Книга Пари куртизанки - Клаудиа Дэйн

— Похоже, вы ожидаете, что я упаду к вам в объятия без малейших усилий с вашей стороны, Крэнли. — Ей приходилось даже говорить за него. Ужасно! — Это не должно произойти вот так.

Крэнли распрямился, освобождая обеденный стол, который, будучи крепким предметом мебели, даже не скрипнул в знак протеста, и предложил ей руку. Она приняла ее и соскользнула со стола, причем ее юбки никак не желали возвращаться на положенное им место, что показалось девушке особой формой протеста.

Она опозорена? Разумеется, это не так. Не полностью, во всяком случае. Ее гостиная полна людей, они не скажут ни одного слова, которое могло бы помешать им быть включенным в ее список. Находиться там стало чем-то вроде… модного веяния всего сезона. Стоило лишь заглянуть в переполненную библиотеку отца, чтобы в этом убедиться.

— Вы можете полагать, что мужчина может так легко сделать женщину своей, но вы не убедите в этом меня. Он должен сделать гораздо больше, чтобы завоевать ее, — просто увести из комнаты недостаточно.

— Ты не права, дорогая, — ответил Крэнли.

Что он имеет в виду? Он унес ее. Если бы ее не оставил разум, она бы кричала и брыкалась, но об этом не было и речи. Дело все больше осложнялось. Она не знала, что теперь думать, кроме того, что все между ней и Крэнли теперь улажено раз и навсегда.

— Полагаю, вам стоит проявить больше усердия, Крэнли, — произнесла она, приводя в порядок волосы. Это оказалось безнадежным занятием.

— По-моему, достаточно, — сухо ответил он. — Вы отлично знаете, что скомпрометированы. Теперь для вас нет выхода.

Действительно, на его брюках наблюдалось некоторое натяжение, как и ожидалось.

— Просто очаровательно, — бросила она, оборачиваясь к нему. Он выглядел раздраженным. Красивым, как всегда, но весьма сердитым. — Вы знаете, Крэнли, что у вас было два года для того, чтобы скомпрометировать меня, но все же вы не сделали этого. Вы были так осторожны, что никто даже не заподозрил нас в чем-либо дурном. А теперь вдруг осмелели? Почему?

— Возможно, ты лишь оступилась, Эми, но я упал, — ответил он низким хриплым голосом, а его карие глаза сияли. — Я старался защитить тебя от скандала. Неужели я ошибался?

— Нет, — мягко ответила она, борясь с охватившим ее желанием поцеловать его, прикоснуться и ощутить его запах. Два года. Два года поцелуев украдкой, снов о нем, терзаний дни напролет, а он так и не попросил ее руки. Невозможно было описать, как она страдала от этого. — Неужели я должна сказать вам, что хотела быть скомпрометированной? Я почти молилась об этом. Если бы кто-нибудь увидел нас, все было бы решено и мы бы поженились. Такой простой способ получить мужчину, вы не находите? Только посмотрите, как Генри завоевал Луизу. За один вечер ему удалось то, что вы не смогли сделать за два года. Почему? Почему вы не хотели жениться на мне?

Она едва сдерживала слезы и стыдилась этого. Амелия не хотела, чтобы он жалел ее.

— Я стремился, — еле слышно ответил он.

— Недостаточно, — коротко ответила она.

Крэнли схватил ее руку и слегка встряхнул, его карие глаза сияли гневом и желанием, а губы решительно сжались.

— Я попрошу у Олдрета твоей руки, Эми. На этот раз ты согласишься.

— Вы ни разу не спросили меня, хочу я этого или нет.

— Я делал это для тебя, разве ты не понимаешь? — сказал он, сжав ее в объятиях и прижимая к груди.

— Нет, представьте себе. — Она оттолкнула его, хотя каждая частица ее тела хотела слиться с ним. Она и так сделала много лишнего. И что это дало ей? Мужчину, который не мог сделать самой простой вещи: попросить ее руки. — Для чего это было, лорд Крэнли? Вы не видели, что захвачены врасплох собственными чувствами? Ваш брат Генри справился гораздо лучше и женился на Луизе. Меня не удивляет, что его пример заставил вас забыть о романтике. Одного влюбленного глупца в семье вам казалось достаточно, я полагаю.

Почему же он никак не намекнул ей о своих чувствах? Ведь что-то заставляло его с такой настойчивостью целовать ее два года кряду, к тому же заботясь о ее репутации. Или он защищал самого себя?

— Ты хотела герцога, а я им не являюсь! — хрипло сказал он.

Он почти прокричал эти слова. Так и должно было быть. Любил он ее или нет? Или хотел предложить ей руку лишь потому, что это было престижно? Из-за этого дурацкого списка? И нужна ли она ему вообще?

— Нет, не являетесь, — ответила Амелия. — Ничего не изменилось. Не так ли? Теперь, если позволите, лорд Крэнли, я немного приду в себя, поскольку за последние полчаса моя репутация пошатнулась.

Крэнли словно прирос к полу, не отрывая от нее взгляда, и как будто онемел. Толку от этого было немного.

— Ты не выйдешь за меня замуж? — шепотом спросил он. Амелия слышала боль в его голосе, чувствовала, как кровоточит его сердце, впрочем, как и ее собственное. Но ей было все равно. Она останется равнодушной.

— Нет, лорд Крэнли, поскольку вы не попросили моей руки, не признались, что любите меня, не заявили отцу о своем намерении жениться на мне. Вполне логично, что я не выйду за вас замуж.

Леди Далби ждала ее в холле. Амелия не ожидала встретить ее; она боялась, что происшедшее с ней слишком явственно отразилось на ее лице. Однако Софию это нимало не беспокоило, что было вполне ожидаемо.

— Кажется, я наконец скомпрометирована, леди Далби, — утомленно произнесла Амелия. — Во всяком случае, так утверждает Крэнли.

— Лишь настолько, насколько вы сами этого хотите, дорогая, — успокаивающе ответила та. — Так вот почему вы искали моего совета? Чтобы быть скомпрометированной Крэнли и возложить ответственность на меня? — спросила она.

Амелия немедленно ощутила тяжкий груз вины на своих плечах.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — тихо произнесла она.

— Неужели? Зачем же тогда вы согласились на не делающий вам чести план с собеседованиями? Как же еще могла завершиться эта история, если она началась подобным образом? Дорогая, неужели вы думали, что я не заметила вашего намерения быть скомпрометированной? Уверяю вас, что я очень хорошо осведомлена о том, какое поведение можно считать подобающим, а какое нет. Я знаю это так же хорошо, как саму себя.

Проклятие!

Если София и обладала совершенно невыносимым качеством — а таких у нее было множество, — то это была ее способность облекать в самые неприятные слова то, о чем вообще не следовало упоминать вслух.

— Если это правда, — сухо сказала Амелия, — то я не могу понять, как отец позволил, чтобы дошло до этого. Я даже подозреваю, что вы обсудили все с ним заранее и заручились его поддержкой. Как вам это удалось, не могу себе представить. Олдрет может быть хладнокровным чудовищем, но даже он не стал бы уезжать в Париж, только чтобы не видеть падения собственной дочери.

— Ну разумеется! — София подошла ближе и положила руку на плечо девушки. Внезапно Амелия почувствовала себя в безопасности, и ей захотелось заплакать. Но она смогла овладеть собой и сдержать слезы. — Я только должна была следить, чтобы вы не оказались полностью скомпрометированной, к чему вы столь неустанно стремились. Без моей помощи это бы произошло за месяц, вы бы вышли замуж за Крэнли лишь из-за общественного мнения, чтобы спасти доброе имя вашей семьи, и что же дальше? Полагаете, это принесло бы вам радость? Он был бы вынужден жениться на вас. Вы были бы вынуждены расстаться с вашими мечтами стать герцогиней, которые, я признаю, весьма достойны. Как же еще выжить женщине, если она не продемонстрирует обществу, что у нее есть собственные цели и мечты?