Книга Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991 - Марк Эделе

теми названиями местных организаций, которые утверждались сверху. Вернувшись из столицы после учредительной конференции 1956 года, Самсон и еще один латышский ветеран сразу же принялись за дело. Они «пробили» в республиканском ЦК разрешение на создание «республиканской группы содействия Советскому комитету ветеранов войны». В группе имелись одиннадцать членов, председатель и три секции: «партизанская, литературно-издательская и фронтовая». В 1957 году группа провела съезд латвийских ветеранов, собрав в Риге 700 активистов. После завершения этого форума республиканский ЦК разрешил организации учреждать «группы содействия» районного уровня. Всего за два года после основания СКВВ, несмотря на однозначное противодействие центральных властей созданию региональной и местной инфраструктуры, Латвия обзавелась собственной ветеранской организацией, действовавшей не только на республиканском, но и на низовом административном уровне. После этого латышская группа пожелала поставить вопрос об официальном признании массового членства. Кроме того, ей хотелось переименоваться в соответствии с теми функциями, которые она de facto выполняла: «Так почему бы эту группу не назвать ее настоящим именем, то есть республиканским комитетом ветеранов войны?»[815]. К началу лета 1958 года подобные группы содействия сложились также в Узбекистане и Краснодарском крае[816].

Эти группы и их активисты подняли фундаментальные вопросы, касающиеся организационной структуры, целей и задач ветеранского движения, которые руководство СКВВ пыталось отложить в долгий ящик до тех пор, пока на эти темы не выскажется ЦК. На ветеранском пленуме 1958 года председательствующий попытался проигнорировать подобную проблематику, но активисты не позволили ему отделаться молчанием. Его реакция показала: хотя руководство СКВВ сковано противодействием сверху, тем не менее оно хотело бы вновь попытаться продвинуть низовую повестку. ЦК уже дважды отклонял предложение СКВВ ввести фиксированное членство и учредить комитетские ячейки на местах. Несмотря на четко обозначенную позицию партийного начальства, руководство СКВВ было готово, тем не менее, принять существующие местные организации в качестве эксперимента, «заслуживающего изучения», чтобы обзавестись более весомой аргументацией для следующего раунда лоббирования в ЦК[817].

Эта линия станет лейтмотивом развития СКВВ на протяжении последующего десятилетия: снова и снова снизу поднимался вопрос о членстве и местных филиалах; снова и снова руководство лоббировало ЦК по этому поводу; снова и снова оно получало один и тот же ответ – подобные усилия «неуместны»[818]. Вместе с тем – и это тоже оставалось неизменным – развитие на местах опережало то, что разрешалось централизованно: как отмечалось в одном из внутренних документов СКВВ в конце 1958 года, тенденция к созданию новых комитетов набирает силу[819]. К тому времени в Горьком появилась своя «группа содействия», а в Челябинске образовалась «секция ветеранов Великой Отечественной войны»; в Ленинграде стихийно сформировались восемнадцать комитетов фронтовиков; в Сталинграде ветеранская организация добивалась введения членских взносов[820]; в Азербайджане существовал республиканский комитет ветеранов войны; в Эстонии действовала республиканская «группа содействия»; на Дальнем Востоке разворачивались самопровозглашенные «секции» СКВВ. В дополнение к республиканским или региональным структурам самопровозглашенные комитеты ветеранов войны возникали на предприятиях и в учреждениях, в военных училищах и воинских частях. В Горьком, например, действовал Совет ветеранов Волжского военного флота, в котором состояли до трехсот человек и который обратился к СКВВ за руководящими указаниями. Такие группы основывались – как правило, во взаимодействии с местными партийными организациями – либо членами СКВВ после их возвращения с конференции 1956 года, либо другими ветеранами, которые восприняли создание общесоюзного комитета ветеранов как долгожданный сигнал к развертыванию настоящего ветеранского движения. Кроме того, многие организации бывших фронтовиков начали жить и работать еще задолго до основания СКВВ, не попадая при этом на радары ЦК[821]. Институционально подобные группы обосновывались в краеведческих музеях, Домах офицеров, Домах политпросвещения, местных комитетах партии или комсомола[822]. В некоторых случаях базу для них предоставляли республиканские исторические музеи[823].

В 1961 году третьим председателем СКВВ был избран Семен Тимошенко (1895–1970), который занимал этот пост до самой своей кончины[824]. Под его руководством СКВВ снова попытался взять под контроль спонтанный рост местных организаций ветеранов и обуздать их избыточную активность. Тем временем стихийные процессы на местах шли полных ходом. В отчете за первый год пребывания Тимошенко в должности упоминалось о создании новых ветеранских объединений в Ставрополе, Уральске, Харькове, Уфе, Семипалатинске, Горьком, Москве, Риге, Куйбышеве, Сталинске, Ульяновске, Нижнем Тагиле, Свердловске и Челябинске, а также в Башкирской АССР и Татарской АССР[825].

Вопрос о местных ассоциациях стал одним из главных пунктов повестки IV пленума СКВВ, который состоялся в марте 1963 года в Москве. Выступавшие на нем активисты призывали представителей ЦК пересмотреть вопрос о легализации местных ветеранских организаций. Тимошенко в заключительном слове сообщил, что президиум СКВВ в очередной раз ставил этот вопрос перед политическим руководством, но «решения пока не получили»[826]. На заседании президиума 12 апреля Алексей Маресьев также говорил о неоднократных и безуспешных попытках продвинуть эту тему[827].

Тимошенко отстаивал эту линию, по крайней мере, с 1962 года, когда он пригласил своего фронтового товарища Сергея Бельченко возглавить только что созданную организационную комиссию комитета[828]. Начало практической деятельности этой комиссии, однако, было отложено на год, поскольку СКВВ не сумел заручиться одобрением своего начинания. К концу 1963 года новая комиссия все-таки смогла приступить к работе: в 1964 году ее члены собирались в среднем по пятнадцать раз в месяц, а в отдельные месяцы доходило и до двадцати встреч[829]. Назначение комиссии заключалось в том, чтобы найти способы, позволяющие развернуть местную инфраструктуру и упорядочить наличный организационный хаос[830].

Кульминацией этих усилий стал второй качественный сдвиг в истории ветеранского движения. Если первым сдвигом была институционализация всесоюзной организации в 1956 году и ее частичный захват активистами-ветеранами, то вторым сдвигом стало внезапное расширение ее инфраструктуры и полномочий в 1960-е годы. Второй прорыв, подобно первому, был подготовлен упорными усилиями ветеранов по всему Советскому Союзу, но произойти он мог только после отмашки со стороны политического руководства, на что оно никак не могло решиться с 1956-го. Лед тронулся лишь в 1965 году, когда Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Леонид Брежнев. При нем руководству СКВВ удалось заручиться поддержкой высшего начальства в деле создания низовых структур. В итоге на II Всесоюзной конференции ветеранов войны, проходившей 25–26 февраля 1965 года, в устав организации были внесены изменения, которые легализовали ее местные отделения[831].

Санкция на проведение этого масштабного мероприятия была получена еще в последние месяцы правления Хрущева. Тем не менее к октябрю 1964 года, когда Хрущев лишился своего поста, конкретный мандат конференции оставался неясным. Из-за перестановок в