Книга Охота на «крота» - Кристофер Дикки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ясно. И?..
— Для Бетси и Мириам.
— Наличными?
— От самого директора ЦРУ.
Что-то здесь было не так. Совсем не так.
— Хочешь, чтобы я расписался за них?
— Нет.
Я разложил купюры на столе.
— Ух ты, здорово, — сказал я. — Никогда не держал в руках столько бабок.
— Да. Очень здорово.
— Но, Гриффин, откуда они?
— Главное, что они — твои.
— Гриффин, а что с деньгами из «Ла Мерсед»?
— Не знаю. Думаю, что счета долгое время будут находиться под арестом.
— Это ведь деньги не оттуда?
— Нет. Конечно, нет. Мне выдал их сам директор.
— Ты с ним на короткой ноге? И что он знает обо мне?
— Он знает достаточно.
— Верно, — сказал я. — Верно. Спасибо за кофе.
— Не за что.
— Забери деньги.
— Курт, что с тобой? Здесь хватит денег, чтобы как минимум построить новый дом. Бетси так хотела новый дом. И Мириам он нужен. Кроме того, здесь хватит на оплату ее обучения в колледже.
— Ага. В некотором роде комиссионные.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю о трехстах миллионах проклятых денег.
— Да пошел ты! Это то, что ты заработал. Я не знаю человека более достойного их, чем ты.
— Но мне так не нравится. Мне не нравится, что ты приходишь ко мне, как коммивояжер.
— Хочешь получить их в Лондоне? Тебя это больше устроит?
— Забудь, Гриффин. На этот раз все иначе. Я не могу их взять.
Гриффин положил на деньги свою широкую ладонь.
— Не можешь взять сейчас. Ладно. Но полагаю, они тебе еще пригодятся. Может, через какое-то время, когда ты все хорошенько обдумаешь, ты согласишься со мной.
Я глубоко вздохнул.
— Хорошо. — Я сделал пару глубоких вздохов, думая о Бетси и Мириам. — Обязательно. Я сообщу тебе. — Я положил деньги назад в конверт. — У тебя все нормально? Еще не оставил мысль уйти из Управления?
— Похоже, я остаюсь.
— Это все, что я хотел знать.
— Да. За последнюю неделю многое прояснилось. Люди, которые умеют анализировать… они поняли, что мы должны идти своим курсом. ФБР убрали из игры.
— Хочешь сказать, это случилось после того, как их стрелки вывели Ориенте из игры?
— Да, это долбаное Федеральное бюро расследований.
— Но ты был с ними, когда это произошло.
— Я приказал им не стрелять. Только если он нападет на тебя или побежит. Но ты же знаешь, у них нет привычки слушаться, особенно тех, кто работает в Управлении.
— Это точно. Ясно. Вот почему он получил семь пуль в живот, когда спокойно сидел рядом со мной.
— Я не знаю, что произошло, — сказал Гриффин. — Я в этом еще не разобрался. Но обязательно все выясню.
— Рад слышать это. — Пару минут мы просто сидели и пили кофе.
— Думаю, тебе пора, — сказал я.
Около двери мы обменялись рукопожатиями.
— Спасибо за все, Гриффин. Я очень благодарен тебе. — Я передал ему конверт. Он взял его, не сказав ни слова. — Только… больше не возвращайся.
Пока Гриффин шел к машине, я держал руку на стволе «моссберга», стоявшего около дверного косяка. Внезапно он обернулся, лицо у него было напряженным. Я поднял обе руки, показывая, что безоружен. Он улыбнулся. Сделав рукой жест, напоминавший салют, Гриффин сел в машину, взятую напрокат, и уехал.
С северо-запада надвигалась сильная гроза, и воздух на закате солнца стал тяжелым. В спальне было совсем темно, и я вдруг обратил внимание на мерцающие огоньки на участке за домом.
— Светлячки, — сказал я вслух. Они кружились, как искры невидимого костра, холодные и волшебные. — Только посмотри на них, милая, — продолжил я в пустой комнате. — Это светлячки.
Секунду спустя гроза разразилась мощной вспышкой молнии и громким раскатом грома. Я подошел к окну и стал слушать шум дождя, вдыхать его запах, приносимый ветром. Дождь шел стеной, его тяжелые капли прибивали насекомых к траве, лишая их сияния. Зигзаг молнии разрезал небо. Белый огонь обрушился на поля, осветил деревья и столбы изгородей, а потом над землей разнесся звук, похожий на грохот небесной битвы.
— Курт.
Я повернулся и увидел стоявшую позади меня Бетси.
— О, малышка, — почти простонал я.
Одежда, волосы и лицо у нее были мокрыми от дождя. Я прижал ее к себе.
— Осторожнее, — сказала она. — Бинты.
Но я все так же прижимал ее к себе, согревая теплом своего тела.
— Мне скоро нужно возвращаться к Мириам, — прошептала она. — Но я не хочу, чтобы ты всю ночь оставался один.
Парад должен был начаться в десять часов утра. Но в девять около парковки «Уэстфилд-хай» уже толпился народ. Оркестр играл весьма вольный вариант песни «Где-то там». Девушки в военной форме подбрасывали жезлы в воздух и ловили их, но иногда не успевали. Было шесть или семь платформ, на одной из них установили пещеру, из которой выглядывала голова бен Ладена из папье-маше, а сверху на него смотрел американский орел. Другая была оформлена в ковбойском стиле. На ней собрался настоящий цветник — девушки-ковбои из выпускного класса 2003 года. Повсюду были дети на двух- и трехколесных велосипедах. Через спицы колес их велосипедов были продеты красные, белые и голубые креповые ленточки, и на рулях закреплены вымпелы. В этом году я увидел и кое-что новенькое: из постоянных членов клуба «Здоровый образ жизни» кто-то собрал группу роллеров. Одним из роллеров была Рут. Она надела красные сатиновые шорты, красно-бело-синюю рубаху, а на голове красовался блестящий золотистый шлем велосипедиста.
— Разрази меня гром! — воскликнул я, когда она проезжала мимо.
— Потрясающе выглядишь, — не осталась в долгу она. — Вот уж не думала, что тебе так пойдет форма. О, ну ты и…
— А я никогда не думал, что ты увлекаешься роликами, Рут.
— Ну ты меня просто плохо знаешь. Разве Бетси тебе не рассказывала? — Она приняла эффектную позу.
— Нет.
— Ну конечно. Она всегда думает только о тебе, переживает, как бы с тобой чего не случилось. Но ты — самый сильный и смелый, а также самый красивый парень в добром старом Уэстфилде.
— Она здесь? Мириам с ней?
— Они ждут у памятника ветеранам. Мне пора, — сказала Рут и покатилась дальше.
Члены Общества ветеранов собрались в самую дисциплинированную группу. Некоторые из них, как и я, были в синем, но большинство одело свою старую форму или хотя бы китель. Около пятидесяти человек служило во Вьетнаме и почти столько же участвовало в войне в Заливе, в том или ином качестве. Человек двадцать пять прошло Вторую мировую или Корею. Я окинул их взглядом, надеясь увидеть стариков, воевавших в Первую мировую. Но все, кого я помнил по парадам своего детства, давно уже умерли. Ровно в десять часов они встали неплотными рядами. Я развернул флаг и вышел вперед. Маленький оркестр уэстфилдских флейтистов и барабанщиков заиграл марш, и мы двинулись по Мэйн-стрит.