Книга Последний ход - Мэри Бёртон

Похороны были отложены на три недели, чтобы Кейт смогла оправиться после ранения. Прошедшие с тех пор семнадцать лет нисколько не смягчили боль. При мысли о том, что сейчас придется еще раз пережить все это с Уильямом, Кейт стало тошно.

В шахматах Уильям показал себя мастером обмана. Он постоянно расставлял ловушки, пытался проникнуть в мысли Кейт, навязать ей свою волю. Но сейчас такое не повторится. Больше такое никогда не повторится.

– Я хочу поговорить с тобой о Глории Санчес, – сказала Кейт.

– Мы с Глорией были давними друзьями. Почему ты спрашиваешь о ней?

Разумеется, ответ был ему известен. Это еще один уровень игры.

– Она была убита выстрелом из пистолета на автостраде недалеко от Сан-Антонио.

– Ужасная трагедия. Но я ничего об этом не знаю. – Его голос прозвучал чуть ли не застенчиво.

Кейт полностью взяла себя в руки.

– Это было во всех новостях.

– Я всегда был о тебе такого высокого мнения, что, пожалуй, поверю тебе.

– Это ты ее убил?

– Зачем мне убивать Глорию?

Уильям сказал не «ее» или «эту женщину»; он сказал «Глорию», намекая на близкие отношения.

– Она чем-то тебя разозлила? – надавила Кейт. – Что такого она сделала, что ты ее застрелил?

– Похоже, ты уже определилась на мой счет. – В его голосе прозвучала не тревога, а веселье.

– Мать Глории работала у твоего отца.

Уильям ответил не сразу.

– Правда? Не помню.

Его тон изменился, что указывало на то, что Кейт, возможно, задела больной нерв.

– Ты никогда ничего не забываешь. Вы с Ниной были близки.

– Не помню.

Это была ложь, но вступить с Уильямом в спор значило ввергнуться в пучину бесконечных обвинений и отпирательств.

– Ты получаешь удовольствие, манипулируя людьми.

– Очень строго обо мне судишь, – снова фыркнул он. – Но было время, когда ты меня любила. Я до сих пор помню прикосновение моей ладони к твоей обнаженной груди…

Ни в коем случае нельзя поддаться приступу ярости.

– Когда ты родился, Нина уже давно работала у вас дома?

– Что ты так пристала к этой Нине? – В голосе Уильяма прозвучало искреннее любопытство. – Нине хорошо, о ней заботятся.

– Это Глория рассказала тебе про Нину? Она сказала, что оплатила содержание в доме для престарелых на пять лет вперед?

– Господи, какие же изыскания ты проделала! Вот что мне в тебе нравится. Ты умная, сосредоточенная, но в первую очередь настойчивая. И не любишь ходить вокруг да около. Всегда идешь напролом.

– Почему Глория? – Очень важно было не распылять внимание. – Зачем убивать женщину, которую ты знал с детства?

– Какие предположения?

– Когда мы учились в школе, я вас вместе никогда не видела. К тому времени Глория уже вышла замуж. Но я помню, как Нина рассказывала про свою дочь. Она так ей гордилась… И к тебе также относилась хорошо. Я помню, как ты ее любил.

– Неужели?

Кейт крепче стиснула телефон. Уильям увиливал от ответов, понимая, что тем самым выводит ее из себя. С большим трудом она усмирила разгорающуюся злость.

– Произошло еще одно убийство.

– Еще одно убийство? Ужасно. Прослеживается какая-то закономерность, Кейт, или у тебя просто мания?

Имя Ребекки Кендрик еще не было раскрыто средствам массовой информации, и Кейт не собиралась обсуждать с Уильямом обстоятельства дела.

– Вторую женщину убил ты?

– Это загадка, которую тебе предстоит решить. Просто хотел дать тебе знать, что я получил твое послание. Кстати, прекрасно выглядишь. Телевидение преподносит тебя с лучшей стороны. Мать должна гордиться тобой. Между прочим, она тоже выглядит неплохо.

Сглотнув злость и страх, Кейт подавила желание сказать этому чудовищу, чтобы он оставил ее мать в покое.

– Нам нужно встретиться.

– Сомневаюсь, что в настоящий момент это было бы разумно. – Он усмехнулся. – Уверен, с тобой притащится детектив Мазур.

Раз Уильяму известно про Мазура, он внимательно наблюдает за ней. Кейт окинула взглядом комнату, словно ожидая увидеть его где-то рядом.

– Скоро позвоню еще. Мне нравится говорить с тобой, Кейти. Я по тебе соскучился.

В телефоне послышались гудки.

Какое-то мгновение Кейт сидела на кровати, стараясь унять бешено колотящееся сердце. У нее дрожали руки. Она взглянула на часы: 5:01. Разговор продолжался меньше двух минут. Недостаточно для того, чтобы проследить звонок. Уильям всегда тщательно все просчитывает. Но в его голосе прозвучала заносчивая самоуверенность, словно он наперед знал, чем завершится это противостояние. Хорошо. Пусть забудет про осторожность.

Кейт позвонила Мазуру. Дектетив ответил после третьего гудка, и голос, которым он рявкнул свою фамилию в телефон, прозвучал недовольно и грубо. Можно не спрашивать, разбудила ли она его. Разбудила.

– Мне позвонил Уильям Болдри, – без предисловий выложила агент.

– Кейт… – Он кашлянул. – Когда?

– Несколько минут назад. Я записала разговор.

– И?..

– Прямо спросила у него про убийства. Он уклонился от прямого ответа. Убивал ли он этих женщин? Это загадка.

Она услышала, как щелкнул выключатель.

– Вы думаете, это он убийца?

– Да. Уильям мог бы отпираться, но он этого не сделал. Мои обвинения его возбудили.

– Где он?

– Не знаю. – Встав с кровати, Кейт принялась расхаживать взад и вперед, давая выход разлившейся по всему телу энергии. – Номер не определился, а если он звонил с «паленого» телефона, то, не сомневаюсь, уже избавился от него.

– Вы дома у матери?

– Да.

– Могу приехать к вам через полчаса.

Взглянув на свою трясущуюся руку, Кейт сделала глубокий вдох, расправляя пальцы. Давно уже она не чувствовала себя так неуверенно.

– В этом нет необходимости. Лучше поспите еще несколько часов. Не собираюсь давать Уильяму основание думать, будто он сумел задеть меня. К тому же мне нужно, чтобы вы отдохнули. Вам это понадобится.

– Хорошо подумали?

– Да.

– Тогда встретимся через несколько часов.

* * *

Уильям смотрел, как Кейти расхаживает туда-сюда. Такая напряженная и взвинченная… По телефону она говорила спокойно и хладнокровно, и какое-то время ему казалось, что он ее не задел, но это было не так.

У него на глазах Кейти швырнула телефон на кровать. Его нисколько не удивило то, что она позвонила Мазуру. Он – ее напарник в этом деле, а Кейт строго соблюдает порядок. Такая предсказуемая, даже в шахматах… по большей части.