Книга Леди-интриганка - Джеки Д'Алессандро

– Новый пациент, доктор Оливер? – спросила Кэтрин, надеясь, что ее ответная улыбка не выглядит натянутой.

Он рассмеялся.

– Нет, это гонорар за моего последнего пациента. Я как раз убеждал поросенка не беспокоиться. Я не поклонник бекона.

– Думаю, он испытал настоящее облегчение.

Держа поросенка на вытянутых руках, доктор спросил преувеличенно серьезным тоном:

– Ты испытал настоящее облегчение?

Ответом ему послужило хрюканье. Доктор кивнул.

– Очень рад это слышать. – Он хладнокровно сунул поросенка под мышку и поклонился Кэтрин. – Что привело вас к моему скромному убежищу? Надеюсь, никто не заболел?

– Нет-нет, спасибо, мы все здоровы. Я хочу кое-что выяснить.

– Для меня честь и удовольствие служить вам. Если вы подождете минутку, пока я устрою моего маленького друга в клетку, мы сможем войти в дом.

Стоя в тени одного из вязов, Кэтрин смотрела, как доктор Оливер скрылся за домом. Нельзя было не согласиться, что он – красивый мужчина. Очень красивый. С чисто эстетической точки зрения доктор намного красивее Стэнтона. Эндрю, с его суровыми чертами лица и хищным крючковатым носом, скорее можно было назвать просто привлекательным.

Впервые за время их знакомства Кэтрин заметила, какие широкие у доктора плечи, гибкая талия, длинные и мускулистые ноги, четко обрисованные модными бриджами. Заметила и легкую походку. Такой мужчина с отливающими золотом волосами и карими глазами способен заставить трепетать сердце любой женщины. Тот факт, что ее собственное сердце и не думало трепетать, лишь усилил ее отчаяние и решимость. Скоро оно затрепещет.

Спустя минуту доктор Оливер появился. Они вошли в его небольшую, но элегантную гостиную. Доктор спросил:

– Не желаете ли чаю, леди Кэтрин?

– Нет, спасибо.

Он указал на кресло у камина.

– Не угодно ли вам присесть?

– Я предпочитаю постоять.

Он вопросительно приподнял брови и кивнул в ответ.

– Хорошо. Чем могу служить?

Теперь, когда наступил решительный момент, вся смелость Кэтрин куда-то бесследно испарилась. Господи, да она рехнулась, собираясь предпринять такой шаг! Но тут Кэтрин вспомнила о «Руководстве», обо всех приведенных там вольнолюбивых принципах и укрепилась духом. «В наши дни женщина ловит мгновение. И прямо идет к намеченной цели». Она, Кэтрин, знает, какова ее цель. Она решила сама себе кое-что доказать. Черт возьми, отчаянно хочет это доказать!

Кэтрин приподняла подбородок.

– Поцелуйте меня.

– Простите?

– Я хочу, чтобы вы меня поцеловали.

Казалось, что целую вечность он напряженно смотрел ей в лицо, словно пытаясь прочесть ее мысли. Когда же доктор наконец приблизился, то не стал заключать Кэтрин в объятия, а лишь слегка взял за плечи. Находясь от нее на расстоянии вытянутых рук, он спросил:

– Почему вы хотите, чтобы я вас поцеловал?

Кэтрин едва не топнула ногой от нетерпения. Господи! В «Руководстве» ничего не говорится о том, что мужчина может задать такой вопрос.

– Потому что я... – «Хочу знать, должна знать, сможет ли другой мужчина заставить меня чувствовать то же самое, что и он». – Потому что мне любопытно. – Вот. Наконец-то. Это правда.

– Любопытно узнать, способны ли вы испытать ко мне более теплое чувство, чем простая дружба?

– Да.

– Что ж. Я легко могу удовлетворить ваше любопытство, не целуя вас. Однако только дурак откажется от такого заманчивого предложения, к тому же мне и самому интересно.

Он притянул ее к себе и прикоснулся губами к ее губам. Кэтрин положила руки ему на грудь и привстала на цыпочки, стараясь добросовестно участвовать в эксперименте. Доктор Оливер несомненно был весьма искушен в искусстве поцелуя, но не смог заставить трепетать ее сердце. Даже слегка. Его губы оказались твердыми и теплыми, но он не вызвал в Кэтрин той бури чувств, которую вызывал Эндрю одним только взглядом.

«О Господи!»

Доктор Оливер поднял голову и медленно отстранился. Несколько секунд он молча разглядывал ее лицо, затем отступил на шаг и с удивлением произнес:

– Довольно бесцветно, не так ли?

Кэтрин почувствовала, что у нее запылали щеки.

– Боюсь, что так.

– Значит, ваше любопытство удовлетворено?

На Кэтрин нахлынуло раскаяние. Ей стало стыдно, что она так бессердечно воспользовалась его дружбой. Боже, Боже, в кого она превратилась? Она и сама не знала. Понимала лишь, что такой она себе абсолютно не нравится.

Боль от пережитого унижения пронзила душу Кэтрин. Тот факт, что доктору их поцелуй показался таким же холодным, как и ей, доказывал, что он не испытывает к Кэтрин никакой нежности. А она-то бросилась ему на шею, как уличная девка! Если бы могла, она, конечно же, посмеялась бы над собственным самомнением. Вместо этого она лишь мечтала, чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее. «Отступай! – кричал ее разум. – Отступай!»

– Простите меня, – пробормотала Кэтрин. – Я...

– Вам нет нужды извиняться. Я вас прекрасно понимаю. Могу признаться, что я и сам как-то поцеловал женщину, чтобы сравнить свою реакцию на нее с другой. Думаю, что на самом деле так многие делают. Знаете, как будто пробуешь сначала варенье из клубники, а потом из черники, пытаясь разобраться, что больше по вкусу.

От его шутки и понимания Кэтрин почувствовала себя еще хуже. Разум подсказывал, что пора уходить, но тут доктор сказал:

– Не расстраивайтесь так, леди Кэтрин. Когда я полгода назад приехал в Литл-Лонгстоун, вы предложили мне дружбу. Я очень ее ценю. Вы приглашали меня в свой дом, мы делили трапезы и веселье, и никогда, кроме сегодняшнего маленького отступления, вы не подавали мне ложной надежды, что я могу стать для вас чем-то большим, чем друг. И я ценю это отступление, ибо оно удовлетворило и мое собственное любопытство. Нам предопределено оставаться всего лишь друзьями. – Он приложил палец к губам и подмигнул ей. – Более близкими друзьями, чем остальные, но все же только друзьями.

Бесконечно благодарная доктору, что он действовал с таким тактом, а она не унизила себя перед ним еще больше, Кэтрин вымученно улыбнулась и сказала:

– Благодарю вас. Я рада, что мы остаемся друзьями.

– Я тоже. – И он легонько похлопал себя по челюсти. – Я лишь надеюсь, что он не захочет ее сломать.

– Кто? Что сломать?

– Эндрю Стэнтон. Сломать мне челюсть. Он будет не очень-то доволен, если узнает, что я вас поцеловал. – Доктор усмехнулся. – Но я уверен, что смогу его убедить не стирать меня в порошок. Если же нет, то делать нечего. Он, конечно, силен, но и я знаю несколько приемов.