Книга Наваждение - Аманда Квик

— В чем дело, Тони?

— Много лет прошло со времени Оксфорда, не так ли?

— Да.

— Я редко встречал тебя за последние годы.

Признаюсь, мне не хватало твоего общества.

— Наши интересы несколько разошлись.

Энтони задумчиво кивнул:

— Да, верно. У тебя всегда было увлечение — твоя лаборатория. А я предпочитал болтаться в различных притонах. Но мы до сих пор схожи в одном, ведь правда?

— Правда. — То, что они оба были внебрачными сыновьями, на время сблизило их в Оксфорде. Возможно, остатки былой дружбы сохранились и по сей день.

— Признаюсь, я удивился, когда увидел тебя здесь сегодня утром. Никогда не думал, что ты участвуешь в подобных мероприятиях.

— А я и не участвую. — Бакстер снова надел очки. — Если бы у тебя было побольше здравого смысла, Тони, ты бы нашел себе более полезное занятие, чем назначать встречи на рассвете. Настанет день, когда тебе придется столкнуться с тем, кто целится лучше тебя.

— И чей порох не подпорчен.

Бакстер слабо усмехнулся.

— Надеюсь, ты не пытаешься обвинить меня в мошенничестве. Твои секунданты видели, как заряжались пистолеты.

— Да, но среди моих секундантов нет химиков. — Энтони скривился. — Вряд ли кто-нибудь из них заметил бы, что порох был заменен на неизвестный порошок.

— Тони, все слышали, как прогремел выстрел, когда ты спустил курок.

— Да, шуму было достаточно, — согласился Энтони. — Но это ни о чем не говорит — пуля все еще в моем пистолете.

— Тебе ведь не нужна кровь Леннокса-младшего. Мы оба знаем, что он не забияка. Когда он вызвал тебя, то был не в себе.

— Да, мне тоже показалось, что это не в его характере. — Энтони выглядел задумчивым. — И я согласен — мне вовсе не хотелось всадить в него пулю.

— Рад слышать. — Бакстер двинулся к своему экипажу.

— Еще один вопрос, Сент-Ивс.

— Да?

Энтони пристально смотрел на него из-под полуопущенных век.

— Насколько мне известно, ты сегодня здесь потому, что молодой Эшертон попросил тебя спасти его друга.

— Ну и что из этого?

— Я слышал, старик граф завещал тебе вести денежные дела семьи и наказал приглядывать за юным Гамильтоном.

— К чему ты клонишь, Тайлс?

— Твой сводный брат получил то, что по праву должно было стать твоим. Тебе предоставился отличный случай пустить по ветру состояние, в котором тебе было отказано. — Руки Энтони сжались в кулаки. — Почему ты этого не сделал?

Бакстеру тут же вспомнились слова Шарлотты: «Энтони Тайлс позволил своему происхождению поставить себя на путь, который неминуемо приведет его к гибели. Слава Богу, что ты избрал для себя иную судьбу».

Он смотрел на человека, который когда-то был его товарищем, а может, и другом, и вдруг понял то, о чем никогда раньше не задумывался. Его отец не завещал ему ни титула, ни наследства, но взамен он дал своему внебрачному сыну частичку себя самого. Энтони повезло меньше.

— Не буду отрицать, я часто думаю о прошлом, — медленно промолвил Бакстер. — Но мне удалось избежать искушения мести, поскольку я нашел себе более интересное увлечение.

— Ах да, твой интерес к химии. — Энтони пренебрежительно скривил губы. — А вот для меня нет ничего интереснее мести.

— Послушайся совета старого приятеля: постарайся сменить свои увлечения — игорные притоны, дуэли. Ты уже не в том возрасте, Тони.

— Умоляю, не надо поучений. Хватит с меня и того, что ты испортил мне утреннее развлечение.

— Не прикидывайся циником. — Бакстер бросил взгляд в сторону кареты, в которой его ждали Гамильтон и Норрис. — Я понимаю, что ты вел себя благородно. Вряд ли тебе нужна моя благодарность, но, тем не менее, прими ее.

— Прекрасно. — Губы Энтони искривила волчья ухмылка. — Я положу твою благодарность в карман — может быть, понадобится. Но уверяю тебя, ты ошибаешься. Я никогда не утруждаю себя благородными жестами. Какой в этом смысл, если ты незаконный ублюдок?

— Значит, ты устал от своих бесконечных дуэлей больше, чем хочешь себе признаться.

— На что ты намекаешь?

— С моего места было видно, что ты направил пистолет чуть выше и левее. Если бы пистолет тебя не подвел, пуля пролетела бы за левым ухом Норриса и не попала бы ему в грудь. — Бакстер вскинул брови, — Мне кажется, мое вмешательство в это дело было излишним.

Энтони бросил на него странный взгляд. Затем, не говоря ни слова, повернулся и направился к своему фаэтону и к своему добровольному одиночеству.

Бакстер смотрел, как элегантный фаэтон исчез в тумане. Ему вдруг представилась картина: Энтони Тайлс постепенно превращается в призрака.

У Бакстера все сжалось внутри: «И я мог бы стать таким».

Внешне они с Энтони были совсем не похожи. Тайлс заполнил свою жизнь риском и лихорадочным безумием. Бакстер предпочел уединенный мир собственной лаборатории. Но каждый из них по-своему оградил себя от эмоций, которые могли сделать его уязвимым.

Раньше Бакстера всегда возмущало, когда его пытались вытащить на время из лаборатории и заставить заниматься нудными семейными проблемами. Как только его задача во внешнем мире была выполнена, он с облегчением возвращался в свое предсказуемое, упорядоченное королевство, где ему никто не мешал предаваться мрачным думам.

На этот раз ему почему-то не хотелось спешить к своим ретортам и колбам. Ему больше не хотелось быть одному.

Шарлотта внимательно разглядывала полную розовощекую седовласую женщину, сидевшую за кухонным столом перед очагом.

— Хорошо, что вы пришли, миссис Гатлер.

— Миссис Витти пообещала мне, что я не пожалею. — Миссис Гатлер прищурила ярко-голубые глазки. — А еще она обещала, что вы ни одной живой душе ни слова не скажете.

— Даю вам слово. Я умею хранить тайны.

— Так и миссис Витти мне говорила. — Миссис Гатлер покосилась на миссис Витти, которая месила тесто в другом углу кухни.

— Ты можешь ей все рассказать, Мэгги. — Миссис Витти ободряюще подмигнула. — Она не проболтается, будь спокойна.

— Еще чашечку, миссис Гатлер? — Шарлотта взялась за чайник.

Визит бывшей экономки Друсиллы Гескетт весьма ее удивил. Ариэл полчаса назад ушла с Розалиндой за покупками. Бакстер прислал ей записку, что дуэль прошла благополучно, но сам еще не приехал.

Она делала записи в дневник по поводу их расследования, чтобы как-то привести в порядок полученные сведения, когда миссис Витти торжественно объявила о приходе экономки Друсиллы Гескетт.

— Много мне пришлось побегать, чтобы ее разыскать, — призналась миссис Витти. — Не больно-то она хотела, чтобы ее обнаружили.