Книга На всех хватит! - Андрей Уланов

Ответа я так и не дождалась.

— Куда сгинул этот чертов русский?

— Кажется, — неуверенно сказала я, указывая на двухэтажный домик с аляповатой черной надписью «Одноглазый эльф», — последний раз он заходил вон туда…

— Кажется? — язвительно повторила Юлла.

— Если бы он по-прежнему был наряжен в свой фрак, я бы сказала точно.

Фрак графа остался там же, где и оба моих раота — под футовым слоем песка в полумиле от Ларедо. Он успешно противостоял угольной пыли, но десятимильное путешествие сквозь колючие заросли оказалось для него непосильным испытанием. Мне же пришлось вновь облачиться в куртку Порубежной Стражи — и теперь это было все, что сохранилось у меня из одежды.

— Если бы…

От выслушивания очередного колкого замечания моей спутницы меня спас высунувшийся из «Одноглазого эльфа» Рысьев, который несколько раз призывно махнул рукой и вновь скрылся за дверью.

— Наконец-то, — проворчала Юлла, поднимая узлы. — А то торчим тут, как мэллорн посреди Сахары.

— А что, в Сахаре растут мэллорны? — удивленно спросила я.

— Был… один, — отозвалась моя спутница таким тоном, что интересоваться дальнейшей судьбой загадочного дерева мне сразу расхотелось.

Внутри таверны — или, по-местному, салуна, как явствовало из надписи под названием, — было светлее, чем я предположила, глядя на заколоченные окна. Багровый свет заходящего солнца в избытке проникал внутрь через многочисленные щели и пулевые пробоины.

— Сюда, дамы, — окликнул нас из-за углового стола Николай. — Эй, Фредди… еще две порции фирменного.

— Нет, — слабо отозвалась я, падая на стул. — Я не буду здесь есть.

— Почему? — удивился вампир. — Ты же еще ничего не пробовала.

— Эти… запахи…

— Тот, что снаружи, или те, что внутри? — уточнил Рысьев. — Впрочем, неважно. Честью клянусь, что, хотя хозяин этого заведения — тролль, подаваемая им ветчина все же при жизни перемещалась на копытах. Что же касается запахов… во время осады здесь располагался лазарет.

— Я… догадываюсь, — темные пятна на полу и столах, разбросанные повсюду тампоны корпии со следами крови и гноя, намертво вцепившееся в ножку стула запястье с обрывками сухожилий… все это сливалось в один невыносимо тяжелый неслышимый стон, навылет простреливавший мою несчастную голову от виска к виску.

— Право же, — сказал вампир, — стоит вам лишь увидеть еду, как ваша утонченность тут же уступит место вашей практичности.

Граф — в пятый раз за последние дни — намекал на шокировавшую его сцену с вырезанием стрел из мертвых тел. При этом на логичный вопрос, а где, по его мнению, я могу достать хорошие эльфийские наконечники по эту сторону океана, он отвечать отказался.

— Интересно, — задумчиво спросила Юлла. — Если хозяин тролль, то почему это заведение носит название «Одноглазый эльф»?

— Меня сие заинтриговало также, — кивнул Рысьев. — Я задал этот вопрос вон тому парню в черной шляпе за стойкой, и получил ответ, что, по мнению местных, горбатый тролль ничем не хуже одноглазого эльфа.

Ничем не хуже? Интересно, какими критериями руководствовались местные, давая подобную оценку?

Впрочем, беглый взгляд, брошенный мной в миску перед Рысьевым, заставил меня позабыть обо всех вопросах, кроме одного-единственного — не застрял ли этот тролль в коридоре между кухней и залом. Есть хотелось просто безумно… и я даже была почти готова не вдаваться в подробности относительно того, бегало ли это мясо на подкованных копытах или нет.

— Я изложил бармену, — несмотря на все свои аристократические манеры, Рысьев не сумел или не счел нужным удержаться от звучного чавканья, — нашу проблему. Его ответ, если отбросить вульгаризмы и прочую несущественную для нас информацию, сводился к тому, что вряд ли кто-нибудь из числа находящихся в городке сможет помочь нам в ее разрешении. Единственно — он порекомендовал на всякий случай обратиться к шерифу.

— Шерифу? — удивленно переспросила я. Лично у меня это слово ассоциировалось лишь с шелестом шервудских дубов, звоном мечей, замшелой кладкой стен ноттингемского замка и тонким профилем, срисованным со старинного медальона — вольного стрелка, известного людям как Робин Гуд, в роду Леда назвали иным именем.

— Так здесь именуют представителя закона, — пояснил Рысьев. — Бармен предположил, что если и он не сможет помочь нам, то этого не может сделать никто другой на полсотни миль вокруг. Бармена, кстати, зовут Фредди.

— Да мне плевать, как зовут эту зеленую тушу, — прошипела Юлла. — Он сказал, где мы сможем найти этого шерифа?

Прежде чем ответить, Николай, словно не замечая полыхающих желтых глаз моей спутницы, медленно отпил пахучую темную жидкость из жестяной кружки и откинулся на спинку стула.

— Разумеется, госпожа Бриннер, он этого не сказал.

— Тогда какого…

— Он, — качнувшись вперед, резко перебил Юллу русский, — эта, как вы изволили выразиться, зеленая туша, был настолько любезен, что согласился взять на себя труд сообщить шерифу о том, что с ним жаждут увидеться несколько его посетителей. Это во-первых. А во-вторых, госпожа Бриннер, на будущее я попрошу вас воздерживаться от подобных оценок… по крайней мере, пока мы путешествуем в одной компании.

— Во-первых, — язвительно отозвалась стражница, — я вовсе не жажду продолжать этот путь в одной с вами компании. А во-вторых… с чего это вы так возмутились, господин граф? Родственные чувства?

— Нет. Исключительно инстинкт самосохранения. У троллей, да будет вам известно, чрезвычайно тонкий слух.

— Если вы думаете, что я поверю, будто какой-то…

— Тише!

— Что случилось, Иллика? — после минутной паузы прошептал Николай. — Ваши чудесные ушки что-то уловили?

— Тише, — повторила я. — Слушайте… вот опять… такой нежный мелодичный звук… неужели не слышите?

— Это ветер.

До сих пор удивляюсь, как я сумела не только удержаться от подскока до потолка, но даже не вскрикнуть, когда рядом со мной словно бы ниоткуда материализовалась огромная темно-зеленая тень.

Никогда бы не поверила на слово… зато теперь я твердо знаю, что тролли не только обладают очень тонким слухом, но и умеют — когда хотят — перемещаться практически бесшумно. Даже для эльфов.

— Ветер?

— Ветер качает висельника на вывеске, — пояснил тролль, опуская на стол поднос с двумя исходящими ароматным паром мисками. — А на его сапогах большие мексиканские шпоры. Они и издают этот звон. Если вам это доставляет беспокойство, то прошу простить — парень качается, как умеет.

— Ничего страшного, — быстро ответил русский, догадавшись по моему побелевшему личику, что я на вразумительный ответ явно не способна. — Спасибо, Фредди… и можно еще одну кружечку кофе?