Книга Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию - Карен Хорни

было начала, которое хочет жить в полную силу?

Это убеждение важно для установки психоаналитика по отношению к подобному пациенту. Большинство людей данный тип личности или запугивает до покорности, или они полностью отвергают такого человека. Ни первое, ни второе психоаналитику не подходит. Естественно, психоаналитик хочет ему помочь как пациенту. Но если психоаналитик запуган, он не решится вплотную взяться за его проблемы. Если же психоаналитик чувствует его внутреннее отторжение, он не сможет продуктивно работать. Однако у психоаналитика возникнет необходимое сочувствие и уважительное понимание, когда он осознает, что и этот пациент тоже страдает и борется, как и всякий человек, несмотря на то что задиристо уверяет в противоположном.

Обозревая все три типа личности, мы видим, что их общая цель – власть над жизнью. Это их путь победить страх и тревогу; это придает смысл и определенный вкус их жизни. Для достижения власти они используют разные методы: восхищаясь собой и очаровывая других; делая судьбу заложницей своих высоких норм; становясь непобедимым и покоряя жизнь на крыльх мстительного торжества.

Соответственно, сильно различается их эмоциональная атмосфера – от случайных проблесков тепла и веселья до похолодания и, наконец, до леденящего холода. Эти особенности в целом определяются установкой по отношению к собственным позитивным чувствам. Нарциссический тип может быть дружелюбным и щедрым при определенных условиях изобилия, пусть даже они существуют на ложной основе. Перфекционисту придется демонстрировать дружелюбие, потому что он должен быть дружелюбным. Высокомерно-мстительный тип предпочитает давить дружеские чувства и высмеивать их. Все три типа несут в себе огромную враждебность, но у нарциссического может взять верх его щедрость. Поклонник совершенства может справиться с враждебностью, потому что он не должен быть враждебным, а вот у высокомерно-мстительного человека она неприкрытая, откровенная и, по вышеизложенным причинам, потенциально более деструктивная. Диапазон ожиданий по отношению к другим черезвычайно широк: от потребности в их поклонении и восхищении, потребности в почитании и дальше – до потребности в покорности. Бессознательные основания требований к жизни берут свое начало от «наивной» веры в свое величие и простираются до тщательной сделки с судьбой и до чувства, что ему обязаны возместить причиненный ущерб.

Можно ожидать, что шансы на успех лечения будут убывать прямо пропорционально по данной шкале. Но здесь снова нужно помнить, что наша классификация только указывает направления невротического развития. На самом деле успех зависит от многих факторов. И тут пришло время задать вопрос, насколько глубоко укоренились эти тенденции и насколько сильны стимулы или потенциальное побуждение их перерасти.

Глава 9

Решение смириться: зов любви

Наконец мы приступаем к обсуждению второго главного решения внутреннего конфликта – решения смириться. Оно представляет собой шаг, прямо противоположный действиям при решении о захвате. Фактически основные черты решения смириться видны сразу, если учесть очевидный контраст. Следовательно, мы должны кратко охарактеризовать захватнический тип, обращая все внимание на вопросы: что он прославляет в себе, а что ненавидит и презирает. Что он культивирует в себе, а что подавляет?

Он прославляет и культивирует в себе все, что означает власть. Власть по отношению к другим влечет за собой потребность так или иначе оказаться выше, превзойти их. Ему важно манипулировать другими, подавлять их или сделать зависимыми от себя. Эта тенденция имеет отношение к тому, какой установки по отношению к себе он ждет от них. Стремится ли он всем существом к восхищению, или почитанию, или признанию, он озабочен тем, чтобы ему подчинялись и смотрели на него снизу вверх. Ему не примириться с мыслью о том, чтобы уступить, дать слабину или стать зависимым от другого.

Более того, он гордится своей способностью стойко держаться в любых непредвиденных обстоятельствах и убежден, что ему это удастся всегда. Нет или не должно быть ничего, чего он не смог бы достичь. Любыми путями он должен считать себя хозяином своей судьбы и уверен, что он таковым и является. Беспомощность может ввергнуть его в панику, и он изживает в себе всякий намек на нее.

Власть над собой подразумевает слияние со своим идеальным, горделивым Я. Корабль его души мчится под парусами воли и разума. Неохотно, переступив через себя, признает он какие-то бессознательные силы, то есть силы, не подконтрольные сознанию. Для него настоящая мука – признать, что в нем существуют конфликт или проблема, которые он не может разрешить (то есть справиться с ними) немедленно. Страдание для него позорная эмоция, которую нужно скрывать. Для него типично в психоанализе без особого труда признать свою гордость, но ему противно видеть свои надо, или, по крайней мере, то, что они как им заблагорассудится толкают его из стороны в сторону. Ничто не должно подталкивать его. До последнего он держится за иллюзию, что он сам себе и законодатель, и исполнитель законов. Собственная беспомощность перед чем-то внутри себя ему ненавистна так же, а может и больше, чем беспомощность перед внешними обстоятельствами.

У типа, который выбрал решение о смирении, расставлены противоположные акценты. Ему нельзя считать себя выше других или проявлять подобные замашки в своем поведении. Напротив, он склонен подчиняться другим, зависеть от них и ублажать их. Характерно для него отношение к беспомощности и страданию, диаметрально противоположное отношению захватнического типа. Он далек от ненависти к ним, он взращивает их и невольно раздувает; и, соответственно, если в отношении других к нему проскальзывает что-то вроде восхищения им или признания, то это ставит его выше других и заставляет чувствовать себя неловко. Чего он ждет в первую очередь, так это помощи, защиты, всеохватной любви.

В его отношении к себе мы видим преобладание этих же характеристик. По резкому контрасту с захватническим типом он живет с расплывчатым чувством неудачи (пока не получается жить как надо) и поэтому чувствует себя виноватым, хуже и ниже других, и даже презренным. Ненависть и презрение к себе, происходящие из этого чувства неудачи, выносятся им вовне пассивно: он считает, что это другие обвиняют или презирают его. И наоборот, он будет отрицать и устранять все свои чувства захватнического плана, такие как самовозвеличивание, гордость и самонадеянность. Гордость, неважно за что, ограничена всесторонним и строгим табу. В результате она не ощущается сознательно; он отрицает ее и отрекается от нее. Он сливается со своим покорным Я; отныне он безбилетный пассажир, нарушитель порядка. В соответствии с этой установкой он склонен также подавлять в себе все, что несет на себе печать честолюбия, мстительности, торжества, поиска выгоды. Короче говоря, он решает свой внутренний конфликт, подавляя все захватнические установки