Книга Самоубийство - Виктор Суворов

Но в данном случае объяснить случившееся сталинской глупостью не выйдет. В Нюрнберге советские судьи делали то, что им нравилось, но все же они были в меньшинстве. Советский обвинитель только один, а западных — трое: от США, Британии и Франции. Как же, господа великие юристы демократического Запада, получилось, что вешали не самых достойных? Вы-то куда смотрели?

Каждый советский человек слышал, что был какой-то там процесс в Нюрнберге, знал наши обвинения и помнил результат: кого надо, того повесили.

Так ли?

Вот тут меня и прижмут к стенке: так ты гитлеровцев защищаешь!

Нет, господа, я обвиняю сталинский режим в том, что он мало вешал гитлеровцев. А если и вешал, то почему-то не тех, кого следовало.

Интересно почему?

ГЛАВА 17ЗАЧЕМ СТАЛИНУ БЕССАРАБИЯ?

Зашедший в тупик и полный страха Гитлер решился в июне 1941 года повернуть на восток и напасть на Советский Союз.

Б. Х. Лиддел Гарт. Стратегия непрямых действий. М.: ИЛ, 1957. с. 336.

— 1 -

Между Балтийским и Черным морями — непроходимые болота Полесья. Эти болота рассекают весь театр военных действий на два русла, на два стратегических направления. Противник, который идет на Россию с Запада, должен выбирать направление главного удара: севернее Полесья или южнее. Традиционно завоеватели с Запада шли севернее Полесья: Варшава — Брест — Минск — Смоленск — прямой путь на Москву. Перед стратегами Гитлера тоже стоял вопрос: главный удар севернее болот или южнее?

Стратеги Гитлера решили: главный удар — севернее, вспомогательный — южнее. В 1941 году у Гитлера было четыре танковые группы. Из них для действий севернее Полесья выделялись три, южнее — одна.

Советская разведка знала о сосредоточении германских войск, знала, что против Прибалтики и Белоруссии будут действовать три танковые группы, против Украины — только одна. Что надо было делать советскому командованию? Раз главный удар немцы готовят севернее болот, значит, и главные силы Красной Армии надо иметь там же — на Западном направлении.

Если бы даже советская разведка ничего не знала о планах Гитлера, то и тогда следовало держать главные силы на Западном направлении. Даже не самому умному ефрейтору ясно: через Белоруссию и Смоленск — прямой ход на Москву.

Группировка войск — это, образно говоря, положение шахматных фигур на доске. Генеральный штаб — мозг армии. Начальник Генерального штаба — это самый толковый и умный генерал во всей армии. Это он расставляет фигуры так, чтобы партию не проиграть. С февраля 1941 года Жуков — начальник Генерального штаба. И вот ситуация: 22 июня немцы нанесли главный удар севернее Полесья, разгромили советские армии в Белостокском выступе, теперь германские танковые группы могут рвануть на Смоленск и Москву… а у Жукова главные силы не тут, а южнее Полесья. Вопрос: где же хваленая гениальность Жукова? Наиболее угрожаемое направление — севернее болот, завоеватели с Запада всегда шли севернее, а Жуков главную группировку развернул южнее.

Последствия жуковской расстановки сил были катастрофическими. Для отражения удара на Москву пришлось дивизии, корпуса и армии под бомбежкой срочно грузить в эшелоны и гнать с Юго-Западного на Западное направление. Там, опять же под бомбежкой, эшелоны разгружать и с колес бросать в сражение. Получалось так: штаб 16-й армии прибыл из-под Шепетовки под Смоленск и разгружается, а батальон связи — неизвестно где. Без связи нет управления войсками. Целая армия — без управления. Вот это то, что надо называть обезглавленной армией. И виноват в этом не Сталин, очистивший армию от Седякиных и Алкснисов, а Жуков, который в мае и начале июня большую часть армий Второго стратегического эшелона двинул не в Белоруссию, а на Украину.

Это только один пример. А таких примеров — уйма. В 19-й армии, которую перебрасывали из района Черкасс под тот же Смоленск, та же картина: артиллерия разгружается тут, а снаряды в эшелонах еще не прибыли. Танкисты прибыли, а ремонтники едут. Штаб дивизии тут, а полки далеко отстали…

Вопрос: о чем же думал гениальный Жуков перед немецким вторжением? Почему самым сильным военным округом Советского Союза перед войной был и оставался не Западный, который стоял на самом опасном направлении, а Киевский?

— 2 -

Дело вот в чем. Если бы Жуков думал об обороне, то он, понятно, самую мощную группировку советских войск развернул бы на самом угрожаемом направлении — севернее Полесья. Но Жуков не думал об обороне и не планировал ее. «Направление сосредоточения основных усилий советским командованием выбиралось не в интересах стратегической оборонительной операции (такая операция просто не предусматривалась и не планировалась…), а применительно совсем к другим способам действий». Это заявил заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР генерал армии М. А. Гареев в центральном органе Министерства обороны СССР («Красная звезда». 27 июля 1991 г.).

Советское военное искусство и военное искусство всех времен и народов знает только два основных вида боевых действий: наступление и оборона (Краткий словарь оперативно-тактических и общевоенных слов. М.: Воениздат, 1958. с. 61). Все остальные способы боевых действий — только производные от двух главных. По своим целям операции могут быть только наступательными или оборонительными (Советская военная энциклопедия. Т. 6. с. 64). Можно придумать еще множество других названий операциям, но все они будут лишь вариациями наступательных или оборонительных действий. Так вот, советское командование перед германским вторжением разрабатывало какие-то операции. Есть множество свидетельств того, что Жуков, Ватутин, Василевский, все генералы и офицеры Генерального штаба накануне войны работали по 16-17 часов в сутки без выходных и праздников. Они что-то планировали.

Но это что-то, по заявлению генерала армии Гареева, не было обороной. Жуков оборонительную операцию не предусматривал и не планировал.

Вот вам задача на сообразительность. Что-то готовилось. Это что-то могло быть или обороной, или наступлением. Оборона отпадает.

А что остается?

— 3 -

Если мы готовим внезапный всесокрушающий удар по Германии и ее союзникам, то нам тоже приходится выбирать направление главного удара: севернее Полесья или южнее.

Если ударим севернее, то попадем в Восточную Пруссию, а она сильно укреплена и населена немцами, которые будут сопротивляться. На этом направлении мы идем вперед вдоль берега Балтийского моря, поэтому все реки и речушки мы вынуждены форсировать в их нижнем течении, почти у самого их устья. Среди этих рек — две мощные водные преграды: Висла и Одер. В своем среднем и особенно нижнем течении — это предельно трудные для форсирования реки.

Если же мы ударим южнее Полесья, то картина меняется. Мы попадаем в район Кракова. Тут живут поляки, которые после двух лет германской оккупации встретят нас цветами и помогут в нашем благородном деле. Тут, на равнинах Польши, нет сверхмощных современных укрепленных районов. Нам не надо тратить огромных усилий на форсирование рек. В верхнем своем течении они не являются серьезными преградами. Мы наносим удар южнее Полесья, идем вперед, и наш правый фланг защищен горами Чехословакии. Наступающим войскам надо будет беспокоиться об обеспечении только одного своего фланга, а другой прикрыт. Удар из района Львова на Краков рассекает гитлеровскую коалицию, отрубает от Германии всех ее восточных союзников: Словакию, Венгрию, Румынию и Болгарию.