хотите признать, что нанесенные им раны все еще кровоточат, но ясно, что вы так и не излечились после предательства Эдварда.

– Нет, Фредерик.

Медленным движением Порция опустилась на низкую мраморную скамью и указала на маленький деревянный крест, почти скрытый под кучей палых листьев.

– Вот причина, заставляющая мое сердце кровоточить. Вот кого я оплакиваю.

Изумленно хмурясь, Фредерик склонился, чтобы прочесть имя, грубо нацарапанное на дереве креста.

– Розалинда? – Он повернул голову и посмотрел на Порцию с нескрываемым изумлением: – Кем была эта Розалинда?

– Моей дочерью.

Глава 18

Глаза Фредерика округлились, когда он услышал эти произнесенные шепотом слова.

– У вас был ребенок от Томаса?

Наступило напряженное молчание, прежде чем Порция, наконец, покачала головой:

– Нет, не от Томаса.

Почти не чувствуя напряжения мышц и уже ощетинившись, Порция ждала ответа Фредерика. Неужели его не потрясло это известие? Неужели он не пришел в ужас?