Книга Восстание - Саймон Скэрроу

как старые калиги. Если бы что-нибудь осмелилось сильно ударить ее, оно бы в кратчайшие сроки скопытилось.

Его жена грустно улыбнулась.

- Возможно, когда-то. Годы были к ней добры, Макрон, но она уже не та. Она сказала, что сегодня утром у нее болело сердце. С течением дня стало еще хуже, и теперь ей трудно дышать.

- Отведи меня к ней.

Они вошли в таверну и поднялись по лестнице в комнату, которая лучше всего уцелела от пожара. Порция лежала на кровати, подпертая парой валиков. Клавдия сидела на табуретке сбоку и вытирала морщинистый лоб старушки влажной тряпкой. Комнату освещала пара масляных ламп, свисавших с подставки. Обе женщины подняли головы, когда вошли Макрон и Петронелла.

Клавдия тепло улыбнулась.

- Я так рада тебя видеть, Макрон. Мы думали, что ты... - Она спохватилась и продолжила. - Катон был прав, ты любимец богов.

- Мой мальчик... - Порция протянула слабую руку.

Макрон опустился на колени рядом с ней и взял ее за руку, потрясенный тем, насколько она была влажной. Хотя с тех пор, как он видел ее в последний раз, прошло всего несколько месяцев, казалось, она постарела на несколько лет. Ее глаза и щеки казались ввалившимися, а кожа приобрела восковой оттенок. Жесткий блеск ее глаз и аура, которые он всегда лицезрел, казалось, ушли. Она с усилием улыбнулась ему и протянула руку, чтобы погладить его по щеке.

- Как раз в тот момент, когда я была готова признать, что ты ушел, ты здесь, снова появляешься, как вошедшая в поговорку плохая монета... Хвала богам.

- Ты действительно думала, что я не вернусь в Лондиниум и не проверю, как ты позаботилась о моих инвестициях? - Макрон улыбнулся. - А я был прав, что беспокоился, судя по состоянию таверны.

Его попытка мягко пошутить провалилась, когда на ее лице появилось болезненное выражение.

- Последние годы своей жизни я посвятила «Собаке и Оленю». Я хотела оставить тебе что-то ценное после всех неприятностей, которые причинила тебе, когда ты был ребенком.

- Шшш. Это было давно, мама. Тебе нечего мне доказывать.

- Я не была хорошей матерью...

- И я не был особенно хорошим ребенком, не так ли? Всегда попадал в неприятности и выводил тебя из себя. Неудивительно, что ты сбежала с этим морским офицером, когда у тебя появилась такая возможность. - Он сжал ее руку. - Я бы не продвинулся далеко в армии, если бы не унаследовал твою силу и выносливость. Я получил это не от отца.

Она выглядела опечаленной.

- Он был хорошим человеком. Слишком добросердечным и легким, как раз для тех, у кого всегда припасена одна слезливая история. Я никогда не собиралась его менять, и он никогда не вызывал у меня того волнения, которого я хотела. Он заслуживал лучшей жены, чем я. - Она закашлялась и прижала руки ко рту, ее худое тело задрожало. Когда он утих, она откинулась назад и попросила пить.

- Вот, - Клавдия взяла чашу с разбавленным вином и поднесла ее к губам. Порция сделала два глотка и благодарно вздохнула.

- Как бы я ни наслаждался наверстыванием упущенного в семейных отношениях, - сказал Макрон, - нам нужно двигаться дальше. Катон велел мне посадить вас всех на корабль, направляющийся в Галлию. Мы не можем медлить. Восставшие будут здесь с первыми лучами солнца, если не раньше. Как только они появятся, начнется паника. Мы не можем позволить себе ввязываться во все это.

- А что насчет армии? - спросила Петронелла. – Конечно же, они нас защитят?

Макрон покачал головой.

- Наместник покинет Лондиниум в ближайшие несколько часов.

- Он покидает нас? - Клавдия с болью подняла глаза. - А что насчет Катона? Где он?

- Он со своими людьми. В данный момент у него нет ни единой возможности отлучиться. Я найду его, как только вы будете в безопасности. Светоний будет нуждаться в каждом человеке, когда придет время противостоять врагу.

Петронелла пристально посмотрела на него.

- Что? Но я только что узнала, что ты жив и невредим.

- Живой, да. Но никто из нас не в безопасности, пока мы сидим здесь и гогочем, как долбанные гуси. Возьмите с собой те ценности, которые сможете унести. Где Луций?

- Спит в соседней комнате.

- Разбуди его. Скажите ему, что он отправляется в приключение. Мне придется нести мою мать.

Петронелла кивнула и вышла из комнаты. Макрон почувствовал, как его дернули за складки туники, и посмотрел на Порцию.

- Сынок, я не пойду...

- Конечно же пойдешь. Я отнесу тебя на корабль, и как только ты окажешься в Галлии, ты сможешь найти место, где отдохнуть и восстановиться.

- Я не проживу так долго. Это бессмысленно. Позвольте мне умереть здесь, в моем собственном доме.

Макрон почувствовал, как у него сжалось горло, и покачал головой.

- Это не обсуждается.

- Это мое решение, - резко сказала она. - Я не буду обузой для тебя и остальных, пока ты попытаешься вытащить их из Лондиниума.

- Ты не будешь обузой, - возразил он. - Не говори так.

- Молчи, мальчик мой. Я приняла решение. Но есть кое-что, что ты можешь для меня сделать, - она указала на место под кроватью. - Мой сундучок. Возьми его. Остальным понадобятся деньги, чтобы оплатить дорогу до Галлии. Сейчас мне это бесполезно.

Макрон наклонился и вытащил небольшой сундук. Он был полметра в длину, дубовым, укрепленным железными скобами и крепким замком. Порция попыталась поднять голову и протянула ему ключ, висевший на шнурке у нее на шее. Открыв сундучок, он поднял крышку и увидел внутри небольшое состояние серебром.

- Я все равно собиралась отдать это тебе. Твоя доля прибыли от «Собаки и Оленя» и других моих предприятий здесь. Если что-нибудь от него еще останется, вы с Петронеллой можете использовать это, чтобы начать все сначала, где-нибудь далеко от Британии.

- Я-я не знаю, что сказать...

- Я впервые это слышу, - она сухо рассмеялась и снова закашлялась.

Петронелла вернулась, ведя Луция за руку. Мальчик зевал, все еще полусонный. Однако как только он увидел Макрона, его глаза расширились, и он улыбнулся от удовольствия, когда он бросился через порог и был подхвачен центурионом.

- Как он, мой мальчик?

Выражение его лица на мгновение стало серьезным. - Они сказали, что ты никогда не вернешься.

- Я рад сообщить тебе, что они ошиблись. Макрон усмехнулся и усадил мальчугана, устроив ему формальный осмотр, пока тот приводил свою тунику в порядок. - Я знаю, что нужно многое сказать, но сейчас у нас нет времени. Ты должен быть готов выдвигаться на марш. Ты можешь сделать это для меня?

Луций кивнул.

- Хороший солдат. А теперь приготовьте