Книга Скандальная страсть - Виктория Александер

– Честно говоря, Амелия, ты права. – Корделия улыбнулась.

– Отлично, – просияла Амелия. – А теперь о сегодняшнем вечере…

– Но мы не задали ей самого главного вопроса. – Эдвина нахмурилась. – Она собирается выйти замуж за этого американца, но хочет ли она этого? Любит ли она его?

– Мне это кажется очевидным. – Амелия в изумлении широко раскрыла глаза. – Ни одна женщина не станет так подробно интересоваться мужчиной, если не любит его. – Она посмотрела прямо в глаза Корделии. – И мужчина не станет создавать себе лишних трудностей из-за нелюбимой женщины.

– Ты действительно так думаешь?

– Я в этом уверена, – кивнула Амелия.

– Я влюбилась в него, когда принимала его совсем за другого, – медленно произнесла Корделия. – И теперь, когда мне известно, кто он на самом деле… Ничто не изменилось, за исключением его имени. Я не уверена ни в том, что смогу жить без него, ни в том, что хочу этого.

– Великолепно. – Удовлетворенно кивнув, Эдвина встала, Амелия с Корделией последовали ее примеру. – Так тому и быть.

– А что касается сегодняшнего вечера… – взяв перчатки и шляпу, Амелия направилась к двери, – я посоветовала бы тебе не делать ничего лишнего, вести себя так, словно ничего не изменилось с того момента, когда вы в последний раз виделись с ним. Делай вид, что не знаешь, кто он на самом деле. Это не составит большого труда, учитывая, что он будет в маске. – Она обняла младшую сестренку. – Корделия, в этой игре с мистером Синклером сейчас, несомненно, его очередь сделать ход.

– Нам пора. – Эдвина тоже обняла Корделию. – Никто из нас не знает, что надеть на сегодняшний бал. – Она забрала свои вещи и приготовилась уйти.

Амелия, открыв дверь, нежно улыбнулась самой младшей своей сестре. У Корделии перехватило дыхание. Возможно, впервые она почувствовала, что у нее действительно есть сестры, беспокоящиеся о ней, любящие и уважающие ее. Впервые она ощутила себя одной из сестер Баннистер. Очень жаль, что для этого потребовалось столько времени, но при такой разнице в возрасте между ними, вероятно, так и должно было быть. Но все же теперь это произошло, и Корделия была благодарна сестрам и искренне тронута.

– И еще одно, сестренка. Надень зеленый шелк. – Амелия кивком указала на кровать. – Это превосходное оружие.

Леди Норкрофт сотворила ни больше ни меньше, как чудо.

Дэниел с гордостью взирал с террасы Норкрофта на лежащий внизу сад, как будто все это было его рук дело. Все было великолепно.

Двери между бальным залом и террасой распахнули настежь, внутренняя часть дома составляла как бы единое целое с тем, что находилось снаружи. Столы с закусками и напитками располагались в одном конце бального зала, а в другом к выступлению Дейзи приготовили кресла. На балконе над террасой разместились музыканты, и оттуда, словно с небес, над садом плыла музыка, а с террасы в сад протянули гирлянды фонарей.

Собравшаяся публика производила не меньшее впечатление, чем оформление праздника. Мать Норкрофта переживала, что бал в это время года не станет заметным событием и не привлечет достаточно гостей, поскольку все, кто хоть что-то собой представлял, разъехались из Лондона в свои загородные имения. Но в том, что прием устраивали вне сезона, по-видимому, была какая-то изюминка.

Дэниел заметил Корделию почти сразу же, как только она появилась, и теперь тайком наблюдал, как она обходит террасу, здороваясь со знакомыми. Кресуэлл сказал ему пару слов о цвете ее платья и о маске, о том, как будет одета мисс Палмер, чтобы Дэниел снова не перепутал девушек. Кресуэлл нравился Дэниелу, и это оказалось очень кстати, так как вскоре им предстояло породниться.

Однако Кресуэлл оказался не таким здравомыслящим человеком, каким его вначале посчитал Дэниел. О чем он думал, позволив своей сестре – своей самой младшей сестре – появиться в обществе в таком платье? И не важно, что его сшили по последней моде. Ее плечи были голыми, а вырез платья настолько глубоким, что открывалось слишком много… Почти у всех присутствующих женщин выставленные напоказ плечи и грудь, казалось, готовы были в любую минуту выпрыгнуть из своих нарядов. Боже правый! Дэниел никогда не думал, что сам по себе цвет может быть таким вызывающим, но шелк насыщенного цвета с оттенком морской волны определенно возмутителен. В полумраке темные волосы Корделии казались еще темнее, а ее кожа персикового оттенка еще бархатистее. Неужели все это благодаря платью? Но как мог ответственный брат это допустить? И почему все мужчины в зале моментально не окружили ее? Дэниел недоуменно покачал головой. У него было несколько знакомых англичан, которых он теперь считал друзьями, но Дэниел их, несомненно, не понимал. Как целая страна интеллигентных людей позволила Корделии в двадцать пять лет остаться незамужней? Дэниелу повезло – ее соотечественники не разглядели такое сокровище у себя под носом.

Дэниел смотрел, как Корделия остановилась, чтобы обменяться несколькими словами с небольшой группой гостей. Норкрофт и Кресуэлл сказали, что ему необходим план. Но, увы, Дэниелу ничего не приходило в голову, кроме предложения Кресуэлла продолжать обман, и собственной сомнительной идеи заставить Корделию разлюбить его как Уоррена и полюбить как… как его. К сожалению, Дэниел даже отдаленно не представлял себе, как осуществить свою идею. Разумеется, он должен быть исключительно галантным и постараться вскружить ей голову. Если ему удастся понравиться ей, он во всем признается, и она, быть может, не окончательно возненавидит его. Нужно надеяться, что у нее хватит доброты рано или поздно простить его, а если повезет, она даже найдет все это забавным – он же именно так все это воспринял.

Конечно, это не он отдал свою невинность и свое сердце человеку, который его обманывал.

Собрав все свое мужество, Дэниел направился к Корделии. Он никогда не считал себя трусом, но сейчас его пугала необходимость открыть Корделии правду. Теперь, когда стало ясно, как много она для него значит, Дэниел испугался, что не вынесет этого. А еще существовало наследство, о котором Корделия, очевидно, не подозревала. Но как бы сильно он ни нуждался в нем, Дэниел был готов пожертвовать им, чтобы не потерять Корделию. Если все сложится удачно, она ничего не узнает о наследстве до того момента, как они обвенчаются и будут на пути в Балтимор. Уоррен уже занялся всеми необходимыми приготовлениями, чтобы отплыть через неделю. Дэниел отогнал от себя мысль, что его молчание, возможно, было еще одним обманом. Следует надеяться, что когда Корделия узнает о наследстве, она перенесет свою симпатию с Уоррена на него, поскольку влюблена в него. Единственное, что изменилось, – его имя и положение в обществе. Если на все посмотреть здраво, он привлекательнее, чем Уоррен, и Корделия со временем это поймет.

Или задушит его голыми руками.

Подойдя к Корделии сзади и с трудом удержавшись от импульсивного желания наклониться и поцеловать ее в затылок, Дэниел обратился к ней со своей самой обворожительной улыбкой:

– Могу ли я пригласить вас на этот танец? – Он на мгновение затаил дыхание. – Леди Корделия.