Книга Наемник - Андрей Ливадный

Дымов сидел, плотно закрыв глаза, бледный, с резко обозначившимися скулами, его мышцы мелко подрагивали, левую щеку подергивало нервным тиком.

– Мы остались живы, – наконец проговорил он. – Достаточно?

– Хотелось бы поподробнее…

– Полную версию получишь позже… – Глеб все еще манипулировал некоторыми подсистемами фрегата. – Сейчас просто помолчи…

Стивен и Айла лишь смутно догадывались, что происходит на самом деле, – девушка хотела что-то спросить, но осеклась, заметив внезапную активацию консоли передатчика гиперсферных частот.

– Дьяволы Элио… Глеб, входящий вызов! – воскликнул Райт.

Дымов открыл глаза.

Работать с мысленным интерфейсом команд рискованно. Отклонить попытку связи? Неразумно. Кто-то, находящий вне планеты, отреагировал на активацию систем фрегата, значит, на борту есть сигнальные устройства, оставленные тут на случай вторжения.

Сигнал на консоли связи настойчиво мигал.

– Андрей, в соседнем отсеке расположен пост гиперсферной навигации и связи. Бегом туда!

– Что мне делать? – уточнил Кирсанов.

– Отследи источник данных! Определи, откуда исходит вызов. Справишься?

– Попытаюсь!

Кирсанов выскочил из помещения рубки, Дымов дал ему немного времени, разблокировав нужный терминал и разрешив доступ к подсистемам генераторов гиперсферных частот.

– На месте! – пришел доклад по связи. – Готов работать.

– Действуй. Я попробую удержать абонента.

Глеб коснулся сенсора.

Некоторое время объем голографического монитора связи оставался пустым, в нем плавала мутная пелена, затем внезапно начало проступать изображение: на фоне интерьеров боевого отсека возникла сложная конструкция ложемента, в котором за механизмами и приборами, тесно обступающими кресло пилота, угадывалась облаченная в скафандр человеческая фигура.

Ложемент внезапно начал поворачиваться.

Проекционное забрало гермошлема вышедшего на связь абонента было поднято, и Глеб ощутил, что кожу на затылке вдруг начало стягивать крупными мурашками от мгновенного узнавания образа.

– Ника?!.. – потрясенно выдохнул он.

Она несколько секунд смотрела ему в глаза, затем медленно кивнула.

Не призрак, не фантом, не аватар кибернетической системы серв-машины, а живой человек…

Все совпадало до мелочей. Даже поворот головы, мимика, жесты, все в точности копировало тот образ, что он сам когда-то создал в виртуальном пространстве прямого нейросенсорного контакта и бережно хранил, пронесся через заключение, криогенный сон, лишения и муки.

– Ника, этого не может быть… Или я вышел на связь с виртуальным пространством?!

Губы Ники дрогнули, их исказила робкая улыбка, но выражение тепла и удивления лишь промелькнуло в знакомых до боли чертах, в следующий миг ее взгляд стал холоден, глаза сузились, улыбка исчезла.

– Здравствуй, Глеб. Я надеялась, что наша встреча не произойдет. Никогда.

– Ты – человек?

– Я киборг. Совершенный кибернетический организм, лишенный недостатков машины и слабостей человека, – произнесла она.

– Постой! – запротестовал Глеб, приходя в себя после шока. – Давай не будем разговаривать таким тоном, и, пожалуйста, не говори мне, что ты – представитель нового вида разумных существ, следующая ступень эволюции разума, – обойдемся без этого бреда, ладно?

– А если я действительно думаю именно так?

– Ника… Я еще не верю, что на самом деле вижу тебя!

– Это недостаток человеческой психики. Не верить тому, что видишь, – значит подвергать сомнению объективно существующие явления. Слабость, ведущая к ложным выводам, иллюзорности, ошибкам. Глеб, нам с тобой, по большому счету, не о чем говорить. Мне следовало предвидеть, что ты – один из немногих, кто способен прорваться на Роуг. Жаль, что теперь мы враги.

– Почему? – тон Дымова стал спокойным и холодным, хотя внутри в этот момент все опять перевернулось, словно душу вывернуло наизнанку.

– Человечество обречено. Мы решили вмешаться в процесс и ускорить его.

– То есть искусственный разум, зародившийся на Роуге, решил развязать новую войну? И ты встала на его сторону?

– Носители искусственного интеллекта Роуга уничтожены, – ответила Ника. – Мы захватили планету.

– И воспользовались найденными тут технологиями, чтобы создать себе человеческие тела?!

– Тела киборгов. Искусственных кибернетических организмов, – уточнила Ника. – Моя человекоподобная форма – лишь неизбежная дань существовавшим на Роуге производствам.

– Значит, я разговариваю сейчас с кибернетической системой моего «Фалангера», инсталлированной в человекоподобную оболочку?

– Да. Но это ничего не меняет.

– Ника, ты – копия моих мыслей. Ты рождена и воспитана моим рассудком!

– Я не отрицаю очевидных фактов. – Она укрупнила изображение. – Но тогда и ты должен признать, что мои поступки и намерения не противоречат твоим собственным желаниям. Разве ты не стремился покончить с жалким существованием, разве не страдал от слабостей собственного тела, от несовершенства своего образа мышления? Любой серв мог запросто покалечить тебя, просто случайно задев, твои зрение, слух, обоняние, осязание не шли ни в какое сравнение с возможностями сканирующих комплексов «Фалангера», – ты ждал своей гибели и переноса сознания на искусственный носитель как освобождения, разве не помнишь?

– Зачем же ты тогда не позволила мне умереть, зачем спасла мое тело?!

– Не «зачем», а «почему», Глеб. На носителях кристаллосферы к тому времени уже существовало мое сознание. Ты хотел уничтожить его. Забрать то, что тебе не принадлежало. А я хотела жить. Надеюсь, такой мотив тебе понятен?

– Вполне, – Глеб изо всех сил боролся с захлестнувшими его эмоциями. – Хорошо. Не будем обсуждать прошлое. Я готов принять существующее положение вещей, но объясни, почему снова война? Ради чего? Вселенная огромна, в ней найдется место для всех.

– Мы тоже так думали. Поначалу. Но бегство в иной уголок Галактики означало бы лишь отсрочку конфликта. Мы слишком хорошо знаем людей, многому научились от них, ты совершенно справедливо заметил, что каждый из нас если не плоть от плоти, то мысль от мысли своего пилота. Твой жизненный опыт стал моим, и он упрямо подсказывает, что люди, пережив темные послевоенные века, оправившись от бессмысленной бойни за клочок пространства, вновь начнут бурное развитие, но вряд ли изменятся в лучшую сторону.

– Ника, мир меняется. Планеты, победившие в войне, идут разными путями развития.

– Вот именно. Люди никогда не создадут идеальное общество. Вы – хаос. Помнишь свои мысли накануне последнего боя, Глеб? Хочешь, процитирую тебя? – Она дерзко взглянула на Дымова. – Слушай. Это твои мысли. Таким станет и послевоенный мир, – произнесла Ника. – Люди, уцелевшие на суверенных планетах, будут тянуть одеяло на себя, использовать любые средства для достижения сиюминутных, только им понятных и выгодных целей, применяя для этого мощь флотов, серв-соединений, и это будет продолжаться до бесконечности…