Книга Большая охота - Андрей Мартьянов

– Толпа недоносков! – проорал Сабортеза за миг до того, как противники сшиблись грудь в грудь. – Размажем их, братья, во имя Господа! Покажем, что такое…

Лысый толстяк в замызганной холщовой рубахе, ухнув, замахнулся на него суковатой дубиной. Храмовник шагнул под удар, его прямой меч до половины погрузился в необъятное пузо разбойника. Другому лиходею повезло больше. Брошенный им тяжелый охотничий нож, прогудев в воздухе, по рукоять вошел в горло одного из наемников Джейля. В следующий миг в глазнице удачливого метателя ножей вырос арбалетный болт. Бандит с разбегу опрокинулся навзничь и засучил ногами. Мак-Лауд работал своим двуручником, как мельница крыльями, трое зарубленных противников уже валялись рядом с ним на истоптанной траве. Прочие соваться к безумному горцу под меч опасались.

На Гисборна налетели сразу двое. Один ткнул рыцаря коротким копьем, Гай, не долго думая, уклонился и первым же ударом перерубил копейное древко – вместе с рукой, его сжимающей. Со вторым, орудовавшим сразу двумя мясницкими тесаками, Гаю пришлось попотеть. Детина был здоров как бык и оружием своим владел виртуозно – не иначе, разделывал туши на городском рынке, прежде чем податься на разбойный промысел. Длиннорукий и жилистый, он наседал на Гая, хэкая и притопывая, и Гисборн довольно долго обменивался с ним ударами. Они кружили по болоту, уходя все дальше от общей свалки, и наконец мясник выронил свои тесаки и повалился вниз лицом, а Гай получил краткую передышку.

Он выпрямился с окровавленным мечом в руке, огляделся, стараясь выровнять дыхание и пытаясь сообразить, что не так в окружающем его мире.

И понял, что остался один.

Где-то очень далеко кричали люди и кони, звенела сталь, но звуки доносились как сквозь подушку. Солнце тусклой серебряной монеткой висело в мутном молочном мареве, и в этом же мареве бессильно увязал взгляд. Как ни напрягай глаза – дальше трех шагов не видать ни зги, лишь волглая пелена тумана. Вязкий, серый туман, неудержимой приливной волной накрывший маленькое сражение в сердце огромных, равнодушных болот.

– Что за черт, – пробормотал обескураженный англичанин. – Ни разу не видел, чтоб такой густой… и так быстро… Был же ясный день, и солнце… что за?..

Всякое чувство направления мессир Гисборн безнадежно утратил. Под ногами чавкала топь – каким-то образом они умудрились уйти со сравнительно сухого пятачка, Гай стоял по колено в бурой болотной жиже. Рыцарь двинулся было на звуки сражения, с трудом прокладывая себе дорогу, но лязг, хруст камыша и крики вдруг сдвинулись вправо, а затем и вовсе пропали, словно Гай остался единственным человеком, заплутавшим в великих болотах Камарга.

Совсем рядом вдруг зачавкали торопливые шаги, послышалось сдавленное проклятие, и на милорда Гисборна вылетел из туманной пелены некто, сгоряча принятый за разбойника. Обменявшись с нападающим парой добрых ударов, англичанин запоздало заметил заляпанный грязью красный крест на некогда белой хламиде брата Ордена и завопил:

– Я свой, свой!

– Срань Господня! – емко отозвался сервент, подтверждая репутацию братьев-храмовников как самых ярых сквернословов, и опустил меч. – А какого ж тогда…

Договорить он не успел. Мелькнула смутно видная фигура, врезалась в храмовника, сбила с ног. Оба сражающихся, хрипя и осыпая друг друга ударами, покатились и тут же канули в туманной непроглядности. Обескураженный и потерявший всякую ориентацию Гай напролом ринулся следом, горячо надеясь не оказаться по шею в трясине. Шагов через пять он наткнулся на лежащего лицом вниз мертвеца в изодранной тамплиерской накидке. Петляющая цепочка следов среди безжалостно изломанного камыша уводила куда-то вправо, зыбкая почва под ногами здесь вроде бы поднималась, и Гисборн поднажал, решив, что описал в тумане круг и теперь возвращается обратно к холму.

Но возвышенность, на которую он лихо вскарабкался, оказалась другой – небольшим плоским островком, с разбросанными там и сям бурыми валунами. Посередке торчал грубо обтесанный каменный столб, похожий на дольмены Британских островов, что уцелели с языческих времен. Доковыляв до столба, Гай обессиленно привалился к холодному шершавому камню.

– Эй, – послышался осторожный полушепот. Милорд Гисборн вскинулся, хватаясь за меч, и успел заметить, как что-то мелькнуло в зарослях камыша за здоровенным валуном.

– Кто здесь? Отзовись, а то рубану не глядя!

– Ба, горячий парень, – насмешливо просипели из-за камня. – Не руби меня, сэр рыцарь, а то стрельну! У меня тут арбалет заряженный.

– Хорошо тебе, – раздраженно буркнул Гай. – Ты или стреляй уже, или покажись. Ты кто вообще? Болотный дух? С арбалетом?

– Да ты меня видал в компании Джейля, я ж тебя еще на допрос водил к патрону… Ну, за то зла не держи на меня, я что, дело служивое, сказано-сделано… Кличут Скользким, а как крестили, в том тебе интереса нет, – невидимый собеседник по-прежнему сипло шептал, словно ему сдавило горло. – Вылезать повременю пока, боюсь. Пересижу, пока разойдется этот кисель… Составишь компанию, земляк? Жутко тут одному. Птица каркнет, так едва в штаны не наложишь с перепугу.

– Какого черта? – взорвался Гисборн. – Что здесь вообще происходит? Что за туман? Да высунь ты рожу, что мне с булыжником препираться?!

Из нагромождения камней ужом выскользнул длинный тощий тип с арбалетом наперевес. Глаза у него были безумные.

– Мы в Камарге, парень, – хмыкнул тип. – Оно тут по-всякому… Бывает и хуже… Уйдем живыми – поеду в Марсель, сколько ни есть – все на храм отдам, большой молебен закажу… и больше в эти места ни ногой, не-ет, ни за какое золото… Господи, спаси и помилуй меня, грешного… – Продолжая сжимать в правой руке арбалет, трясущимися пальцами левой он принялся вытаскивать из-за воротника рубахи маленький нательный крестик. – Думаешь, ты смелый? Ты его не видал, а я видал. Ходит… вынюхивает… и меч его не берет… И разбойники эти… ты его убьешь, а он полежит-полежит – и встает…

Гисборн взирал на джейлева подручного в немом изумлении.

– Как – встает?! Чего вынюхивает?! Кто? – начал он. – Ты что, рехну…

– Тсс-с!!

В глазах Скользкого плеснулся такой ужас, что Гай невольно осекся на полуслове.

– Плещется, – севшим голосом выговорил наемник. – Который раз уже… Бродит по кругу… А до того орал кто-то – взвизгнул и заткнулся сразу…

– Где плещется? – насторожился англичанин, таращась в колышущееся вокруг островка пепельное марево.

Длинная черная тень, беззвучно вымахнувшая из тумана, обрушилась Скользкому на спину, распластав человека, как лягушку под сапогом. Тот не успел ни заорать, ни защититься – неведомая тварь одним резким движением головы перервала ему глотку и с хлюпаньем принялась лакать вытекающую толчками кровь.

«О Господи Всевластный, а это еще что такое?!»

Окаменевший в первое мгновение Гай пошевелился, и тем привлек внимание торопливо закусывающего существа, черной косматой псины с оскалом кошмарного чудовища и багряными огоньками зрачков. Две вещи произошли одновременно: мессир Гисборн вскочил на ноги, отмахивая перед собой клинком, а зверюга, мощно оттолкнувшись задними лапами, взвилась в гигантском прыжке.