Книга Любаша - Лира Алексахина

горели. Ерундень какая.

Еще! Я жадная!

Внутри вибрировало, горело и взрывалось. Даже в самых смелых мыслях не отваживалась мечтать о подобном. На душе было так тепло, так хорошо, что хотелось обнять весь мир. Я была абсолютно счастлива, прекрасно отдавая себе отчет, что ничего дальше не будет. Есть только «сейчас».

— Капитан, — подул ветерок из открытой двери, — тут такое щепетильное дел….О-о-о-о! — взволнованный секретарь поперхнулся словами, зайдя так не вовремя.

— Вон!!!! — прорычал Джонатан, утыкая мою голову в свою грудь, прикрывая ручищами. Пустая чашка полетела в нерадивого гостя.

Ну да, ну да. Как-будто секретарь не поймет, ху из ху. А я что? Сижу и ладно. Хорошо, тепло. Молча трясусь от смеха.

— Простите. Понял. Потом.

Три, два, один. Хлопок. Тишина.

Чмокнула в нос, соскочила. Шутливо отсалютовала. Так и запомню: счастье, любовь, смех.

— Спасибо, — улыбнулась. — Удачи на свадьбе… Пропущу, не обессудь.

— Люба, — угрожающе прорычал капитан. Из-под верхней губы выглянули клыки.

— Тц, тц, тц, — укоризненно покачала головой. — Давай без этого всего, — неопределенно махнула рукой.

Смазанное движение и путь к отступлению отрезан — Джонатан не пойми как уже стоит у двери. Оглянулась назад. Пусто. Впереди злющий мужчина.

— Тогда я…., - вздрогнула, выгнувшись от боли, глупо раскинув руки в стороны.

Звон разбитого окна. Жалящие осколки. Спину обожгло. Бросок Джонатана вперед черной стрелой. Обернулась и с силой зажала рот руками, чтобы не помешать криком схватке не на жизнь, а на смерть.

Не может быть!!!..

11

Любаша

Мысленно похороненная и отпетая, самка человекоподобной твари, чья семейка пыталась меня убить в день попадания на Эдо, оказалась живой, бодро атакуя капитана, который решил не отставать, изменившись внешне, став подозрительно похожим на нападающую.

Стояла и глупо хлопала глазами, пытаясь поднять упавшую от удивления челюсть. Страх липкими щупальцами брал в плен… Господи, как же я ее оказывается боюсь!

Клубок тел хаотично дергался в разные стороны, круша мебель в щепки, оставляя вмятины, кровоподтеки и борозды на всех поверхностях. В ярких лучах дневного света искрились кровавые алмазы — щедро обагренные алой кровью осколки стекла.

С трудом сбросив оцепенение, старалась двигаться, чтобы сохранить дистанцию от сражающихся, судорожно прикидывая, как помочь Джонатану. Вспомнился случай с охранником, мешающим выйти из кухни. Надо найти что-то тяжелое и разозлиться, чтобы повторить подвиг с отвлекающей вспышкой. Тело бросило в жар. Настойчиво билась мысль: надо что-то вспомнить.

Оказавшись рядом с выходом, услышала топот бегущих ног и успела отскочить, прежде чем дверь грохнулась об стену. На пороге стоял всклоченный секретарь. Дико вращая потрясенными глазами на побелевшем лице, он осмотрел место побоища.

— Твооооююю жеж ….!!!! — округлил рот, прижал ладони к щекам и присел от эмоций. — Я же всех отослал, чтоб вам не мешали!!! — взволнованно проорал, осознавая последствия.

Тут же влепил сам себе пощечину, схватил меня за руку и дернул на выход. Успела вцепиться в косяк, тормозя.

— Приведи подмогу! Она пришла за мной! Мне нельзя уходить, — выдернула покрасневшую руку, — понимаешь?

Парень раздосадовано поджал губы, еще раз взглянул вглубь комнаты и, перебарывая себя, выдал:

— Я быстро! Не лезь к ним! — предостерегающе сжав плеч, спешно отбыл.

Сердце бешено стучало внутри от страха за Джонатана, сосредоточиться не получалось. Пришлось закрыть глаза. Цепочка не логичных ассоциаций закрутилась в бешеном ритме, увеличилась и обрушилась лавиной воспоминаний, показывая перед внутренним взором фрагменты прошлого. То, чего я не помнила — моменты потрясений, надёжно скрытые подсознанием.

Открыла глаза. Я знала, что делать. Теперь знала.

Следовало поторопиться. Тварь методично выдалбливали углубление в стене головой капитана. Джонатан не сдавался, устрашающе рыча, отбиваясь, но было ясно — проиграл. Черные волосы самки живыми змеями протыкали мужчину, причиняя боль, вкачивая темную дымку.

Стало горько. Усмехнулась. Так бездарно упустить второй шанс. Ох, Люба, Люба! Ничему тебя не учит жизнь. Стало кристально ясно, что я занималась ерундой все это время. Снова. Постоянство — признак качества. В моем случае сомнительного.

Эх, мне бы только суметь!.. Отмотать время назад. Я б варенье сразу наладила в производство — нести людям добро, да и свое дело копеечку принесет. Облюбила бы крепко травницу и породнилась. Нечего отломанным ломтем век коротать. В семье всяко теплее. Олафу бы лишний раз сказала, какой он молодец, рецептов подкинула на радость всем.

Но самое главное, я бы боролась за Джонатана! Если б взялась за него, у Элиз не осталось бы и шанса! В конце концов, вероломно соблазнила бы, заставив жениться.

Я бы любила его…

Как много «бы», как много сожалений. Оглядываясь назад… все равно было хорошо.

Чувствовала, как крутится внутри дар, наматывая нити на клубок, ширясь и увеличиваясь. Откуда он их тянет — не мое дело. Надо выиграть время, Джонатан уже хрипит из последних сил.

— Ну, здравствуй, подруга! — с издевкой. — Пришла отомстить? Так вот она я, — раскинула приглашающе руки.

Черные глаза ненавистью обернулись, вихрем взметнулись волосы. Капитана трясло от борьбы с темной гадостью, циркулирующей в теле.

— Удивила, — кивнула. — Думала, сдохла давно со своим муженьком. Помнишь, как я воткнула ему нож, — сжала кулак, представляя со смаком предмет в руке, — в голову по самую…

За внешней бравадой скрывалась обычная, скулящая от ужаса и страха женщина, абсолютно не уверенная в успехе будущего дела. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. А я не успею, хотя уже рискую. Вывести на эмоции трудно, особенно когда сам искришь ими.

Яростный, полный боли рык сотряс дом, перейдя в глухую ненависть на ультразвуке. Смазанное движение, меня с чудовищной силой впечатало в стену. Голова хрустнула, затылку стало влажно. Целую блаженную секунду ничего не чувствовала, а потом заорала. Сигналы боли добежали до мозга по нервным каналам, передавая обстановку. Тело горело одной большой раной. Из глаз текли слезы.

Прощальный, ласкающий взгляд на мужчину не остался тайной. Издевательский хохот. Оторвав от стены безвольное тело, она проволокла обратно, встряхнула и поставила напротив истекающего от крови Джонатана.

Висок прострелило болью от присоски, иглой прошивающей мозг. Внутри себя услышала чужой, полный ненависти голос:

— Смотри, человечка!

Калейдоскоп чужих воспоминаний. Неожиданное попадание. Изобилие еды на новом месте. Нити любви между членами семьи. Угроза. Сражение. Потеря детей. Боль. Ярость. Смерть любимого. Боль. Пустота. Тактическое отступление. Захваченные тела погибшей семьи. Всепоглощающая жажда мести каждый день. Глупая, злая Камилла. Шпионаж. Выжидание. Сгусток яда, влитый в лежачего больного, который позже атаковал и заразил Мюррея вкупе с Велдоном. Нити подчинения, борьба капитана. Конец Камиллы. Чавканье трупами. Презрение. Вырезанные близлежащие селения. Распирающая изнутри сила от загубленных жизней. Эхо принятия