Книга Великолепный - Джилл Барнет

Однако рыдания Клио не прекращались.

– Как вы могли так поступить?!

Меррик аж взвился с криком:

– Да что, черт побери, я такого сделал? Я вас не понимаю. Любая женщина была бы рада принимать короля на своей свадьбе. Это – большая честь!

– Я знаю, – всхлипнула Клио. – Но я буду опозорена навечно. Камроуз не готов к визиту короля!

– А, по-моему, абсолютно готов, – нахмурился Меррик. – Вчера закончили каменный мост через ров, который перед этим расширили и углубили. Башни укреплены, на воротах имеются решетки. Стены охраняются самыми лучшими из моих солдат – лучниками, а они вооружены самыми лучшими большими луками и знают, как ими пользоваться. Иными словами, никакой опасности для короля, королевы или придворных нет и быть не может, пока они здесь, в замке Камроуз. Вы должны гордиться, миледи! А вместо этого вы стоите здесь и несете всякий вздор.

– Это не вздор! – В голосе Клио слышались слезы. – Как вы могли забыть сообщить мне о том, что к нам едут король и королева?!

– Я думал, что сообщал вам! – взревел Красный Лев.

– Ах, думали? Неужели я для вас до такой степени ничего не значу, что вы забыли столь важную вещь? Да после этого я вообще не желаю вас видеть! Убирайтесь вон! – Клио указала графу на дверь.

– Что вы сказали?

– Я сказала: убирайтесь!

– А если я не сделаю этого?

Клио вскинула головку и некоторое время молча смотрела на него.

Потом она решительно направилась в угол комнаты, где граф оставил свой меч. Бесчувственный и бессердечный чурбан! Ну ничего, он у нее еще узнает... Клио взялась обеими руками за меч, который, казалось, весил больше ее самой. И как только мог человек управляться с такой вещью?

Меррик следил за каждым ее движением, удивляясь все больше и больше.

– И что же вы собираетесь делать с моим мечом? Вырежете мое подлое сердце?

– После сегодняшнего вечера, милорд, я уверена, что у вас вообще нет сердца.

– Положите меч, Клио.

– Вы не можете мне указывать, что делать.

– Вы моя жена, черт побери!

– Пока еще нет. Вы забываете, что мы не женаты.

Клио подтащила меч к двери. Меррик усмехнулся.

– Когда вы сообразите, как поднять это оружие, могу предложить вам план. Вы можете убить этим мечом короля – и тогда он не заметит, как плохо вы ведете хозяйство.

Под звуки его хохота Клио открыла дверь и захлопнула ее за собой. Потом она вытащила меч из ножен и, напрягая все силы, просунула кованое лезвие через обе дверные ручки. Она стояла за дверью, в страхе ожидая, что будет дальше, но ждать долго не пришлось. Меррик изнутри дернул дверь спальни и понял, что его боевой меч прочно заклинило в железных дверных рукоятках.

– Что, черт возьми... Клио! Немедленно откройте дверь!

Не обращая внимания на его крики, Клио спокойно сняла со стены факел и стала весело спускаться по винтовой лестнице.

– Миледи!

Клио остановилась на ступеньке. Ее глаза были на уровне нижнего края двери, и через щель между дверью и полом она могла видеть тень его больших ног.

– Да, милорд? – Ее голос был приторным до слащавости.

– Откройте дверь!

– Ах, граф, у меня слишком много дел. Ведь, в конце концов, к нам едет сам король.

И она побежала вниз.

29

Утром следующего дня Эдуард Первый, король Англии, и его супруга, королева Элеонора-младшая, верхом подъехали к воротам замка Камроуз. Весело звенели золотые колокольцы на расшитых золотом поводьях их белых коней, которые составляли удивительно гармоничную пару. Эти совершенные создания были украшены почти так же изысканно, как король и королева.

Чуть раньше в замок примчались герольды, и сейчас они стояли на стенах и надсадно дудели в блестящие на солнце горны, возвещая о прибытии короля и королевы Англии. Горны были украшены вымпелами с гербами Эдуарда Плантагенета.

За королевской четой следовал многочисленный кортеж. Позади небольшого отряда королевской гвардии на огромном черном коне ехал архиепископ, облаченный в красные с белым одежды, расшитые золотом, и покрытый золотым плащом, отороченным белым мехом.

За ним следовали епископы в темно-красном и аббаты в золотом и серебряном.

Затем прибыл яркий, сверкающий драгоценностями поезд придворной знати. Прекрасные дамы ехали в бесчисленных ярких повозках, на всех были роскошные разноцветные платья, в пестроте которых глаз наблюдателя мог выхватить чаще других бордовый, янтарный, изумрудно-зеленый и синий цвета, особенно ценившиеся тогда при дворе Плантагенетов.

Цепочка повозок королевского поезда растянулась нарядной лентой до самого горизонта. Волы тащили тяжелые телеги с подарками для сэра Меррика. Это было воистину королевские подарки, предназначенные благородному человеку, который должен был взять под свою державную руку леди Клио из Камроуза, находившуюся под королевской опекой.

Сама же подопечная стояла сейчас рядом с женихом во всей своей нежной и ослепительной красоте. Взглянув на ее хорошенькую головку, вряд ли кто-либо мог догадаться, какие мысли ее в этот момент занимали. Прежде всего Клио изо всех сил подавляла желание зевнуть – ведь этой ночью она не сомкнула глаз, присматривая за тем, как готовились в замке к приему королевской четы.

Клио отлично понимала, что ей полагается выглядеть пораженной представшим пред ней великолепием и безмерно благодарной за ту высокую честь, которую король оказывал ей своим посещением. Однако это было довольно трудно, поскольку ей приходилось бороться с другим своим, еще более сильным желанием – дать хорошего пинка своему жениху, графу и личному другу короля.

Клио спрашивала себя, что случится, если она вдруг слегка отставит ногу в сторону и ка-а-к...

– Не дай вам бог хотя бы подумать об этом, – вдруг негромко произнес Меррик, даже не посмотрев в ее сторону.

Клио застыла от удивления – неужели этот человек и в самом деле способен читать ее мысли?

– Просто у вас такой взгляд, Клио, – ответил Меррик на ее невысказанный вопрос.

– Какой же, интересно, у меня взгляд?

– Он яснее ясного свидетельствует о вашем боевом настрое.

– Не понимаю, милорд, что за вздор вы несете.

– Очень прошу вас, миледи, изобразите на лице хотя бы крошечный интерес к происходящему, иначе вы оскорбите нашего монарха и моего друга.

Клио выдавила из себя слабую улыбку и продолжила исполнять обязанности гостеприимной хозяйки не потому, что так велел Меррик, а потому, что у нее имелась собственная гордость. Никто не должен был узнать, что она сейчас чувствует, и прежде всего – до какой степени она обижена тем, что Меррик поступил с ней столь бессердечно.