Книга Таинственная женщина - Жорж Онэ

Молодой человек вошел, почтительно поклонился министру, который протянул ему руку, поздоровался с присутствующими и немедленно начал:

– Генерал, вы взяли с меня слово сообщать вам все, что произойдет нового по известному делу, – я пришел исполнить обещание… И я очень рад, что встречаю здесь также и господина судебного следователя.

– Что же вы хотите сообщить нам, молодой человек?

– Сегодня утром я получил вот это письмо.

И он положил на стол листок бумаги. Министр внимательно рассмотрел ее:

– Число не написано, формат самый популярный, бумага обыкновенная, почерк, очевидно, изменен, и никакой подписи. Рассмотрим теперь содержание письма: «Если вы хотите еще раз увидать ту особу, которую вы знаете и которая все еще любит вас, будьте в десять часов на площади Триумфальной арки, близ авеню Гош. Там будет стоять карета. Сядьте в нее, кучер ничего не спросит и привезет туда, где вас будут с нетерпением ждать». Прекрасно… Осталось только, чтобы вам завязали глаза… На что же вы решились?

– Я пойду на свидание.

– Без всяких предосторожностей?

– Это, генерал, другое дело! Но так или иначе, а я пойду. Я решил добиться разгадки этой тайны и добьюсь.

– Позвольте мне заметить вам, – мягко вступился судебный следователь, – что ваше намерение по меньшей мере неосторожно: из ста шансов девяносто девять говорят за то, что вас хотят завлечь в западню… Я знаю, на что способны люди, которым вы так легко хотите довериться, и настоятельно советую вам отказаться от этого намерения. Уже достаточно перенесли мы несчастий с тех пор, как началось это чудовищное следствие. Не преумножайте несчастья, подвергая себя почти несомненным опасностям из-за весьма ненадежного результата.

– Если письмо от нее, то мне нечего бояться.

– Черт возьми! – воскликнул генерал. – Вы очень самоуверенны.

Марсель спокойно ответил:

– Вы можете иметь об этой женщине свое мнение, составленное на основании имеющихся у вас сведений. Но я не могу забыть той искренности, которой были пронизаны ее слова. Других она, может быть, и обманывала, но со мной была правдива. Я не отвергаю, для всех она была предательницей, но мне она была верна и предана.

– Ну вот, – закричал генерал, – ведь он абсолютно уверен в том, что говорит! Какой же талант у этой женщины! Она каждого из них умеет убедить, что верна и правдива, и каждый верит ей! Но, черт возьми, не вы ли, друг мой, рассказывали мне, как она разыграла с вами отвратительную комедию, как она вытянула у вас объяснение насчет бумаг, запертых у вас в лаборатории? В то время, как она лежала в ваших объятиях, не она ли распорядилась дать знать своему сообщнику, что он может спокойно обыскать ваш дом и обокрасть вас? Не я же выдумал всю эту историю! Вы, черт возьми, сами поведали ее мне! Ну, знаете, ваша доверчивость близко граничит с наивностью.

– Генерал, мне нечего ответить вам: вы правы… Но, несмотря на это, уверяю вас, что я могу положиться на нее, и, если это действительно она вызывает меня, мне нечего бояться.

– А если не она? Если это ловушка, расставленная для вас негодяями, снующими около этой красавицы? Что же, вы пойдете любоваться ее глазками, чтобы попасться в сети ее сообщников?

– Я все-таки попытаюсь!

Старый служака ударил кулаком по столу:

– Вы очень храбры, месье Барадье! Мне по душе подобная настойчивость! Вально, не правда ли, вот молодец-то! Черт меня возьми, если я в свое время не поступил бы так же! Ну хорошо, ступайте туда… Но мы, со своей стороны, примем меры предосторожности, чтобы поддержать и защитить вас, если понадобится.

– Ах, генерал, прошу вас, не волнуйтесь ни о чем! Ваше вмешательство в это дело может все погубить! Если мне предстоит любовное свидание, то я не нуждаюсь в охране. Если же мне расставлена ловушка, то поверьте: те, кто ее расставил, будут настороже и заметят ваши приготовления, а это только увеличит опасность, которой мне придется подвергнуться, помощи же вы мне никакой не окажете… Если у меня и есть шанс выпутаться, то лишь при условии, что я пойду туда один или с кем-нибудь из своих, но без полиции… Будьте спокойны, я вооружусь как следует, со мной не так-то легко справиться…

– А вы знаете, где живет эта дама? – полюбопытствовал следователь.

– Нет. Ведь вы могли заметить, что в письме об этом ничего не говорится.

Тогда Майер, сделав глазами знак министру и полковнику, чтобы они молчали, сказал самым непринужденным тоном:

– Я нахожу, молодой человек, что ваши доводы не лишены смысла. Я счел своим долгом посоветовать вам быть осторожным, но я не могу заставить вас следовать моим советам. Вы хотите непременно отправиться на это свидание. Ну и ступайте. И не бойтесь, что я вмешаюсь и создам вам лишние затруднения. Но, так как в каждом деле всегда надо иметь в виду практическую сторону, скажите: чего вы добиваетесь, идя на зов столь опасной личности? Нравственного ли разъяснения или чисто материального удовлетворения?

– Сударь, – ответил Марсель серьезным тоном, – генерал Тремон был моим другом, а смерть его еще не отомщена… Нашу фабрику подожгли, причем мой дядя, я и мой слуга едва не сгорели, и это преступление остается пока ненаказанным. Тот человек, который помогал нам наблюдать за виновными, убит. Я хочу, пусть и рискуя жизнью, пролить свет на все эти факты… И даю вам слово: когда я приду к тому или иному убеждению, ничто не в состоянии будет помешать мне наказать виновных, путем ли передачи их в ваши руки или путем личной расправы с ними. Это как бы поединок между ними и мной. Они это знают столь же хорошо, как и я. Посмотрим, кто из нас одержит верх.

– Очень вам благодарен, сударь, за объяснение. Мне остается лишь пожелать вам успеха.

Марсель поклонился, обменялся рукопожатиями и вышел из кабинета. В коридоре до него долетел голос министра:

– Черт возьми, этот юноша – настоящий Барадье! У него в жилах кровь, а не вода. Но слишком уж он рискует!

Как только затворилась дверь, Майер вскочил с места и воскликнул с волнением:

– Ну, генерал, вот вам и случай захватить сразу всех этих мерзавцев! Мы ведь с вами нисколько не сомневаемся, что речь идет о том, чтобы завлечь Марселя Барадье в дом на бульваре Мало и там учинить над ним расправу! Вы сейчас говорили: «Надо принудить этих людей к сопротивлению и перебить их». Я не иду так далеко, но полагаю, что у нас есть полная возможность захватить их с поличным, что упростит все дело.

– Но ведь мы обещали молодому человеку не вмешиваться в его дела! – вскрикнул полковник Вально.

– Да я и не стану вмешиваться. Пусть он поступает как знает, я за ним следить не намерен. Я предоставлю нашим противникам полную свободу действий, но я не могу оставить без внимания того, что они задумали совершить. Иначе это было бы уж слишком глупо. Я не хочу, как молодой Барадье, играть в рыцарские чувства с подобными бандитами. Вот мой план: свидание назначено в десять часов, и раньше этого времени я не трогаюсь. Наступит ночь. Вы знаете местность у бульвара Мало? Он отделяется от Булонского леса рвом, в этом рве можно превосходно спрятать полицейских. Они подойдут ко рву со стороны леса, и их никто не заметит. У меня есть один сержант из тайной полиции, человек очень умный и решительный. Я ему дам надлежащие инструкции. Если господин Барадье прав и его действительно вызвали на любовное свидание, мои люди поплатятся только бессонной ночью, проведенной на чистом воздухе. Если же господин Барадье ошибается и ему грозит серьезная опасность, то вы ведь слышали, он говорил, что будет вооружен и намерен защищаться. При первом же крике, при первом выстреле мои люди врываются в дом и захватывают всех находящихся там. Если их встретят угрозами, они не обратят на это никакого внимания, если вздумают в них стрелять, они ответят тем же… И будет дипломатам по вкусу или нет, а раз их накроют с поличным на месте преступления, то дело пойдет своим чередом.