Книга Ещё не Аюта - Владимир Осипцов

копает под старика?! Эти проклятые Дни Удаления, никто никого ни о чем не успел предупредить... Сёнагон пока не передавал ему дощечки — значит, ещё не все указы были зачитаны. И зачем здесь эта тупая принцесса?!

Мацуко тоже не понимала отца. Зачем он его награждает?! Отрубить ему голову за то, что столько её пугал — вот тут вот, прямо сейчас, и ехать отсюда домой...

— Так же рассмотрев ваше управление Портом Нагадо и вверенными вам в пользование торговыми путями, мы нашли, что ваше усердие заслуживает похвалы, а выплаченные вами в императорскую казну налоги — высшей награды. Так как Наместник после признания его прав на фамилию Хакамада становится полноправным дворянином, мы считаем его достойным принять порт Нагадо в личное владение, которым он волен распоряжаться по своей воле, о чём подготовлен соответствующий указ... — всё сильнее недоумевающий Кирэюме принял следующую дощечку.

— Однако, дерзкая попытка покушения на члена божественной семьи способна была перечеркнуть все ваши заслуги, как в смертном мире, так и на Небесах. Поэтому, мы, Милостию Небес Император Окрестностей Аматэрасу, защитник Лхасы, земного воплощения Обители Небожителей, в милосердии своём постановляем: (Мацуко приготовилась торжествующе улыбнуться) — дабы не сеять раздор между подданными и не делать страну уязвимой перед недоброжелателями, считать — что в Дни Празднования Нового Года, посланник от Наместника Порта Нагадо проявил интерес к Госпоже Третьей, дочери микадо. И сделал ей достойное предложение руки и сердца, принятое с должным уважением к традициям, не оскорбляющими имени Дочери Небесного Государя. На которое, она дала ответ, равный предложению.

У Кадомацу пересохло во рту. Она, бледнея даже под пудрой, всё более и более расширяющимися глазами смотрела на отца, предававшего её. Отец отстранил сёнагона и продолжил дальше, злым, хриплым голосом:

— Мы, взяв время для размышления, соблаговолили удовлетворить прошение руки и сердца, и предадим нашу дочь вам в супруги, (император напрягся, удерживая дочь, выдирающую пальцы из его руки), после соответствующей её положению свадебной церемонии за Девятивратной Оградой. Как «приходящий супруг» вы будете зачислены в число членов императорской фамилии, и будете иметь право посещать нашу дочь раз в две луны. За эту привилегию вы обязаны заплатить приданное в пятьдесят миллионов кокку, и пожалованный Высочайшей Волей Порт Нагадо с прилегающими землями и жителями переходит в собственность высочайше пожалованной невесты.

Высочайше пожалованная невеста собиралась жаловаться во всё горло, только остатки уважения к отцу (и отцовская рука) держали её. А отец-император, словно что-то вспомнив, добавил:

— А так же, не забудь обещанный тобой свадебный дар, который ты обещал в день сватовства.

Мацуко посмотрела на отца и Наместника, не понимая, когда они сговорились, и дунула в прилипшую от резкого движения к носу вуаль.

— Но так как твой посланник был неуклюж и неучтив, Император и его дочь, твоя высокородная невеста, лично пришли сюда, чтобы принять обещанное из твоих рук.

Теперь и Эйро непонимающе смотрел на Небесного Государя. Дочь Небесного Государя — тоже.

— Ну же, — улыбнулся микадо: — Уже нет смысла хранить тайну. Ты обещал, что зрелище заменит Шествие Белых Коней, мы ждем. К пятнадцатому дню первой луны будет поздно.

— Не понимаю, о какой тайне и о каком подарке говорите вы, Небесный Государь, — склонился в покорном поклоне Эйро.

— Надо же, какой скромник! — посмотрел император на свою дочь: — Ладно, я тебе сам покажу. Тебе понравится.

— Небесный государь... — Эйро, бастард, словно пытался остановить Императора!

Принцесса, которую отец вел за руку, вытащила пальцы из руки отца и толкнула наместника, чтобы он не мешался — тот оглянулся на неё, в то время как правящий потомок Аматэрасу поставив одну ногу на ступени храма, рукой, что помнила тепло пальцев дочери, коснулся одной из колонн, ограждающих крыльцо.

Раздался отчетливый механический щелчок — словно металл сухо ударил о металл. Небесный Государь отошел, с улыбкой глядя на изваяние. Колонны поднялись, издавая механический стрёкот, крыша храма раскрылась, как коробка для подарков, обрушив стену снега на статую и алтарные подношения. Натянутая сторожевая сеть со звоном лопнула, засыпав всех белой снежной пудрой. В поднявшейся на миг метели Мацуко увидела как с грохотом, сбрасывая снег с черепицы, северная половина дворца разошлась на створки и распахнулась, как бумага, сложенная в оригами. И, всё убыстряясь, всё быстрее двигаемыми невидимыми машинами и маховиками, стены и колонны разошлись взмахами и складками, разбрасывая снег с дорожек и ветвей дальних деревьев. Статуя бодхисатвы Дзиздзо со стрекотом покатилась вглубь, над крышей поднялись четыре тяжелые башни, которые распахнулись лопастями винтов. Свиты императора и Наместника отступили на шаг, закрываясь от ветра, кто зонтами, кто рукавами. Её Высочество обеими руками придержала шляпу и вуаль. Поднятая императором буря осела, и сквозь медленно падающий снег сверкнули зеркалом огромные окна боевого летучего корабля.

Эйро, раскрыв рот, смотрел на происходящее. Из раскрывшихся дверей корабля высыпали самураи и мастеровые, напуганные внезапным движением скрытой конструкции.

— Или ты думал, что подобную вещь можно утаить от Императора? — он так и стоял одной ногой на ступени. Из пола поднимались следующие, превращаясь в лестницу к отошедшему вглубь корабля изваянию божества.

Наместник, потеряв дар речи, не знал, что и сказать. Кто-то из его свиты — старый самурай с рябым лицом, подхватил его сына и передал по рукам солдат прочь, подальше от гвардейцев Императора. Афсане заметила это, и, сделав шаг назад, скрылась за спинами гвардейцев.

— Отлично. Моя дочь любит оружие и военные машины больше пудры и драгоценностей. Пусть этот незаконно построенный корабль будет твоим подарком, и искупит твою, несомненно заслуженную, вину. Дайте оба руки.

Мацуко напряглась, и отцу пришлось приложить достаточное усилие, чтобы положить ладонь Кирэюме на её пальцы. Она вздрогнула. Могильным ужасом повеяло на неё от этого прикосновения.

— Есть кто-нибудь из пилотов?! — обратился отец к столпившимся мастеровым: — Подойдите сюда и поприветствуйте свою госпожу...

Из толпы выступил кто-то в одеждах бонзы.

— О, твоим кораблём управляет монах?! Весьма разумно для подарка невинной девушке нанять слугу, который уже отрёкся от мира суеты...

Кадомацу посмотрела в ту сторону, и сердце сжала какая-то тревога. Он шел слишком быстро, и это походка была явно не монашеской. К тому же как-то странно лежали складки