Книга Замок тайн - Симона Вилар

Они оба смотрели на нее, оба такие спокойные, сдержанные. Ни пылкости жениха в Джулиане, ни волнения у ее отца. Полнейшее самообладание. А сердце девушки так билось и трепетало!

– Я жду, что ты скажешь, Рэйчел, – произнес отец. – Я не хочу неволить тебя.

Итак, он не сделал ее жертвой своих ошибок и отцовской власти. Он отпускает ее!

До Рэйчел наконец дошло, что она свободна.

– Я согласна, – почти выдохнула она, даже не замечая, как счастливо улыбается.

В лице Робсарта что-то дрогнуло.

– Да снизойдет на тебя благодать Господня, девочка моя.

Он обнял ее, поцеловал в лоб и заморгал, словно удерживая слезы. А потом вложил ее руку в ладонь Джулиана.

– Что ж, отныне вы жених и невеста. Свадьба состоится сразу по окончании траура по несчастной Элизабет. Думаю, мы сыграем сразу две свадьбы – вашу и Евы со Стивеном Гаррисоном.

У Рэйчел что-то кольнуло в груди при его последних словах, но она не стала об этом думать. Отец ушел. Они остались одни. Джулиан улыбнулся ей, и она ответила ему улыбкой.

Потом он проводил ее до дверей комнаты. Они шли молча, и у Рэйчел опять сложилось впечатление, что мысли Джулиана где-то далеко. Словно и не было той духовной близости, которая сложилась, когда они раньше просто беседовали у камина.

У дверей они остановились. Рэйчел почувствовала, что жених смотрит на нее в темноте. Она даже различила его улыбку. Сердце вдруг запрыгало у нее в груди – она ждала, не поцелует ли он ее сейчас как невесту. О, она так хотела этого и даже чуть качнулась к нему. Но он лишь на какое-то мгновение поднял руку к ее лицу и слегка коснулся щеки. Потом пожелал доброй ночи и ушел.

Девушка вздохнула. Что ж, не стоит огорчаться. У них все впереди.

Глава 11

Было полнолуние. Карл стоял у окна, не сводя глаз с огромного диска ночного светила, всплывавшего над деревьями. Его свет отражался в темных глазах короля, заставляя их сверкать белыми холодными искрами. Лицо Карла словно окаменело, однако в душе полыхал настоящий пожар. Холодный пожар, сродни свету луны. Ибо трезвость мыслей Карла была обострена настоящей паникой. Он понял, что Робсарт узнал его. И теперь размышлял, чем это может для него обернуться.

Карл понимал, что неожиданное сватовство Джулиана к младшей дочери барона, по сути, явилось лишь кратковременной отсрочкой его разоблачения. Что теперь? Опять бегство, опасности, непредсказуемость? Карл представил, что произойдет, если они этой же ночью покинут Сент-Прайори. Его исчезновение, а особенно исчезновение жениха Рэйчел, может только обозлить Робсарта. Как он отнесется к этому? Если воспримет как оскорбление, то вполне может организовать погоню. Он привлечет к делу Стивена Гаррисона, и они устроят на них в Хемпшире настоящую облаву. Не говоря уже о том, что властям откроется, где скрывается Карл Стюарт, и они стянут сюда свежие силы. Кроме того, усилится охрана всех южных портов, а это лишит его всякой надежды в ближайшее время покинуть Англию.

У Карла мелькнула еще одна мысль. О Еве. Король понимал, что сколь бы ни была неприятна разлука с возлюбленной, но Ева не пропадет. Она сильная женщина, несмотря на всю свою впечатлительность и кажущуюся ранимость. К тому же она помолвлена с Гаррисоном, и Карл не имеет на нее никаких прав. Король подумал, что даже Рэйчел после сватовства, а затем поспешного бегства жениха придется хуже. Но как бы ему ни было жаль обеих дочерей Робсарта, сейчас, когда вопрос встал о его жизни и свободе, не следовало быть чересчур сентиментальным. Ибо что бы ни думал о нем Джулиан, Карл всегда помнил, кто он и что являет собой для сторонников монархии. Поэтому он не имеет права думать о личных переживаниях. Если только…

Карл вздохнул. Если, конечно, его личные интересы не совпадут с его политическими планами.

Тогда он стал думать о Робсарте. Где-то в глубине души у короля жило почти интуитивное предчувствие, что барон не выдаст его. Поначалу оно основывалось лишь на том, как спокойно вел себя Робсарт, не проявив ни малейшего волнения при его особе. Он не был похож на человека, готового арестовать августейшего гостя. Да и какая ему в том корысть? Робсарт достаточно состоятелен, чтобы не польститься на денежную награду в тысячу фунтов, которая могла бы привлечь кого-либо пониже рангом. К тому же барон не мог не отдавать себе отчета в том, что, передай он в руки республиканцев сына казненного монарха, и доступ в круг английской аристократии будет для него навсегда закрыт. Он станет изгоем среди равных себе. Ведь имя Робсарта и так запятнано тем, что перед казнью короля он единственный из английских лордов не проголосовал против вынесения смертного приговора. Захочет ли он окончательно опорочить себя, передав в руки убийц Карла I его сына?

Карл снова и снова анализировал поведение Робсарта во время их встречи за ужином, его внимательные взгляды, легкое удивление и печаль на лице. И в нем крепло убеждение, что барон его не выдаст. Кроме интуиции, об этом свидетельствовали и те сведения, которые он имел о Робсарте. Лорд Дэвид спас во время разгрома при Нэйсби короля Карла I и сделал это в ущерб своей карьере, почти с риском для жизни. Более того, когда дело Карла I уже считалось проигранным и парламентарии торжествовали, он оставил службу у них. Его работа в Вест-Индской компании кроме того, что служила на благо Англии, позволяла Робсарту держаться в стороне от пришедших к власти убийц короля. Да и недавние слова Евы о том, что ее отец недоволен положением дел в стране и не в ладах с Кромвелем, звучали правдоподобно. Но было еще нечто, что говорило в пользу того, что Робсарт не выдаст. Во-первых, Карл гостил в Сент-Прайори, и как лорд и джентльмен Робсарт не мог пойти против своей чести, предав его. А во-вторых, дочери барона обязаны ему своим спасением. И Робсарт оставался у него в долгу. К тому же, признав короля и поняв, что спутник Карла роялист, он бы попросту не проявил интереса к сватовству Джулиана. А так он остался беседовать с лордом Грэнтэмом, и вполне возможно… И Карл даже заволновался, гадая, что ответит барон на предложение его спутника.

Он отвернулся от окна. В камине по-прежнему тихо потрескивали поленья, горел огонь, но после слепящего света луны Карлу показалось, что в комнате на редкость темно. Он едва не налетел на кресло у камина и выругался сквозь зубы. Он был очень напряжен, да и Джулиан что-то слишком задерживался. Карл вдруг решил, что не станет его ожидать, а сам пойдет к Робсарту и все выяснит. Пожалуй, Джулиан бы этого не одобрил, но Карлу было уж слишком тяжело. Он хотел разрубить узел сомнений и противоречий, выяснить все раз и навсегда. К тому же у него сложился план. Он знал, что предложить Робсарту.

Однако когда он коснулся дверной рукояти, нечто его остановило. Он замер, прислушиваясь, и кровь словно заледенела в его жилах. Крик. Он шел со стороны парка. Вернее, не крик, а стон. Долгий, протяжный, перешедший в пронзительный вой и закончившийся резкими прерывистыми звуками, отдаленно напоминающими не то лай, не то смех. Жуткий, безрадостный смех.

Карл замер. Он помнил, что уже слышал это в ту ночь, когда они с Рэйчел заметили призрак черного монаха. Рэйчел тогда уверяла, что этот звук издают собаки. Потом кто-то сказал, что так кричит какая-то птица. Сейчас Карл отдал бы руку на отсечение, что это кричал человек. Сколько мрачного торжества звучало в этом крике!..