Книга Орион - Бен Бова

– Ормузд…

Ариман презрительно осклабился.

– Ормузд – даже не настоящее имя того, чьим холопом ты, по сути дела, являешься. Впрочем, о чем тут говорить! Ормузд и Ариман не более чем условные образы, доступные для убогого сознания людей.

Все разраставшийся во мне гнев заставил меня забыть об осторожности.

– Я знаю достаточно, чтобы понять вашу цель, – выпалил я.

– По-моему, я и не скрываю, к чему стремлюсь! – небрежно бросил Ариман. – К сожалению, мне потребуется больше времени, чем я рассчитывал. Я не остановлюсь ни перед чем. Пусть Ормузд бьется над сохранением континуума. Мне нечего терять, ты понимаешь это, Орион? Мне нечего терять!

Его красные глаза, казалось, готовы были испепелить меня. Я чувствовал силу его гнева, его ненависти и чего-то еще, чего я не мог точно определить. Может быть, это была скорбь, вечная, непреходящая скорбь, страшная в своем нечеловеческом величии?

– Вы никогда не добьетесь своего, – резко заявил я. – Что бы вы ни делали. Ваша песенка спета.

– Неужели? – с иронией осведомился он.

– Вы обречены, – упрямо повторил я. – Никому не дано остановить прогресс человечества.

Он положил свои могучие руки на деревянный столик-алтарь и угрожающе наклонился вперед.

– Ты глупец, Орион. Что ты знаешь о времени? Из того, что тебе удавалось выиграть, когда мы встречались раньше в других местах и эпохах, – продолжал он, прежде чем я успел ответить, – отнюдь не следует, что ты и здесь обязательно добьешься успеха. Пойми же наконец, время подобно реке или скорее океану. Оно вечно находится в движении, поглощая одни земли и создавая другие. Оно способно меняться. Если я добьюсь успеха здесь, эпохи, в которых мы уже встречались, обратятся в первозданный хаос, а события, свидетелями которых ты был, никогда не произойдут.

Он замолчал и несколько минут задумчиво созерцал свои пальцы.

– Я не верю вам, – с трудом выдавил я.

Ариман равнодушно пожал плечами.

– У меня неплохие шансы победить, Орион. Думаю, на сей раз мне это удастся. И тогда все твои аргументы обратятся в ничто. Мы никогда уже больше не встретимся, о чем я, кстати, ничуть не жалею.

Тут наши чувства полностью совпадали.

– И ты понимаешь это не хуже меня. Все рано или поздно приходит на круги своя. Я уничтожу вас. Хомо сапиенс перестанет существовать. Никто не пожалеет об этом. Вы канете в небытие, словно вас никогда и не было. Мой народ займет ваше место.

– Никогда, – вырвалось у меня, но так тихо, что я сам едва смог расслышать собственные слова.

– Твои протеже не перейдут к оседлому образу жизни, – продолжал Ариман. – Люди останутся жалкой горсткой бродячих охотников, которые рано или поздно уничтожат сами себя в межплеменных войнах. Мне даже не придется прилагать особых усилий, чтобы все устроить. Достаточно позаботиться о том, чтобы пути нескольких племен пересеклись во время их скитаний. Врожденная кровожадность твоих сородичей довершит остальное.

– Племена далеко не всегда воюют между собой, – возразил я. – Они отлично уживаются вместе здесь, в долине.

– Только потому, что у них нет причин ссориться. Сейчас хватает еды для всех. Но долго так продолжаться не может. Популяция животных сокращается день ото дня. Твои сородичи подохнут с голоду, даже если предварительно не перережут глотку друг другу.

– Они займутся сельским хозяйством.

– Не тешь себя иллюзиями, Орион. Я позабочусь, чтобы этого никогда не произошло. Люди обречены.

– Вы не сможете уничтожить всех.

– А мне и не надо так напрягаться. Холод сделает все лучше меня. Ледник еще покрывает значительную часть северного полушария. Мест, пригодных для обитания, не так уж и много. Мне некуда спешить. В моем распоряжении сколько угодно времени. Подумай об этом, Орион. Признай свое поражение.

Я промолчал, мрачно прикидывая свои шансы заставить его подавиться собственными словами.

– И в конце концов, – продолжал Ариман, очень довольный собой, – когда с людьми будет „окончено, континуум рухнет сам собой и ваша вселенная превратится в черную дыру.

Такого я уже не мог вынести. Я прыгнул на него. Он ждал этого, а возможно, и специально провоцировал меня на очередной безумный поступок. Удар в лицо остановил меня прежде, чем я успел добраться до его горла.

Первое, что я услышал, когда снова очнулся, был равномерный звук падавшей воды. Я лежал на холодных камнях в абсолютной темноте. Если я еще и не умер, то не слишком многим отличался от покойника. Попытавшись принять сидячее положение, я тут же больно ударился головой. Ощупав камни вокруг себя, я убедился, что нахожусь на узком карнизе, не больше двух футов шириной и меньше фута высотой.

Ариман исчез. Впрочем, я не ожидал ничего другого. Мой противник не хуже меня знал цену времени. Игра вступала в решающую фазу, где ставкой было само существование человечества.

Перевернувшись на живот, я попытался определить глубину пропасти слева от меня. После нескольких минут поисков мне удалось найти подходящий камень. Швырнув его вниз, я стал ждать. Прошло довольно много времени, прежде чем я услышал всплеск воды. Пропасть была страшно глубока. Мне ничего не оставалось делать, как только ползти в единственно доступном для меня направлении. Температура вокруг меня заметно повысилась. Судя по всему, я находился недалеко от места, где бурлила магма вулкана. Остановившись, я попытался обдумать положение, в котором оказался.

Что собрался предпринять Ариман? Ответ был достаточно очевиден. Уничтожить племя Козы. Но каким образом? Набег не принес успеха, и вряд ли следовало ожидать его повторения. Люди Дала будут теперь более осторожны. Но Ариман не мог не предусмотреть запасной вариант. Умел ли Князь Тьмы контролировать силы природы? Если да, то землетрясение стало бы для него наилучшим выходом.

Звук падавшей воды навел меня на новую мысль. Если Ариману с помощью огня магмы удастся растопить ледник Арарата, поток воды сметет все живое на своем пути. Долина уже никогда не станет центром будущей земледельческой цивилизации. Судя по нараставшему гулу, поток на дне пропасти становился все более бурным. Похоже, пока я размышлял, Ариман уже начал воплощать свой план в жизнь. Если я не приму срочных мер, вполне вероятно, мне придется стать первой его жертвой.

Смерть всегда страшила, сколько бы раз ни приходилось смотреть ей в лицо. Ормузд, вероятно, смог бы еще не раз воскресить меня, но чем больше я узнавал о Золотом боге, тем меньше уважения испытывал к нему. Обладай он достаточным могуществом, чтобы самому справиться с Ариманом, вряд ли ему потребовалась бы моя помощь. Спору нет, ему дважды удавалось вернуть меня к жизни и переместить в нужную для него точку пространственно-временного вектора, но он никогда не помогал мне. Обычно я оказывался один на один со своими проблемами. Ждать помощи от Ормузда было не менее нелепо, чем рассчитывать на милосердие Аримана. В этом отношении все боги очень похожи. Что мне оставалось делать?