Книга Зов крови - Михаил Шухраев

…Котенок, как всегда после обеда, подошел к своему человеку — просто помурлыкать у него на коленях. Кошек здесь привечали и кормили ничуть не хуже людей, даже чаще. В принципе, миски стояли для них в углу столовой постоянно. Но так уж было заведено — если обедают люди, к ним непременно присоединяются четвероногие сотрудники О.С.Б. Именно сотрудники, была у этих кошек, которые могут ходить в Запределье, некоторая своя, отведенная им роль — едва ли не четвертого подразделения.

— Как мне тебя назвать? — вслух подумал Ян, погладив мурлыкающий крохотный комочек шерсти.

Тут же посыпались предложения — от самого обыкновенного Мурзика или Васьки, до чего-то более экзотичного.

— Ты его в Запределье нашел? — спросил Яна подошедший Эд.

— Ну да, — ответил Ян.

— Сложноватая задача, — покачал он головой.

— Но нужно и что-то, что уникально,

Отдельно и полно особой красы,

А то не удержится хвост вертикально

И с важностью не распушатся усы.

— Это откуда? Кто-то из твоих знакомых сочинил? — спросила Настя.

— Как бы не так! Это — из Томаса Элиота! — рассмеялся Эд. — Значит так, подумаем. Ну да, он у нас путешественник. Может, Одиссей? А лучше — Улисс. Очень по-кошачьи. И с шипящей, и короткое, как положено.

— Ладно, назову тебя Улиссом, — Ян легонько погладил шубку котенка. Тот поднял голову и посмотрел на окружающих — как будто понял, что сейчас произошло нечто важное, связанное с ним. А может, и на самом деле понял — и согласился со своим именем. Все равно истинное и тайное свое имя, о котором говорил мудрый Томас Элиот, знал только он.

— А Ольга сегодня будет? — осведомился Эд.

— К вечеру, ты же слышал, что Эйно вчера говорил? Она спасенного кота поехала пристраивать, — ответила Настя.

— Жаль, а то сейчас можно было бы кое-каких книг ей подкинуть — на будущий семестр. И вообще, раз уж нам ее поручили, в библиотеку бы надо записать.

— Завтра запишешь, куда торопишься? — Настя махнула рукой.

Глава 34

Сигнал тревоги

Ольга и в самом деле приехала только к вечеру, притом не в лучшем настроении. Нет, против Юли она ничего не имела, зато разговор с Танечкой оставил какой-то очень неприятный осадок. Дело было совсем не в том, что она объявила о своем романе с Стасом — в конце концов, это их личное дело, и оно касается только их двоих — ну, еще, может быть, Исгерд.

И даже то, что Стас был (и Оля это знала) магом из С.В.А., который едва не уничтожил ее саму, ее тоже не особенно волновало — особенно теперь, когда она оказалась в кругу своих. Он, в конце концов, действовал по приказу.

Но в тоне Танечки, в ее манере держаться, проскальзывало что-то такое, что вызывало у Оли неприязнь и отторжение. А еще — малопонятную тревогу. Как будто она снова оказывается помимо своей воли затянутой в очень неприятные события — и выхода из них пока не было. Какое-то неявное настроение проскользнуло в беседе, вот что было неприятным.

В «общежитие» можно было попасть прямо из офиса, туда вела лестница с третьего этажа.

Оля зашла в свою комнатку, сбросила в прихожей рюкзачок, и спокойно отправилась на ужин. Потом Настя вручила ей диск с каким-то фильмом, который можно было посмотреть на компе, стоявшем в комнате в «общаге». Что же до Эда, то он все же выдал ей некое сочинение о сути Запределья и велел не спеша вникать в текст. Оля еще раз поразилась, как полностью ослепший человек может читать книги безо всякой азбуки Брайля, но Эд, упреждая все вопросы (или, все же, заглянув в ее сознание) сообщил, что он и в самом деле может читать, только текст книги предстает перед ним совершенно иным — он ощущает его магическим зрением. А если это затруднительно, то Настя читает ему вслух.

— Вечера домашнего чтения — просто и мило. Кстати, хорошая была когда-то традиция — в мое время.

Услышав такое от Насти, Оля снова — в который уже раз — поразилась: сколько же лет ее друзьям, которые выглядят ее сверстниками? Та же Настя вполне могла стать ее… бабушкой.

Оля принялась подсчитывать в уме цифры, но это занятие было прервано Эдом.

— Прости, что опять читаю мысли, — маг виновато улыбнулся. — Ты не волнуйся, просто все новички очень громко думают. Скоро научишься мыследисциплине, это — очень легко. Так вот, подумай лучше, сколько лет Эйно или Виктору Семеновичу. Иногда мне кажется, что они были всегда. Понимаешь, вообще ВСЕГДА — пока существует человечество. Хотя наше отделение О.С.Б. — не самое древнее.

— Как же они живут — всегда? — удивилась Оля. — Ведь все их родные…

— …Давно умерли, — закончила Настя. — Давным-давно. Они все пережили — и смерть родных, и крушение династий. Может быть, даже расцвет и гибель Атлантиды и Гипербореи.

— Кажется, Виктор Семенович именно оттуда, из Атлантиды, — вполголоса проговорил Эд. — Правда, я в этом не уверен. Возможно, было что-то еще более раннее.

— Но как же те, кого они любили… Все умерли, а они остались… — непонимающе спросила Оля.

— «Никогда не люби кого-либо так сильно, что не сможешь пережить его смерть». Это одна из наших заповедей, заповедей О.С.Б., — голос Насти стал строгим. — Когда-нибудь ты сама все это узнаешь и поймешь. Хотя… даже я не уверена, что поняла.

★ ★ ★

Следующий день для Оли оказался и похожим, и не похожим на остальные. Книга, выданная Эдом, оказалась захватывающей, как хороший детектив, хотя была всего лишь научным трудом. Поэтому компьютерные игры и даже фильм были отложены — девушка засиделась допоздна, включив торшер и закутавшись в одеяло. И поэтому она едва не проспала завтрак.

После завтрака она решила выйти в город — просто заехать домой и захватить несколько памятных вещиц, которые — она знала это точно — никакой ценности для Верки не представляют. Отпросившись у Насти, она ушла в свою комнату, чтобы спокойно разобрать сумку. И — почти сразу же — наткнулась на клочок бумаги.

— «Руководству О.С.Б. Петербурга», — вслух прочла Оля, и невольно выронила листок. Кто, когда успел ей эту записку подсунуть? Неужели Танечка Злотина? Или снова кто-то подошел в метро? На сей раз — незримо?

А если на этом клочке бумаги, вырванном из блокнота, сосредоточена какая-то опасная магия — а она этого просто не замечает? И сейчас окажется в ловушке, устроенной… да хоть той же Танечой?

После недолгих раздумий и короткой, хотя и решительной внутренней борьбы (ей очень захотелось прочесть, о чем говорится в записке, но извечное девичье любопытство на сей раз было побеждено и полностью подавлено) Оля, наконец-то, решилась — она осторожно, двумя пальцами, взяла листок и быстро вышла из комнаты.

Внизу, на первом этаже, неподалеку от оперативного отдела, ей попался один из братьев-волколаков.

— А где Эйно? — спросила девушка, даже позабыв поздороваться.