Книга На грани - Настасья Карпинская

Не знаю, сколько мы так простояли в тишине, отмеряя дыхание друг друга. Может пару минут, а может пару часов.

– Ты до сих пор веришь в те слова? – я первая нарушила молчание.

– Какие?

– Которые ты бросил мне, когда уходил? Если веришь, то зачем тебе ребенок от шл*хи? – Денис взял мое лицо в ладони и повернул к себе, глядя мне прямо в глаза.

– Нет, и тогда не верил.

– Зачем тогда говорил? – он сомкнул на секунду веки, покачав головой. – Денис, ответь мне. Я не могу отделаться от мысли, что ты все вот это делаешь только ради ребенка. Что я никто для тебя. Очередная доступная девка, которой просто повезло залететь.

– Ксюх, ты – не очередная, ты – единственная для меня. Как ты не поймешь, что я тебя люблю. По-настоящему люблю. И даже если бы ты не была беременна, я бы не отстал от тебя. Я бы закинул тебя на плечо, уволок бы к себе в спальню и не выпускал бы оттуда до тех пор, пока ты бы меня не простила. Но сейчас от этого поступка пещерного человека меня удерживает только то, что тебе противопоказаны лишние переживания.

– Ты не ответил. Если и тогда не верил, то зачем говорил? Хотел сделать больно?

– Ксюш, зачем это все поднимать? Да, хотел. Хотел сделать так же больно, как было больно в тот момент мне. Но это уже неважно. Я ошибся в своих выводах. Иногда то, что мы видим, не то, что есть на самом деле. В тот день все навалилось, что эти проклятые часы оказались последней каплей. Когда-то Орлов сказал, что моя привычка сначала махать кулаками, а потом разбираться выйдет мне боком. Он оказался прав.

– Почему вдруг разуверился в том, что я тебе изменила?

– Когда успокоился, понял, что картинка складывается как-то криво и несуразно, что я что-то упускаю. Потом Артем мозги мне вправил. Сказал, что я – конченый мудак, что разобраться надо. И я все же решился поговорить с Григорием. Твой врач подтвердил, что между вами ничего никогда не было.

– И ты поверил ему, а не мне… – Вот значит как. Я высвободилась из его рук и отошла к окну.

– Ксюх… я…

– Не юли, не стоит так тщательно подбирать слова. Ты считаешь всех женщин доступными шл*хами, и я – не исключение. Ведь «у каждого есть своя цена». Ты ведь так мне говорил? Зачем лишние разговоры?

– Ты – исключение! Ты – исключение, Ксюх! Ты – одна из немногих исключений. И уж поверь, в моей дерьмовой жизни, таких исключений было настолько мало, что я на пальцах одной руки могу пересчитать их. Ты, Ника и Ира. Все! Больше никого! За всю, мать твою, жизнь остальные – сплошная грязь, продажное дерьмо, которых и дотрагиваться порой не стоит, оттого что замараться страшно.

– Ты даже свою жену не относишь к исключениям?

– Моя, слава Богу, уже бывшая женушка сделала аборт, аргументируя это тем, что от такого поддонка, как я, не рожают детей. Так же, как и женщина, на которой я когда-то хотел жениться и которую, как я считал тогда, любил. Она сделала то же самое, что и Татьяна. Только еще и променяла меня на богатого мажорчика. Аргумент, правда, у нее был другим: «Не хочу плодить нищету». Ну, а про женщину, которая меня родила, ты уже знаешь. Я молчу про всех тех бл*дей, которые постоянно висли на мне в клубах или на работе. Многих не останавливает даже наличие мужей. Они готовы раздвинуть ноги, стоит только пальцами щелкнуть. Как ты думаешь, был ли у меня шанс вынести из всего этого другую мораль?

– Нику ты не осудил, когда она ушла к Волкову…

– Ника… Она давно в числе моих исключений. Даже больше скажу, она первая из них. С тех пор, как она начала встречаться с Фроловым. – он глубоко вздохнул, поведя уголком губ в намеке на улыбку. – В общем как- то раз я решил Димке доказать, что все бабы – бл*ди, и его не исключение. Ну и подкатил к Нике. Неудачно. Получил от нее знатно по яйцам и обещание сделать из них сувенир, если подойду еще хоть раз ближе чем на полметра. С тех пор у нас с ней и не заладилось, хотя это не мешало мне выделять ее среди других женщин. Почему не осудил, когда она к Игорю ушла? Да, фиг его знает. Просто понял ее, по-человечески понял. Любит она Волчару, а он ее. Это невооруженным глазом было видно. За что ее судить? Она по-честному хотела уйти от Фролова. Не скрывалась. Не лгала. Собрала манатки и ушла. Ты и Ника, в вас есть одно интересное для женщин качество. Вы не играете с мужиками в свои игры, не ведете счет, не лицемерите. Вы честны с собой и с другими. Я такое встречал только среди мужиков. Это восхищает и ставит в ступор. Ожидаешь флирта, игры, а тебе раз – и в лоб все на чистоту выкладывают. Обезоруживает.

– Об аборте ты в тот день узнал?

– Да. Хотел с ней по-человечески расстаться, но эта новость просто свела все мои благородные порывы на нет.

– Ты хотел с ней расстаться? – не могу скрыть удивления в голосе.

– Конечно. Помниться, я тебе еще тогда пообещал, что все, что касается Тани, я решу. Собирался в этот день сообщить ей о разводе. А помимо этого еще и дров наломал… Накрыло в тот момент… Словно еб*нное дежавю: Светка, Таня, мать. Все смешалось в одно. А эти часы, как вишенка на торте, в завершении всего.

Денис замолчал, а я ничего не ответила, осмысляя сказанное им.

– Ты даже не понимаешь, насколько ты изменила всё в моей жизни, Ксюх.

– Из-за того, что оставила ребенка?

– Не только. Ты уже с первой встречи меня цепанула. А меня давно, очень давно, никто так не цеплял. Ни одна женщина. Такой отпор мне только Ника давала. Честно. Я сначала думал, стоит мне тебя тр*хнуть, и твое лицо смешается со всеми остальными. Но та ночь в клубе… Я подвис, стоило тебя увидеть. А когда мы впервые тр*хались… Я, бл*ть, радугу словил, как торчок от дозы, и ох*ел, что самому страшно стало. Тут же эта еб*нная Светка вспомнилась. Злился, как черт на тебя, на себя. Но вытравить тебя из своих мыслей уже не мог. С тобой, Ксюх, все по-другому. Кажется, что мир другим становится. Я другим становлюсь рядом с тобой. Ты из меня таких демонов вытаскиваешь, до каких даже самому добраться не удавалось.

– Светка – это та женщина, на которой ты хотел жениться?

– Да, но это было очень давно. Ксюх, ты единственная кому я вообще все это дерьмо рассказываю. Даже сам не знаю зачем. Может, просто наивно полагаю, что ты сможешь меня понять. Пусть не до конца, но мне и малой части будет достаточно.

– Я понимаю, Денис, – я повернулась к нему лицом. – Но снова кинуться в омут с головой, полностью тебе доверившись, не могу. Пока не могу. Мне нужно время, чтобы все услышанное обдумать.

– Хорошо, я не буду на тебя давить. Не хочу. Как решишь, так и будет, – он поднес мои ладони к своим губам и поцеловал запястья. – Кушай мандаринки. Если что-то понадобится, я буду в машине внизу.

– Езжай домой. Не стой под окнами. Я поужинаю и лягу спать.

– А вдруг ты захочешь селедки или клубники с салом? – растянул губы в улыбке Лавров.

– Не захочу, – улыбнулась в ответ, – езжай.