Книга Чужой - Жюльетта Бенцони

– Вы не представляете, сколько работы выпало на его плечи, и ту преданность, с которой он ухаживал за моим Александром. Это замечательнейший из людей, Гийом, и да благословит вас Господь за то, что у вас есть такой друг! Кстати, – добавила Роза, беспомощно разведя руками, – я совершенно не представляю, как мне его отблагодарить.

Гийому, напротив, это было хорошо известно, и он испугался. Какова должна быть любовь Франсуа к этой встреченной им впервые женщине, что он обрек себя на смертельный риск! Но не ему открывать Розе тайну канадца, тем более если хозяйка Варанвиля и не подозревает, какие чувства внушила этому спокойному, невозмутимому, тихому человеку. Но ответить что-то было надо:

– Я хорошо знаю Франсуа. Ему будет достаточно вашего «спасибо». Однако, когда в доме будет наведен порядок, пригласите его провести несколько дней рядом с вашей улыбкой и вареньем Мари Гоэль. Я думаю, он будет на верху блаженства.

Но Роза, глядя прямо на Гийома зелеными глазами, сердито фыркнула:

– Вы с Луны свалились, Гийом? Да Франсуа уже несколько дней известно, что мой дом всегда открыт для него, что он может оставаться здесь так долго и приезжать так часто, как захочет. После того что он сделал, я буду последней из неблагодарных, если не стану почитать его настоящим членом нашей семьи. Больше того: Мари его обожает, а Александр, которого обычно трудно чем-либо соблазнить, испытывает к Франсуа глубочайшее почтение.

Ай!.. Какой же неприятный укол ощутил Тремэн в области сердца! Не смея задерживать на нем внимание, он решил поразмыслить об этом позже, в тиши своего логова посреди древних фолиантов.

– Не знаю, что и сказать вам, Роза, – просто ответил он. – Ну придумайте что-нибудь сами. И вообще, возможно, отныне вы знаете Франсуа лучше меня. Мы ведь с ним не видели друг друга много лет...

Покинув Варанвиль, Гийом возвращался домой со странным и пренеприятнейшим чувством, что у него что-то украли. Он был недоволен всем, всеми и в первую очередь самим собой. Впрочем, упрекать Франсуа ему было не в чем: канадец бросился на помощь любимой, ни на секунду не задумавшись, что рискует собственной жизнью. В самом деле, Пьер Аннеброн весьма и весьма сомневался, что Ньель когда-либо болел оспой. «Эта гнусная болезнь всегда оставляет хотя бы несколько отметин!» – заявлял он.

Лицо же Франсуа было розовым и свежим. Не в чем упрекать и Розу: ее, несомненно, тронуло самопожертвование канадца, его преданность. К тому же голубые глаза цвета горечавки, радушная улыбка, ровное хорошее настроение и мужественная фигура человека, привыкшего жить на свежем воздухе, не могли не покорить женское сердце. «Мы одного с ним возраста, – размышлял Гийом, – почему бы ей не предпочесть Франсуа?» Из прошлого опыта он знал, что дочь Евы трудно предсказуема и любому нормальному человеку всегда нелегко ее понять.

Добравшись до Тринадцати Ветров, он заметил в окне Лорну Девушка стояла возле окна, наполовину закрытого тяжелыми шторами. Гийом почувствовал еще большее раздражение. Он совсем позабыл о племяннице, однако один Бог ведает, как она отравляет ему жизнь. Она сделалась в доме яблоком раздора, червем грызла его душу: при виде Лорны Гийома раздирали два желания – либо избить ее, либо заняться с ней любовью... Ему даже случалось мечтать, как он делает и то, и другое одновременно, что, в общем-то, было бы вполне по-семейному, но ее яркая красота не могла никого оставить равнодушным. Во всяком случае, одно было известно абсолютно достоверно: молодой Брент сходил по Лорне с ума.

Остановив Сахиба возле конюшни, Тремэн позволил себе несколько мгновений просто полюбоваться собственным домом. Легкая дымка не скрывала ни мягкого блеска светлого камня, ни элегантности его линий. Великолепный дом, в нем так удобно жить среди детей и нескольких преданных друзей, несмотря на внешние неурядицы и трудности. Мир и покой его дома всегда казались Гийому какими-то исключительными. В последнее время он потерял покой и теперь хотел вновь его обрести. В конце концов человек в его возрасте имеет право на спокойную жизнь!

– Какие новости, месье Гийом?

Тремэн опустил глаза и увидел возле головы его лошади взволнованные глаза Дагэ и тревожные глубокие складки на его переносице. Он тотчас устыдился: не время копаться в собственной душе, сегодня он – вестник радости, хотя по его виду этого не скажешь. Лицо Гийома преобразилось.

– Самые наилучшие, дружище! – воскликнул он, осторожно вытаскивая поврежденную ногу из стремени – в эту промозглую погоду она всегда у него немного побаливала. – Александр, кажется, пошел на поправку, в Варанвиле праздник!

– Больше никто не заболел? Мадам баронесса в порядке?

– В полном! Что касается месье Франсуа и нашей Белины – один спит мертвым сном, другая сжигает во дворе все, к чему прикасался больной...

Навстречу Гийому уже бежала вся четверка детей, за ними – Элизабет и Потантен. Новость была встречена бурными возгласами и слезами, которые девушка побежала утирать в свою комнату. Ей было просто необходимо смыть слезами накопившуюся за эти дни тревогу. Потантен предложил оросить шампанским вечернее меню, которое стараниями мадам Белек наверняка будет на уровне знаменательного события. Это было в традициях Тринадцати Ветров, и Гийом согласился, лукаво взглянув на дворецкого, – Потантен не упускал случая вытащить из погреба бутылочку доброго шампанского...

Гийом шел к дому, положив руки на плечи обоих сыновей, вдруг Артур остановился:

– С вашего позволения, отец, я сообщу новость сестре. Пора ей выходить из укрытия, если не хочет выглядеть смешной и... надоедать вам.

– Кто тебе сказал, что Лорна мне надоела? Она боялась? Ну кто же упрекнет хорошенькую женщину, которая боится за свою красоту? Вполне объяснимая слабость!

Узкое лицо с вполне сложившимися строгими чертами озарилось легкой улыбкой.

– Спасибо за снисходительность, отец, но Лорна – не слабая женщина. Наоборот, она сильная, дерзкая, отважная, особенно там, где имеются препятствия, – их она терпеть не может. Но есть вещи, которых я лично не приемлю: например, Лорна нанесла оскорбление Виктории и Амелии, сочтя их заразными. Так вот, если этим вечером она не отужинает с нами, я больше не сяду с ней за один стол!

Удивленный и довольный решимостью подростка, Гийом тихо ответил:

– Как сочтешь нужным.– А потом, окликнув, добавил: – Для облегчения переговоров можешь сообщить сестре, что я готов отвезти ее в Овеньер, как только она будет готова... состояние дорог уже вполне сносное...

За несколько минут до начала праздничного ужина в гостиной появилась одетая в лиловое муаровое платье Лорна, плечи ее были обнажены, как на королевском приеме, на длинной худой шее – жемчужное колье и старинная камея. Все присутствующие застыли в оцепенении.

Делая вид, что ничего не замечает, Лорна направилась прямо к девочкам Варанвиль, с умилением поглядела на них, наклонилась и расцеловала.

– Рада познакомиться с вами наконец и счастлива узнать, что ваш брат отныне вне опасности. Надеюсь, вы на меня не в обиде за то, что так долго не показывалась на людях? Я неимоверно плохо себя чувствовала...