Книга Блейз Уиндхем - Бертрис Смолл

— Вот оно что! — довольнопробормотал король ей на ухо. — У моей кошечки острые коготки! Значит, ейнравится моя любовь. Отвечай же, дорогая: она нравится тебе?

— Да, да! — задыхаясь, простоналаБлейз. — О Гэл!

Не прекращай эти чудесные муки! Неостанавливайся, умоляю тебя!

Чем больше он отдавал ей, тем сильнееразгоралось ее желание. Наконец-то, думал Генрих, он нашел женщину, страстностькоторой не уступала его собственной! Он не мог поверить, что эта милаяпростушка, несмотря на свою робость, способна превращаться в разъяреннуютигрицу. Он свирепо набрасывался на нее, пока Блейз не изогнулась под ним, и онне излился в ее тайный сад.

Румянец отхлынул от ее лица, но теперь, покаГенрих отдыхал, ее щеки медленно начинали розоветь. Поднявшись с кровати,король прошел через комнату к столу, где стоял графин с крепким красным вином.Наполнив два кубка, он вернулся в жаркую постель и укрыл одеялом Блейз.Осторожно притянув ее в объятия, он поднес кубок к ее губам.

Поперхнувшись, Блейз глотнула крепкого вина иобнаружила, что оно великолепно подкрепляет силы. Убедившись, что вино пришлосьей по вкусу, король глотнул из своего кубка.

— Ты сумела угодить мне; Блейз, —наконец произнес он. — Ты несказанно угодила своему королю.

— И вы тоже угодили мне, милорд, —отозвалась она.

Генрих рассмеялся, вспомнив, что прежде неслышал этих слов ни от одной женщины. Он не сомневался, что женщины довольныим, но ни одна открыто не признавалась в этом.

— Ты — словно струя свежего воздуха вмоей жизни, Блейз Уиндхем. Ни когда еще мне не доводилось любить такую женщину,как ты.

Он снова заговорил о любви. Как просто онобращался с этим словом, но в самом ли деле думал то, о чем говорил?

Впрочем, какая разница? Пока она — еголюбовница, и, несмотря на свою деревенскую наивность, Блейз знала, что в концеконцов им придется расстаться. Даже если церковь даст разрешение на развод скоролевой, Генрих Тюдор не женится на дочери нищего баронета из Херефордщира,какой бы страстной она ни была. Его женой должна стать принцесса.

Король задремал, положив на плечо Блейз своюльвиную голову. Под мужским обличьем таилась душа одинокого мальчика — Блейзвидела, каким беспомощным и добрым стало его лицо во сне. Сейчас она испытывалак королю почти материнские чувства и улыбалась самой себе в полумраке комнаты,освещенной отблеском огня из камина. Но в любви он был отнюдь не мальчиком —это Блейз поняла, несмотря на свою неопытность. Долг каждого подданного —служить королю, подумала она, и она будет служить ему телом до тех пор, покаэто угодно Генриху.

Он сказал, что любит ее, и Блейз подозревала,что в каком-то смысле он сказал правду. По крайней мере в этот миг он верилсвоим словам. Генрих Тюдор не был скуп, и Блейз понимала: когда-нибудь, когдапридет пора расстаться, он не забудет отблагодарить ее. Вероятно, он выберетдля нее мужа, и ей придется послушно выйти замуж, ибо теперь Блейз понимала:женщине нужна мужская защита, чтобы выжить в этом жестоком мире. А пока, вобъятиях короля, она была в безопасности и, что еще важнее, могла нетревожиться за судьбу Ниссы. По крайней мере в заботе о дочери она не обманетожиданий Эдмунда.

Глава 10

Началось лето, и двор перебрался из Гринвича вблизлежащий Элтем. Так же как и Гринвич, Элтем окружали обширные парки. Здеськороль и его свита проводили дни, охотясь с соколами и с собаками, играя в шарына лужайке, стреляя из луков. Король развлекался, обучая Блейз стрелять, и, кего изумлению, она очень быстро стала метким стрелком.

— Ей-богу, дорогая, мне придется датьтебе офицерский чин, если начнется война, — одобрительно заметил оноднажды теплым летним днем.

Стояла настолько теплая погода, что онизачастую проводили на воздухе целые дни, уходя во дворец лишь с наступлениемтемноты. Устраивались многочисленные пикники, балы и катание на лодках по озерув королевском парке. Но король часто покидал общество еще ранним вечером, ибоновая возлюбленная не наскучила ему и он по-прежнему изумлялся силе ее страсти.Однако в поведении Блейз на людях не было ничего вызывающего — «Тихаялюбовница»— так прозвал Блейз кардинал Уолси, и это прозвище сразу прилипло кней. В отличие от своих предшественниц, Элизабет Блаунт и Мэри Болейн, БлейзУиндхем не воспользовалась вниманием короля, чтобы завладеть властью. При дворенаходились люди, которые считали, что попросту глупо упускать преимущества,открывающиеся перед нею, как перед фавориткой короля. Они не понимали женщины,которая предпочитала не разрабатывать эту золотую жилу, чтобы помочьродственникам и друзьям, что все считали вполне естественным делом. Лишьнемногие, вроде Томаса Мора, догадывались, что прекрасная молодая вдова нестремилась завоевать расположение короля и, хотя служила ему верой и правдой,предпочитала делать это с достоинством и скромностью, какие только возможны дляженщины в ее положении. Она не нажила себе врагов, и даже те, кто считал ееглупой из-за явного недостатка тщеславия, вскоре были покорены ее добротой,учтивыми манерами, мягким остроумием и обаянием.

Двор вновь переехал — на этот раз в Ричмондскийдворец в Суррее. Некогда на том месте, где сейчас стоял Ричмондский дворец,располагался Шин-Мэнор. Когда королю было всего семь лет, Шин-Мэнор сгорел наРождество — как раз в то время, когда в нем разместилось королевское семейство.Через два года король Генрих VII перестроил поместье, назвав его Ричмондом внапоминание о титуле эрла, который он носил до тех пор, пока не завладелкороной Англии после Ричарда III.

Ричмонд представлял собой огромное строение вготическом стиле с мощеным двором. Королевские покои располагались в отдельномкрыле, украшенном четырнадцатью башнями и множеством окон. Прибыв в Ричмонд,король обнаружил здесь королеву Екатерину и принцессу Мэри.

Блейз охватило смущение. Уверения Генриха втом, что его брака более не существует, до сих пор успокаивали ее.

Король еще не просил королеву о разводе, неуспев набраться смелости, и кроме того, он любил свою дочь, которую уже давноне видел. Так что в Ричмонде Блейз были отведены покои на почтительномрасстоянии от комнат королевы и короля.

Екатерине Арагонской уже исполнилось сороклет. Годы неудачных беременностей и родов жестоко расправились с ее некогдахорошеньким лицом, взиравшим на мир из-под замысловатого и тяжелого головногоубора. Хотя королева и одевалась в самые роскошные и изысканные наряды, из-замаленького роста и полноты она выглядела в них нелепо.

С годами она все больше полнела, а цвет еелица и в молодости был желтоватым. Блейз заметила, что, сидя бок о бок застолом, король не обмолвился с королевой ни словом.