Книга Ложное божество - rassvet

в совет магов. Вот я и подумал, а не они ли это.

— Да, ты прав это они, — согласился директор, считавший, что врать сейчас будет неуместным.

— Круто, будем учиться вместе с будущими князьями, — изрек Зигфрид, осматривая присутствующих, — будущие члены совета магов, учатся с будущими представителями совета князей, мне нравится.

В компании из семнадцати человек, включая директора и его помощницу, стоящую в углу, улыбались всего двое, а именно Зигфрид и Роберт. У остальных на лицах читались очень разные эмоции. Беспокойство, страх, неуверенность, задумчивость, любопытство и даже злость.

— В любом случае вы должны поладить со своими будущими однокурсниками, — воспряв, произнес Чарльз, — здесь вы все равны, а потому не должно быть никаких дискриминаций, об этом не стоит даже думать. Я как директор обеспечу всем равные условия.

— Ага, равны, — пробубнил Чернь, — их родители управляют громадной империей, а мы сброд, без рода и племени, и мы равны, ну да верю. Уйдете на пенсию, пишите анекдоты в газету, директор Куско.

На это Чарльз ничего не сказал, лишь покосился на волосатого паренька, он собственно и сам понимал, как дико звучат его слова.

— Вы не должны нарушать правил академии, иначе вас исключат, думаю это всем ясно?

— То есть они в свою очередь могут нарушать правила академии? — подлил масло в огонь Роберт, которого, так же как и Зигфрида, дико забавляла данная ситуация.

— Конечно же нет, — спокойно ответил Чарльз.

— То есть, вы исключите приемника княжеского рода, если он нарушит правила? — с улыбкой продолжал юноша.

— Исключение крайний вариант, в основном у нас предусмотрены наказания.

— А для нас предусмотрено сразу исключение да? — вклинился Чернь, — отличная система равенства.

— Правила для всех равны.

— А можно список правил, нарушение которых грозит нам исключением? — зацепился за слова директора Зигфрид.

— Все нарушения будут рассматриваться советом учителей школы и наказание будет выноситься относительно каждого проступка в отдельности.

— Да, чувствую где-где, а там будет равенство, — все не унимался Чернь.

— Хватит! — повысил голос, Чарльз, злившийся оттого, что критикуют его по делу, — я вам все сказал, решайте сами как поступать дальше.

На этом директор и его помощница покинули комнату.

— Ну, и что кто думает по этому поводу? — обратился Зигфрид к присутствующим, которые уже явно были на взводе и полнились волнением, — вы ведь сами все слышали и можете сделать выводы. Дискриминация будет, прямая или косвенная, но она будет, и никакой директор вас от нее не защитит.

Все молчали, никто не мог поспорить с вышесказанным, особенно после недавнего разговора.

— А знаете, что может нас защитить? — внимательно посмотрел на каждого Зигфрид, — единство. Если мы будем вместе, словно сплоченный кулак, стоять друг за друга горой, тогда мало кто сможет нам хоть что-то сделать. Мы будущие члены совета магов и нам нужно объединиться не только для того, чтобы выстоять сейчас, но и для того, чтобы стать опорой страны в будущем. Ведь чем дальше, тем больше давления на нас будут оказывать, а когда мы станем равны князьям, на нас и вовсе спустят всех собак, с главной целью подчинить и властвовать. А мы ведь не в лакеи здесь очередь занимаем, да? Мы хотим стать теми, на кого будут равняться, теми, кого впишут в историю, теми, кто станет первооснователями нового политического института власти. И чтобы на наши могилы не плевали, а приносили на них цветы, мы должны объединиться, мы должны выдержать все испытания, и стать людьми, которые спасут свою страну и народ от самоуправства и бесчинств. Вот что я думаю и вот как я намерен действовать, а теперь я хочу спросить вас, вы со мной?

Первым, с довольной ухмылкой от уха до уха, руку поднял Роберт. За ним был Чернь, Рейн, Милана, Вириди и Груд. После некоторой задержки к ним присоединился Олан, и несколько парней рядом с ним, через пару секунд свою нежную ручку подняла и Присцилла, затем ладони вверх направили и все остальные.

— Единогласно, — подытожил Зигфрид с улыбкой.

После этого среди студентов прошел недолгий разговор, без каких-либо примечательных особенностей, а затем они все разошлись по своим комнатам.

«Как же я устал, — упав на кровать, подумал Зигфрид, — мне начинает казаться, что то, чем я занимаюсь это не мое. Хотя получается у меня неплохо, но это утомляет, все эти манипуляции, раздражает, не хочу никем манипулировать, вообще не хочу со многими даже общаться, а нужно. Когда все это кончится? Такое ощущение, что моя свободная жизнь становится от меня все дальше и дальше, я не могу этого допустить, нужно поскорее обрести силу и независимость, как можно скорее».

Стук в дверь.

«Кого еще нелегкая принесла».

Нехотя встав и отварив входную дверь, Зигфрид увидел в ее проеме хорошо знакомые ему лица.

— Мы пришли поговорить как представители своих подгрупп, — заявил Олан.

— Надеюсь, мы не помешали? — нежно спросила Присцилла, немного склонив голову вправо.

— Заходите, — впустил обоих хозяин комнаты, — и обувь снимайте.

— У тебя здесь так прибрано, — обживая единственное кресло, мягко изрекла девушка, внимательно осматривая окружение.

— Да, а у меня например бардак, — кивнул Олан, сев на стул.

— Зачем вы пришли, — занял место на кровати Зигфрид, — здесь нет прослушки говорите прямо.

— Мы хотели бы знать твои планы на будущее, — улыбнулась Присцилла.

— Зачем?

— Мы в одной команде, разве нет? — развел руками Олан, — мы почти не общались до прибытия на миссию и это серьезное упущение со стороны руководства, давай те же наверстаем упущенное.

— Не обобщай, я достаточно пообщался с Присциллой, больше не хочется, — спокойно изрек Зигфрид, отчего поставил собеседника в неудобное положение. Олан лишь догадывался о произошедшем между этими двумя и не хотел вставать ни на чью сторону.

— А тебе не кажется, что не по-мужски постоянно указывать женщине на ее одну-единственную ошибку? — возмутилась девушка, но голос не повысила.

— Мне кажется не по-человечески, смешивать людей с мусором только исходя из их социального статуса, — также спокойно ответил ей Зигфрид, — не будь у меня моего нынешнего положения, ты бы в мою сторону даже плевать не стала. О какой ошибке ты говоришь?

— Тогда я просто была в плохом настроении вот и все, и я извиняюсь что нагрубила, прости.

— Я ни на кого не обижаюсь, поэтому и прощать мне некого, хватит об этом, мне неинтересно.

— Но мы должны работать вместе, а для этого нам нужно знать твой план действий, тебя ведь назначили негласным старшим над нами, — не унимался Олан, — давайте забудем прежние обиды и сплотимся. Ведь давеча именно ты призывал всех нас к этому.

— Во-первых, у