Книга Сети соблазна - Мэри Бэлоу

– Не желаете ли танцевать следующий танец со мной, Дора? – спросил он, нарочно отвергая всякое официальное обращение к ней.

Она улыбнулась и присела.

– Благодарю вас, милорд, – сказала она.

Джон Драммонд принялся расспрашивать его об овцах.

Танец оказался вальсом. Он понял это тогда, когда зазвучала музыка. Как это было странно – снова обнять Дору, оказаться так близко от нее. Все те же большие доверчивые серые глаза и добродушное выражение лица. Те же светлые завитки волос, хотя, конечно, уже не такие блестящие, как раньше. То же мягкое женское тело, только более полное, более зрелое.

Некоторое время они танцевали молча. Потом Дора сказала:

– Когда вы, милорд, были так добры и привезли домой Патрика, я забыла выразить вам свои соболезнования по поводу кончины вашего отца.

– Благодарю вас, – отозвался он. – Почему вы титулуете меня, вместо того чтобы называть по имени?

Она улыбнулась:

– Не годится фамильярничать с вами теперь, когда вы стали лордом Бэквортом.

– После того, что было между нами, Дора? – спросил он. Она вспыхнула:

– Вот уж не думала, что вы напомните мне об этом. Это было так глупо!

Глупо? После многолетних пережитых им страданий? Н-да.

– Тогда это имело большое значение, – с нажимом произнес он.

Она засмеялась. Волнующий смешок, который он уже забыл.

– Глупость, не более. И очень нескромная. У меня могли быть крупные неприятности.

Могли быть?

– Я в восхищении от вашей супруги, сэр, – продолжала Дора. – Она очень красивая. Вы должны ею гордиться.

– Я и горжусь.

– Меня так и не представили ей, – сказала Дора с тем же смешком. – Наверное, с тех пор как я вышла за мистера Драммонда, меня считают не вполне достойной особой. Но я вполне довольна, знаете ли.

– Вот как? Вы хотели бы познакомиться с Мэдлин?

– Я вижу, на ней надеты бриллианты Бэквортов, – заметила она. – На ней они выглядят гораздо лучше, чем на вашей матушке, если мне будет позволено так сказать, милорд. И с виду она гораздо больше похожа на герцогиню, чем ее светлость, бедняжка. Она ужасно худая и бледная, вам не кажется?

– Она только что оправилась после родов, – пояснил Джеймс.

– Но мой цветущий вид возвращается ко мне после родов очень быстро, – похвасталась Дора. – Спросите у мистера Драммонда. Нет, герцогиня всегда такая. Конечно, ведь это ужасно – знать, что на тебе женятся только потому, что ты происходишь из подходящей семьи, чтобы родить герцогского наследника. Она не может поверить, что он ее любит, правда?

И он ее любил? Ласкал ее? Негодовал, боролся, чуть ли не довел себя до безумия, когда ее вырвали у него, спрятали и навсегда отняли, выдав за другого? Во что превратилась его Дора?

Джеймс был потрясен.

– И все же, – сказал он, – она родила наследника, здорового мальчика, как все говорят. И сегодня вечером у них у обоих счастливый вид.

Когда танец окончился, Джеймс несколько неохотно повел ее знакомиться с Мэдлин, и женщины любезно беседовали до тех пор, пока их обеих не пригласили на следующий танец.

И снова Джеймса охватило чувство нереальности происходящего. Его жена познакомилась и беседует с его прежней любовницей, матерью его сына. И Дора, эта спокойная, безмятежная, чуть злобноватая – та девушка, из-за которой он столько лет страдал! Та девушка, которую он взял от скуки, потому что она была здоровой, хорошенькой и на все готовой. Та девушка, которую он любил, – в этом он убедил себя потом, когда пришло чувство вины.

Он подошел к группе, в основном состоящей из джентльменов, гостивших в поместье, и смотрел, как его жена танцует с герцогом, а Дора – с Эдамом Драммондом.

Любопытство его разыгралось. Неужели их связь так мало значила для Доры? Неужели она не заболела от любви к нему, как он всегда воображал? Неужели она не страдала так же сильно, как он, в то время когда ее оторвали от него, от дома и заставили выйти замуж, устроив ее брак с человеком ниже ее по рождению? Или она так вышколила свои чувства, что теперь просто очень хорошо притворяется? Неужели для нее так мало значило, что она родила их ребенка, и это не оставило на ней никаких следов долгих страданий? Неужели она может смотреть на отца своего старшего сына так безмятежно и говорить ему, что все, бывшее между ними, – не более чем глупость?

Ему чего-то не хватало. Никаких чувств к Доре у него не осталось. Удивительно, но он ничего не чувствовал и к своему сыну. Конечно, прошлое лучше оставить в покое, а не воскрешать – это никому ничего не даст. И конечно, все его надежды на будущее связаны с Мэдлин.

Но ему чего-то не хватало. После того как он танцевал, с Дорой и увидел, что она почти та же и вместе с тем совсем другая по сравнению с той, какой была в то время, когда он любил ее и спал с ней, его желание знать все стало еще сильнее.

После ужина он пригласил ее на контрданс. Но Джеймс не собирался прыгать с ней по паркету и большую часть танца быть разделенным с ней, как того требовали фигуры контрданса. Ему нужно было поговорить.

– Не найти ли нам спокойный уголок, где мы могли бы немного посидеть? – спросил он.

– Ах, милорд, право же, не знаю, – ответила она.

– Я хочу знать, что было с вами в эти десять лет, Дора. Когда-то мы были друзьями.

Хотя скорее друзьями-то они не были никогда, подумал он. Только любовниками.

– Ну ладно, у меня немного болит нога, – призналась она. – Мистер Драммонд купил мне новые туфли, и я боюсь их снять, потому что у меня на пятках волдыри, и я не смогу, наверное, снова их надеть.

Милая и беспомощная, беспокойная и разговорчивая Дора Бисли. Качества, которые были очаровательны в семнадцать лет.

Он вывел ее из бального зала и провел по коридору мимо комнат, которые были освещены и открыты для гостей. Большинство комнат были заняты – либо там играли в карты, либо сплетничали матроны и пожилые дамы. Были и пустые комнаты. Он провел Дору в маленькую гостиную и оставил дверь полуоткрытой.

– Вы помните нашу последнюю встречу почти десять лет назад? – спросил он.

Она вспыхнула.

– Мне бы не хотелось, чтобы вы мне о ней напоминали. Я была такая глупая! Но вы были такой пылкий, такой настойчивый и так влюблены в меня. – Снова волнующий смешок.

– А вы – в меня, Дора.

– Да, – подтвердила она. – Очень глупо. Вы были такой красивый, милорд. Вы и сейчас красивый, конечно.

– Зачем вы это сделали? – спросил он. – Зачем вы вышли за Драммонда, Дора? Вас принудили?

– Он был добрый, – ответила она, – и сказал, что хочет на мне жениться. Хотя, конечно, ему дали большое приданое за мной. Мой папа не оставил меня без средств, а его светлость добавил к тому, что оставил папа. Карл очень настаивал. Он сказал, что это для меня самое лучшее и что это спасет меня от гибели.