Книга Это наш дом - Иар Эльтеррус

открытым опасно. Если искин вас обнаружит, то… Не знаю я, что будет, он явно сошел с ума, а что ждать от сумасшедших не знает никто.

— Понял, — кивнул майор и гаркнул: — Все ко мне! Итак, бойцы, у нас всего три минуты на проход. Приготовиться, и как только дадут сигнал, бегом! На той стороне сразу занять оборону по схеме два.

Девушка отошла, разделась донага, села в контрольное кресло возле центрального пульта и буквально погрузилась в него, оставив снаружи только лицо, да и его покрыла полупрозрачная пленка — полное подключение требовало максимального контакта тела с нейроконнектором.

— Она тебе кто? — спросил Ставицкий. — Странная девушка…

— Жена, — коротко ответил Витька. — А что странная, неудивительно, она из народа, который все это создал, — он повел рукой вокруг. — Двенадцать миллионов лет в стазисе проспала, последней корхай осталась, меня первым увидела после пробуждения и втрескалась. Нельзя было ее бросать, последней сволочью я был бы, если бы ее бросил.

— Это точно, нельзя бросать тех, кто тебе доверился, — согласно кивнул офицер. — Никто из наших не бросил бы в таком случае

— Через минуту откроется проход, — ощутил начало работы инверторов пространства парень. — Вот здесь!

Он показал на небольшой, едва заметный постамент в операционном зале. Майор кивнул и собрал бойцов вокруг него. И действительно, вскоре воздух над этим постаментом пошел цветными волнами и заклубился туманной дымкой.

— Вперед! — скомандовал Ставицкий, и первая тройка бойцов нырнула в этот туман.

За ними двинулись следующие, а после того, как половина ушла на ту сторону, в туман вместе с майором ступил Витька, ощутив переход. Чувства мастера пространства становились все более обостренными с каждым днем. Они оказались в темном помещении с затхлым воздухом, о чем стало известно по показаниям датчиков — боевые скафандры имели свой запас кислорода. Едва последние бойцы успели миновать проход, как тот закрылся.

— Минуту, мне надо сориентироваться, — сказал парень и считал сигналы информационной сети станции, которые улавливались с большим затруднением, что говорило о повреждении основной шины данных. — Так, повезло, мы на минус сто восемьдесят втором уровне, нужно спуститься еще на сто восемнадцать, чтобы добраться до бронекапсулы искина. Карта нижних уровней у всех имеется?

— Да, — ответил Ставицкий.

— Передаю маршрут, разработанный при помощи Лао-Цзы. Всем подключиться к моему навигатору.

— Сделано. Веди.

Отряд в походном режиме двинулся по длинному коридору к лестнице, поскольку лифты, конечно, не работали, ни обычные, ни телепортационные. Металлические стены заросли пылью, грязью и окалиной, словно здесь когда-то бушевало пламя, причем очень высокой температуры. Все вокруг говорило о заброшенности, здесь давно никто не бывал. Видимо, американцы до этих уровней не добирались, а если и добирались, то быстро обследовали и поспешили убраться восвояси.

— Не могли они не поставить здесь постов, особенно теперь, когда ждут нашего визита, — проворчал себе под нос Ставицкий, когда отряд добрался до выхода на главную лестницу.

Когда-то здесь было чисто и красиво, да что там, величественно, секторальная станция поражала своими размерами и невероятными видами, стены являлись голографическими проекторами, показывающими пейзажи самых разных планет. Но не теперь, после того, как она простояла заброшенной миллионы лет. Кучи мусора, непонятно откуда взявшиеся в герметичном пространстве, покореженные стены, ржавчина и окалина, полная темнота, отсутствие рабочего оборудования. Хотя инверторы и конверторы работали, причем на пределе, держа открытыми несколько проходов в разные миры и, кажется, даже реальности. Витька хорошо чувствовал их перенапряжение и удивлялся, что искин такое допускает, ведь это против всех правил безопасности. Или это западники постарались? Трудно сказать, но станция явно идет вразнос, еще год-два работы в таком режиме, и она просто рванет, разнеся в куски планету, на которой находится. Он повернулся к майору и рассказал ему о своих выводах.

— Значит, говоришь, на пределе станция? — нахмурился тот. — И вот-вот рванет?

— Ну, не вот-вот, а года через два, но рванет точно, — вздохнул парень. — А жаль, нам бы эта станция очень пригодилась, особенно, если привести ее в порядок. Но тут все упирается в искина. Если удастся взять его под контроль, то шансы есть, а нет — придется самим взрывать. Код самоуничтожения сработает в любом случае, даже если искин будет против. У этого кода слишком высокий приоритет, да и проходит он по другим каналам, минуя искина. Так сделали как раз на случай, если тот выйдет из строя. К сожалению, подать его можно либо возле бронекапсулы, либо из командного центра, но там точно пиндосы сидят. И их много, вспомнить только сколько своих самолетов они натравили на один наш, больше двух сотен.

— Ясно, — кивнул Ставицкий. — Первыми идут Симоненко, Иванов и Ли Хань, за ними, оставив промежуток в три этажа, Локхин, Романов и Галашвили. После них основная группа. Тыловое прикрытие — Миронин, Галит и Хаймасов. Передовой и тыловой группам сканеры на полную мощность, не пропустите засаду, ребята. Запустить разведывательные дроиды!

Около трех десятков крохотных дроидов снялись со стартовой площадки на рюкзаке одного из десантников и скрылись в проеме, ведущем на лестницу, тут же начав выдавать информацию прямо на импланты бойцов.

— На ближайшие двадцать этажей все тихо, — доложил один из них.

Сразу после этого первая тройка скрылась в темноте, а когда они миновали три этажа, вниз двинулась вторая. Дождавшись, пока она тоже спустится, на лестницу, страхуя Витьку, ступил сам майор — если парнишка погибнет, то рейд окажется бесполезным, ему перед отправлением талдычили об этом добрых полчаса, даже в зубах навязло. Впрочем, он и сам понимал, что все, как ни жаль, зависит от этого зеленого неумехи.

«Внимание! — сообщил через имплант передовой дозор. — Обнаружен пост! Пиндосы, трое. Младший офицер и два негра-сержанта. Морские котики. Двое дремлют, один вообще спит. Снимать?»

«Усыпить на десять минут и прислонить спиной к стене, пусть думают, что сами уснули, побоятся начальству сообщать, зная, что рыльце в пушку, — ответил Ставицкий. — Работайте!»

Коротко прожужжали парализаторы, и американцы отключились. Их, не оставляя следов, аккуратно усадили у стены. Затем отряд проскользнул мимо и продолжил спуск, однако радиоэфир прослушивать десантники не прекратили. Предположения Ставицкого оправдались, очнувшись, офицер понял, что спал на посту и не стал поднимать шума, только обматерил сержантов. Осмотрелся, ничего не обнаружил, велел смотреть в оба, и все снова стихло.

Пронесло! Хотя это было чистой воды везение, майор остался доволен. Шум сейчас оказался бы лишним, и так на нижних этажах придется прорываться, не могли западники оставить бронекапсулу искина без серьезной охраны, если не идиоты. А уж в чем-чем, но в идиотизме их обвинять не стоило — интеллектом «рептилоиды» обладали неплохим, иначе справиться с ними было бы намного проще. Так что стоит готовиться к серьезному бою. К счастью, судя по расслабленности охраны, в появление врага в самом сердце станции они не верили. Это тоже сыграет свою роль.

— Видимо, они считают, что сигнал самоуничтожения, отправленный на сегментную станцию Арды, сработал, — Витька думал о том же самом. — А иначе сюда мы бы никак не проникли. Я понемногу, в фоновом режиме считываю информацию из местной инфосети, она дышит на ладан, и много инфоводов сбрасывают данные в никуда, они не сразу затухают, с моим допуском их в течение пары часов еще можно уловить. Пусть с немалыми потерями, но кое-что понимаю. Эта система трех звезд тоже расположена в мини-вселенной, причем защищенной намного сильнее, чем система склада. Так что проникнуть сюда без инверторов сегментной станции мы бы никогда не смогли.

Переговаривались бойцы, естественно, не вслух, а через импланты, чтобы не создавать шума. Аппаратура станции, понятно, могла перехватить любую связь, но западники вряд ли освоили ее в достаточной мере. Хотя бы потому, что у них не было нужных допусков, а искин корхай, пусть даже полностью сумасшедший, без оных ни к чему серьезному их не подпустит — это основа основ его базовой программы.

Еще несколько постов отряд миновал таким же образом, спустившись почти на шестьдесят этажей. Американские вояки явно расслабились, они нагло спали, несколько даже выпивали. Ставицкий только головой покачал — во время войны он бы за такое поведение на посту собственноручно расстрелял виновных. Но когда так ведет себя враг — это большой