Книга Женская история Битлз - Кристина Фельдман-Баррет

Она получила ее в подарок на Рождество 1988 года, и до сих пор говорит об этом, как о единственном по-настоящему ценном для нее тогда подарке. Два года спустя, когда пала Берлинская стена и началось воссоединение бывших ГДР и ФРГ, Штефани была школьницей из маленького городка на берегу Северного моря. Переходный возраст и в лучшие времена представляет собой непростой жизненный этап, но переход к принципиально иному образу жизни — переезд из Восточной Германии в Западную, из социализма в капитализм — сделал подростковые годы Штеффи особенно сложными. Единственным постоянным источником радости в ее жизни оставались «Битлз»[448].

К этому времени Штефани начала серьезно заниматься музыкой, и значимый в ее жизни взрослый — ее педагог по фортепиано — познакомил девочку с полной дискографией «Битлз». Таким образом, музыкальный пробел, созданный цензурой ГДР, оказался заполнен. Теперь, когда ничто не мешало ей узнать о «Битлз» все, что только можно, она стала отчаянно копить деньги на альбомы, книги и видео, чтобы собрать воедино их историю. Кроме того, с десятилетнего возраста Штеффи начала сама писать песни («все как одна исключительно про любовь к Джону Леннону»). В конце концов у нее появились деньги на четырехдорожечный магнитофон, который позволил ей записывать собственные композиции. Штефани убеждена, что пережить этот сложный период ей помогло ее страстное увлечение «Битлз»: «Они стали моими спасителями и ангелами-хранителями, и я по-прежнему так к ним и отношусь». Хотя Штефани Хемпель продолжает записываться и выступать как музыкант, «„Битлз“-тур» по Гамбургу занимает в ее карьере центральное место. Как выяснилось, эта непреходящая страсть к группе — еще и призвание всей ее жизни[449].

Историю Штефани Хемпель при всей ее уникальности тем не менее можно считать символом того глубокого влияния, которое «Битлз» оказывают на профессиональное становление отдельных женщин. Опрашивая американских поклонниц «Битлз» первого поколения, социолог Кэнди Леонард пришла к выводу, что «Битлз» «…явились мощными пропонентами самореализации»[450]. В самом деле, наблюдая за тем, как «Битлз» на протяжении своего творческого пути развиваются как музыканты, авторы песен и личности, их поклонницы сами задумывались над возможностью жить динамичной жизнью. И если одни женщины пытаются идти к этому через музыкальную карьеру, другим удается профессионализировать свой интерес к «Битлз» через разнообразные предпринимательские и научные начинания. Музыковед и битловская фанатка второго поколения Кит О’Тул одной из первых отметила, насколько разнообразно женщины используют свой фанатский интерес, чтобы сохранять наследие «Битлз», причем, создавая некое знание, женщина превращается в «творца истории». При дальнейшем рассмотрении именно этой активной стороны битловского фэндома постараемся не упускать из виду трех ключевых факторов, определяющих данный нарратив:

— первоначальная значимая встреча с Битлз, имевшая длительный эффект;

— расширение карьерных возможностей для женщины с 1960‐х гг.;

— бытующее, пусть и ложное представление о том, что экспертное мнение по какому-то вопросу — это в массе своей удел мужчин.

Будь то представительницы первого, второго или третьего поколения битловского фэндома, первоначальный контакт этих женщин с любимой группой произошел в детстве, отрочестве или ранней юности. Подобные «судьбоносные моменты» обычно случаются в нежном возрасте и оказывают длительное влияние на всю дальнейшую жизнь. Традиционно такие «повороты вокруг своей оси» происходят под воздействием членов семьи, друзей или представителей ближайшего окружения. Однако приведенные ниже нарративы свидетельствуют о том, как не менее сильное влияние на дальнейший жизненный путь юноши или девушки может оказать некое явление поп-культуры. Как метко выразилась Штефани Хемпель, «…а как жить дальше, если твоими учителями были „Битлз“?»[451] Другими словами, каким образом молодая женщина в подобной ситуации принимает конкретное решение о своем будущем?

В этой главе рассматривается длительный период времени, с середины 1960‐х до конца 2010‐х годов, то есть более чем пятидесятилетняя эпоха перемен в открывающихся перед женщиной возможностях использовать данные ей разнообразные таланты и умения, чтобы оставить свой след в мире. Как уже упоминалось в предыдущих главах этой книги, творческий путь «Битлз» шел параллельно со сдвигом в распределении гендерных ролей и обретением женщиной чувства субъектности. С начала 1970‐х годов женщины смогли утвердиться во многих профессиях, до этого считавшихся сугубо мужскими, продолжая при этом успешно развиваться в профессиональных сферах, традиционно для них доступных. Независимо от того, принимает или нет современная молодая женщина патриархальную культуру, благодаря движению #MeToo фрустрирующее поведение коллег-мужчин, жертвой которого по-прежнему может стать любая из них, все-таки возникло в информационной повестке. Но кроме столкновений с подобными проблемами специфически гендерного характера, на протяжении десятилетий молодым женщинам наравне с коллегами-мужчинами приходится лавировать среди экономических и технологических реалий, влияющих на современный рабочий процесс. С начала 1970‐х годов в таких странах, как США и Великобритания, не утихала череда финансовых кризисов, которые неизбежно сказывались на перспективах трудоустройства, но вместе с тем благодаря цифровой революции на фоне волн прекарности возникали новые возможности для предпринимательской деятельности.

Хотя кому-то из нашей читательской аудитории это может показаться удивительным, но понятия «профессионал» и «профессионализм» во многих сферах и контекстах продолжают рассматриваться в контексте маскулинности. С учетом возрастающего профессионального подъема женщин во многих социальных секторах в течение последних шестидесяти лет, живучесть подобной точки зрения не может не обескураживать. Даже внутри изучения творчества «Битлз» (битловедения) наблюдается давно сформировавшийся гендерный разрыв. Независимая исследовательница, писательница и специалист по творчеству «Битлз» Кэнди Леонард, имеющая докторскую степень по социологии, признает, что «…битловедение, в массе своей, — это обмен мнениями между спецами мужского пола». И если вспомнить о роли в творчестве группы женского вокала, то, как отмечает Леонард, «…просто поразительно, насколько активно замалчиваются голоса поклонниц, да и вообще женщин в целом»[452]. Размышляя о том, как в самом начале воспринимались социумом голоса битловских фанаток, Кит О’Тул цитирует американского телеведущего Джека Паара, который в январе 1964 года, комментируя первые документальные свидетельства битломании, облетевшие всю Америку, задал своей аудитории вопрос: «А вас не пугает осознание того, что через несколько лет эти барышни получат право сесть за руль, голосовать и растить детей?»[453] Отозвавшемуся о них в столь пренебрежительном и покровительственном тоне Паару вряд ли и в голову могло прийти, что многие из этих барышень «через несколько лет», кроме всего вышеперечисленного, стали еще и успешными врачами, педагогами, адвокатами, бизнес-леди, учеными, писателями и художниками. Некоторые поклонницы «Битлз» позднее подтвердят (об этом подробно речь пойдет ниже), что битловский фэндом положил начало их карьере, сформировал ее или оказал на нее значительное влияние. Именно так случилось со Штефани Хемпель, но, как станет ясно из этой главы, ливерпульская четверка вдохновила немало других поклонниц на то, чтобы