Книга Косово Поле. Россия - Дмитрий Черкасов

Тут Чернов свои силы переоценил.

Операция прошла успешно. Влад даже ассистировал подпольному лепиле1 и воочию убедился, что семь граммов свинца наделали немало бед. Пробив кожные покровы и мышечную ткань, пуля отсекла довольно большой кусок плечевой кости и повредила нервный ствол.

1 Лепила (жарг.) – врач.

Ни о каком мгновенном излечении и речи быть не могло.

Димону предстояло провести в постели несколько дней и еще месяц после этого беречь руку, подвешенную на плотной повязке, затем – полгода разрабатывать ее специальными упражнениями.

К тому же журналист потерял литра пол-гора крови, пропитавшей десять метров бинта из аптечки и забрызгавшей сиденье джипа.

После укола Чернов отключился.

Рокотов взял с доктора обещание, что тот не позволит Димону покинуть койку раньше срока, выдал пять тысяч долларов и ретировался.

Вторая причина была посерьезней.

Вернее, гораздо больше задела Влада.

Проезжая мимо бывшего своего дома, Рокотов на минуту остановил машину и поинтересовался у знакомых наркоманов, не появлялись ли в квартире Азада сотрудники милиции и не искали ли они кого-нибудь из знакомых Вестибюля-оглы.

Да, появлялись. И спрашивали некоею Барбекю.

Но окрестные торчки ничем смурным стражам порядка помочь не смогли, ибо не знали никого с таким погонялом.

Еще в квартиру Азада приходил новый владелец.

Услышав о новом владельце, Влад вышел из “мерседеса” и вручил самому говорливому и знающему двести рублей.

Торчки подробно описали приходившего жильца и даже дали номер синей “вольво”, на котором того подвез к дому какой-то мужик. Водитель из машины не выходил, но у наркоманов сложилось впечатление, что он-то и был хозяином, а владелец – просто пешкой.

Вернувшись в арендуемую квартиру, Рокотов вышел через Интернет на базу данных ГИБДД и в течение пяти минут установил, что владельцем “вольво” является Николай Ефимович Ковалевский, тот самый борец за права очередников, что захапал квартиру самого биолога.

В картинке возник новый фрагмент. Рокотов озверел.

Ковалевский и те, кто за ним стоял, потеряли остатки совести. Им было мало квартиры Влада. Спустя три дня после смерти Азада они наложили руку и на его имущество.

Всё не нажрутся, сволочи! Рокотов отхлебнул чаю. “Ковалевского надо гасить. Убрав его, я расчищаю себе поле для маневра... Пока суть да дело, пока будут разбираться, пока искать, на кого бы еще квартиру оформить, я могу многое успеть. К примеру – заявиться к себе домой как ни в чем не бывало. И сделать удивленные глаза. Мол, знать ничего не знаю, ведать не ведаю, это моя хата, так что попрошу очистить помещение. В первом приближении годится. Детали обмозгую позже...” Биолог отставил пустую чашку. “Адрес офиса у меня есть, Эта сволочь меня в лицо не знает. Что ж, мне и карты в руки. Сейчас полдень, он явно на месте...”

Владислав поднялся из-за стола, вымыл посуду, тщательно проверил содержимое карманов и выложил всё лишнее.

В час дня серый джип “мерседес” въехал во дворик у здания жилконторы и припарковался в ряду “Жигулей”.

Первый заместитель столичного мэра едва не сбил с ног своего шефа, когда распахивал дверь в здание Совета Федерации.

– Глаза протри! – бросил Прудков, оттесняемый свитой от толпы журналистов с диктофонами и фотоаппаратами.

– Извините, босс, – Страус посторонился и наклонился к уху градоначальника, – спешил...

Мэр взял заместителя под руку и отвел за колонну. Со стороны низкорослый Прудков и кряжистый Павлиныч смотрелись как два недавно поссорившихся, но успевших помириться педераста.

Причем Страус исполнял роль жены.

– Ну, что у тебя?

– Достал...

– Что достал?

– Э-э, – заместитель воровато огляделся, однако никого рядом не обнаружил, – о чем говорили... Три тонны.

– Откуда столько? .

– Недавно завод один закрыли оборонный. Склады еще не опечатали... Вот и взяли.

– Потом не хватятся?

– Не... Всё чисто. Полкан1 один знакомый подсобил. Мы ему участочек на Рублёвке в прошлом году выделили. Наш человек...

1 Полкан (жарг.) – полковник.

– Славно. – На лице мэра появилась довольная гримаска. Кожа на лбу сморщилась, глаза превратились в узенькие щелочки, нижняя губа несколько отвисла. Удовлетворенный чем-либо Прудков походил на достигшего неожиданного оргазма самца макаки. – Очень славно... Где разместили?

– Пока на третьей площадке...

– Ага! Кто ответственный?

– Сторож, – хихикнул Павлиныч. – Думает, что это сахар...

– Не стырит?

– Не, не возьмет... Старичок проверенный.

– Смотри у меня! – мэр грозно нахмурился. – Чтоб не получилось как с унитазами.

Завезенные на одну из строек четыре сотни импортных сантехнических агрегатов испарились по вине сторожа, выпивавшего со случайными знакомцами в бытовке и отрубившегося после лозы портвейна с клофелином.

Унитазы подельники собутыльников сторожа загрузили в два КамАЗа и убыли в неизвестном направлении. Мэр с приближенными потеряли двести тысяч долларов.

– Мой человечек будет проверять.

– Хорошо, – лицо Прудкова разгладилось и опять приобрело чуть задумчивое выражение, – я пришлю людей.

– Долго ждать?

– Сегодня или завтра... Подожди меня здесь.

Столичный градоначальник поднялся лифтом на этаж, где был расположен его кабинет, перехватил пробегавшего мимо помощника и одолжил у него радиотелефон.

Помощник не удивился.

Скупость московского мэра была общеизвестна. Он вечно “забывал” расплатиться за обед к ресторане, “терял” кредитные карточки, “случайно” оставлял в машине свой мобильник. За все платили подчиненные.

Но не роптали.

Прудков, воруя сам, не мешал делать бизнес другим. Поэтому небольшие траты не отражались на финансовом благополучии приближенных к московской казне.

Мэр прошел в конец коридора, набрал между народный номер и минуту ждал соединения.

Сигнал радиотелефона был принят спутником связи, переадресован на ретранслятор Москвы и поступил на обычный телефон в обычнейшей московской квартире.

– Это я, – тихо сказал Прудков и вежливо раскланялся с отстраненным Генеральным Прокурором, ходившим каждый день в Совет Федерации, как на работу, и убеждавшим сенаторов вернуть его на должность. – Всё готово... Третья площадка, три тонны... Сахар в мешках... Можно забирать... Да, от Страуса... Лучше сегодня...

Закончив краткую беседу с неизвестным ему в лицо собеседником, мэр отдал телефон помощнику и с достоинством удалился.